ФЕОФАН
ИСПОВЕДНИК
ХРОНОГРАФИЯ
л. м. 6204, р. х. 704.
При Филиппике царе Константиноп. При епископе
Иоанне 1 год.
В сем году Филиппик, изгнавши армян из
своей земли, принудил их поселиться в Милитине и в четвертой Армении. Масамас
взял Амасию с другими крепостями и со множеством пленных. Георгий, епископ
Апамии, переведен в Мартирополис. Филиппик не устыдился восстать против святого
шестого вселенского собора и опровергать все божественные догматы на нем
постановленные. Он нашел себе соумышленников Иоанна епископа
Константинопольского, которого поставил низложивши Кира, его предшественника, и
сославши его в монастырь Хораса; Германа, после занявшего престол
Константинопольский, теперь же епископа Кизикского; Андрея епископа Критского;
Николая аптекарского служителя, сделавшегося софистом врачебной науки, и в то
время уже квестора; Елпидия, диакона великой церкви; Антиоха архивариуса, и
других им подобных, которые письменно предали проклятию святой шестой собор.
Между тем болгары, тайно прошедши Филею, вторглись в теснины и произвели великое
кровопролитие, доходили до самого города, перехватывали переправлявшихся на
другой берег, и знаменитые свадьбы и великолепные пиршества с разным серебром и
прочею посудою, дошли до золотых ворот, и пленивши всю Фракию, без всякой потери
возвратились с бесчисленными стадами. Равным образом аравитяне взяли Мисфию и
другие крепости и увели с собою бесчисленное множество семейств и стад.
л. м. 6205, р. х. 705.
В сем году Аббас ходил войною на Романию и
взял Антиохию Писидийскую и со множеством пленных возвратился. Случилось и
великое землетрясение в Сирии в январе месяце 28 числа. {280} Уже два
года прошло такого царствования Филиппика, и в празднование дня рождения его,
когда прасины одержали победу, угодно было царю, чтобы конница прошла с
великолепием и музыкой, а случилось это в субботу на пятидесятницу, и мылась бы
в общественных банях Зевксиппа, и потом ужин с первейшими древнего рода
гражданами. Когда он после обеда лег отдохнуть, вдруг чрез золотую дверь вошел
Руф, первый из Опсикиева войска, по совету Георгия патриция и графа
Опсикиевского, по прозванию Вурафы, и Феодора патриция Меокийского с стрелками,
которыми он управлял в легионе Фракийском; вошедши он нашел Филиппика в
полуденном его отдыхе, и схватив его с постели привел в почетную залу прасинов и
тут выколол ему глаза без всякого соучастника в сем деле. На другой день, то
есть, в пятидесятницу, когда весь народ собрался в великой церкви, венчан был на
царство Артемий первый секретарь, названный потом Анастасием. В субботу же
ослеплены Георгий и Феодор Меакий, в следующую субботу ослеплен Георгий Вураф и
сосланы в Фессалонику.
л. м. 6206, р. х. 706.
При Артемии царе Константиноп. 1 год.
В сем году Масальмас делал набеги на
римские земли, и ограбивши Галатию, возвратился с множеством пленных и с великою
добычею. Артемий, назначив способнейших вождей в конные отряды и умнейших людей
для государственного управления, сам жил в беспечности. Когда же аравитяне
вооружились против римлян и на суше, и на море, то царь послал правителей в
Сирию к Уалиду переговорить с ним о мире и особенно Даниила Синопита, патриция и
градоначальника, которому приказал с точностью наблюдать за всеми движениями и
силами сарацин в Романы. Даниил отправился и возвратившись объявил царю, что
против его столицы составилось великое вооружение и на суше, и на море. Царь
приказал, чтобы всякий приготовил для себя содержание на три года, а кто не мог
заготовиться, тот удалился бы из города. Тогда же назначил он строителей и начал
строить быстрые корабли и двухпалубные, и возобновил приморские стены. Поставил
также на суше метательные орудия, пращницы и другие снаряды на башнях; по
возможности укрепивши город, наполнил хлебом царские житницы и с своей стороны
принял все предосторожности. {281}
л. м. 6207, р. х. 707.
При Сулеме царе Ар. При Германе еп.
Константиноп. 1 год.
В сем году умер Уалид и Сулейман после него
принял престол. В том же году, втором царствования Артемия, его же Анастасия,
Герман переведен из Кизика на патриаршеский престол в Константинополь. О сем
перемещении объявлено в указе следующим образом: приговором и мнением
благочестивейших пресвитеров и диаконов и всего святого клира, и святейшего
синода, и христолюбивого народа сего богоспасаемого царствующего града
божественная благодать всегда в немощи совершающаяся и недостаточное
восполняющая перемещает пречестнейшего митрополита и председателя Кизикской
митрополии в епископы сего богоспасаемого царствующего града. Это настоящее
перемещение произошло в присутствии Михаила преподобнейшего пресвитера и
ответчика апостольского престола и прочих иереев и епископов в царствование
Артемия.– Артемий, получивши известие, что флот сарацинский прибыл из
Александрии в Финикию для заготовления кипарисных дерев, выбравши из флота
своего легкие суда, посадил на них воинов из Опсикиева легиона, и приказал всем
собраться в Родос, а начальником и главою над ними поставил Иоанна диакона от
великой церкви, который в это время был генерал‑счетчиком. Когда он прибыл в
Родос и собрав корабли объявил начальникам, что они должны двинуться в поход в
Финикию, чтобы сжечь нарубленные сарацинами древа и прочие их приготовления,
какие окажутся. Все охотно приняли это приказание, но легион Опсикиев не
послушался. Они изгладили имя царя, диакона Иоанна изрубили мечами. Здесь флот
разделился на две стороны, и каждая сторона отправилась в свой путь. Злодеи
поплыли в царствующий град. Приставши в Адрамитии безначальные, нашли здесь
туземца по имени Феодосия, сборщика общественных податей, впрочем человека
ничтожного, простого и предложили ему царствовать. Он воспользовался бегством и
скрылся в горе. Отыскавши его они насильно провозгласили царем. Артемий, узнавши
это, поставил в городе начальниками домашних своих людей, снарядил свой флот, и
вооруживши их, сам для безопасности удалился в город Никею. Возмутители прибывши
возбудили все легионы Опсикия и готфогреков, овладели большею частью малых и
великих торговых кораблей, с суши и с моря вторглись в Хрисополис. Го‑{282}
родской флот стоял в пристани святого Маманта и оба флота почти ежедневно
дрались в продолжении шести месяцев. Но когда он удалился в городскую пристань
Неорийскую, то Феодосий переправясь овладел странами Фракии, и по случившейся
измене в вороты одностенные во Влахернах возмутители овладели городом.
Беззаконные воины Опсикия вместе с готфогреками ночью ворвались в домы жителей,
делали великое опустошение и никого не щадили. Захвативши начальников Артемия с
Германом патриархом Константинопольским отвезли в Никею в обеспечение со стороны
Артемия и приверженных к нему. Артемий увидевши их отчаялся в спасении, и
выпросивши честное слово на пощаду, одевшись в монашеское платье, отдался.
Феодосий сохранил его без вреда и сослал в Фессалонику. Итак Филиппик царствовал
два года и девять месяцев, Артемий один год и три месяца. Леон же вождь востока,
защитник Артемия, не покорился Феодосию; у него был соучастником и
единомышленным Артавазд Армянин, начальник войск армянских, за которого он
положил выдать замуж дочь свою, что и сделал.
л. м. 6208, р. х. 708.
При Феодосии царе Константиноп. 1 год.
В сем году Масальмас предпринял войну
против Константинополя и послал вперед сухим путем Солеймана с войском, а с моря
Омара; сам шел сзади с великими военными приготовлениями. Сулейман и Вакхарос, с
поспешностью пришедши в Аморию, писали к Леону восточному военачальнику: мы
знаем, что царство римское тебе принадлежит; приходи к нам, чтобы мы могли
переговорить с тобою о мире. Сулейман, увидевши, что в Амории нет войска, и что
полководец по причине привязанности своей к Артемию находился во вражде с
настоящим царем, окружил город осадою и хотел здесь дождаться Масальмана.
Приближаясь к городу, сарацины начали провозглашать Леона царем и предлагая
делать то же и жителям города. Военачальника зная аморийцы, видя, что сарацины
провозглашали его с усердием, и сами провозгласили. Но военачальник зная, что
без воинов и начальников Аморий должен погибнуть, дал знать Сулейману: если ты
хочешь, чтоб я пришел к тебе, и чтобы мы переговорили о мире, то для чего же ты
осаждаешь город? Сулейман отвечал ему: приди и я отступлю. Военачальник, взяв с
него честное слово, прибыл к нему с четырьмястами всадников. Увидавши его
агаряне, нарядившись в {283} латы и во все доспехи, вышли к нему
навстречу, остановились в полмиле от своего лагеря и говорили с ним о мире и об
отступлении своем от города, прибавляя к тому: утверди мир и мы отступим.
Полководец видя, что они хотели овладеть им, пригласил многих из знаменитейших
сарацин к себе на ужин, и когда они ели, то Сулейман прислал три тысячи сарацин
латников окружить его и стеречь, чтоб он не убежал. Стража его видя это, дала
ему знать, что множество конных сарацин окружили его и стерегли, чтобы он не
убежал. Один из сих всадников, вошедши к нему, сказал: у нас убежал раб, укравши
много денег, и мы теперь гонимся за ним. Полководец проникая их хитрый обман,
отвечал им: не беспокойтесь: куда б он не убежал, мы найдем его в наших лагерях.
С великим огорчением тайно чрез человека своего он дал знать аморийцам:
побойтесь Бога, не выдавайте сами себя; вот приближается Масальмас. Епископ
вышел к нему, тоже самое говорил он епископу. Сулейман узнавши, что вышел к нему
епископ, послал к Леону: выдай нам епископа. Леон окруженный сарацинами скрыл
епископа и приказал своему человеку: пока мы здесь разговариваем, переодень его
в другое платье, и как бы за дровами или за водою пошли его в горы. Когда
сарацины требовали епископа, то Леон отвечал им: его нет здесь, но идите к эмиру
и я приду и обо всем переговорим. Посланные сарацины подумали, что они возьмут
его в середине своей, когда он придет к эмиру, и отпустили его. Ускакавши с
двумястами своих всадников, как будто на охоту, он повернул налево. Сарацины
сопровождавшие его говорили: куда ты уходишь? Хочу выехать на луга, сказал он.
Они ему говорили: намерение твое не хорошо, и мы с тобою не поедем. Тогда
военачальник говорил своим: они дали нам честное слово и хотели овладеть нами,
чрез нас погубить христиан, но не овладели ни одним ни из людей наших ни из
коней, и прошедши десять миль остановился. На другой день послал одного из
воинов своих сказать им: вы дали мне честное слово и коварным образом хотели
схватить меня; для этого я отступил. Масальмас прошел уже ущелья гор, а Сулейман
еще не знал. Эмиры и войско возмутились против Сулеймана: что мы обседим эти
стены и не идем далее? И снявши шатры свои отступили. Между тем полководец ввел
в Аморию начальника башен выведя оттоле большую часть жен и детей, а сам ушел в
Писидию. Масальма пришел в Каппадокию, и каппадокийцы, отчаявшись в спа‑{284}
сении вышли к нему навстречу и просили его принять их. Масальмас, услышав о
вражде между Феодосием царем и полководцем, хотел привлечь сего к себе,
заключить с ним мир и чрез него покорить себе Римское царство и говорил им: вы
не полководцу ли принадлежите? Да! отвечали они. Делаете ли вы, что он делает?
Да! Тогда он говорил им: идите по своим лагерям и не бойтесь никого. Вместе с
тем приказал своему войску не грабить в странах полководца. Узнав об этом
полководец и догадавшись, что Солейман объявил Масалме, что он приходил к нему и
удалился. Он послал письмо к Масальме такого содержания: я хотел быть у тебя, но
Солейман, когда я пришел к нему, хотел схватить меня и теперь я боюсь придти к
тебе. Масалмас говорил человеку полководца: знаю, что полководец твой смеется
надо мною за то, что я не разграбил его стран. Но человек отвечал: нет, не так:
но он пишет к тебе по истине. Тогда Масальма спросил: в каком состоянии
находится близ него Аморий? Человек отвечал: в хорошем состоянии и в покорности
ему. Раздраженный Салама ругал его и говорил: что ты лжешь? Тот отвечал: как я
сказал, так и есть; он ввел туда воинов и начальника башен и вывел оттуда лишние
семейства. Масалма крайне огорчился этим и в гневе выгнал его. Он имел намерение
при удобном случае взять Аморий, принять там флот и на зиму занять квартиры в
Азии. Потом отыскавши человека полководца, опять распрашивал его с большою
подробностью. Тот с клятвою отвечал ему: как я говорю, все так истинно
находится: тысяча воинов вошли туда с начальником башен, и все имение жителей и
бедные семейства оттоле он вывел. Выслушав это Масальма писал к полководцу:
приходи ко мне, я заключу мир с тобою и сделаю все по желанию твоему. Полководец
увидевши, что Масальма приближался к Мессалии и что в следующие пять дней он
пройдет земли его, послал к нему двоих начальников и объявил: письма твои я
получил, намерение твое узнал, и вот иду к тебе, но как тебе известно, я
полководец, со мною будут мои деньги, серебро и войско; пришли мне на все
честное слово: чтобы, как я прошу от вас, быть мне у вас счастливым и
благополучным и возвратиться мне без вреда и огорчения. Послы застали его в
Феодосиане, и Масальма отвечал им: вижу, что ваш полководец смеется надо мною.
Те отвечали: да не будет. Тогда он, давши им честное слово, которого они
просили, отпустил их и между тем, как они возвращались с письменным ответом,
Масалма с {285} великим множеством войска, не останавливаясь нигде,
пришел в Краиноп. Военачальник видя, что он прошел его владения, удалился в
Никомидию. На пути встретивши сына Феодосия, взял его со всею царскою прислугою
и со всеми чиновниками дворца. Масалма пришел в Азию и здесь провел зиму, а Умар
в Киликии. Полководец между тем, имея при себе царского сына, составил совет с
своими воинами и отступил в Хрисополис. Феодосий, узнавши о сих несчастиях и
посоветовавшись с патриархом Германом и сенатом, чрез того же патриарха взял
честное слово от Леона на безопасность свою, таким образом вручил ему царство.
Феодосий же с сыном своим вступивши в духовное звание в спокойствии провели
остаток жизни их. Масальмас пришедши к Пергаму окружил его осадою, и Божьим
попущением взял по сатанинскому наваждению: ибо жители сего города по внушению
одного волера привели одну беременную женщину при самых родах ее и разрубили,
потом извлекши из утробы младенца, сварили его в горшке и в этой богомерзкой
жертве все желавшие воевать, омочили свои перчатки с правой руки и за это
преданы были во власть врагов.
л. м. 6209, р. х. 709.
При Леоне Исаврском царе Константиноп. 1 год.
В сем году[428] воцарился
Леон[429] родом
из Германикий[430],
но по истине из Исаврии[431].
При царе Юстиниане[432] с
своими родителями[433] переселился
он в Мезимеррию Фракийскую[434] в
первом году его царствования[435].
Во втором же году его царствования[436],
когда царь пришел туда с болгарами[437],
Леон встретил его с дарами, состоявшими в пятистах овцах[438].
За сию услугу царь Юстиниан тотчас сделал его оруженосцем и обращался с ним как
с искренним другом. За это возникла зависть и его оклеветали пред царем, что он
домогается престола. Сделано было исследование касательно его, и клеветники его
постыдились. Но это слово с того времени у многих было на языке. Юстиниан не
хотел вредить ему явно, но в нем осталось тайное подозрение[439] к
Леону, которого и послал он в Аланию с деньгами, чтобы возбудить аланов[440] против
Авазгии[441],
Лазики и Иверии. [ В то время в Абасгии, Лазике и Иверии господствовали
сарацины[442].]
Прибывши в Лазику, он спрятал свои деньги в Фазисе[443] и
с немногими туземцами[444] пошел
в Дафилию[445] и
перешедши Кавказские горы, пришел в Аланию. Юстиниан, чтобы погубить его,
пославши, унес деньги из Фазиса. Аланы приняли оруженосца с великою честью и,
поверивши словам его, {286} вторглись в Авазгию и многих пленили.
Владетель[446] авазгов[447] дал
знать аланам, что Юстиниан не нашел другого такого обманщика как этого человека,
которого бы мог послать, чтобы возбудить нас против вас, наших соседей. Он
обманул вас и обещанием денег: ибо Юстиниан, приславши, взял их. Но выдайте его
нам, а мы дадим вам за него три тысячи монет, и старинная дружба между нами да
не разрушится. Но аланы отвечали: мы не из денег послушались его, но из любви
нашей к царю. Авазги еще послали к ним: выдайте нам его и мы дадим вам шесть
тысяч монет. Аланы, желая узнать страну авазгов, согласились взять шесть тысяч
монет и выдать оруженосца, но наперед все ему открыли и сказали: ты видишь, что
дорога в Римскую землю[448] заперта
и тебе негде пройти. Итак мы употребим хитрость[449] и
согласимся выдать тебя и отпустить вместе с нашими людьми; мы осмотрим ущелья их[450],
сделаем набеги, истребим их с лица земли и сделаем все для наших выгод[451].
Ответчики аланские ушли в Авазгию, согласились выдать им оруженосца и получили
от них многие подарки. Авазги послали еще большее число ответчиков с великим
количеством золота, чтобы взять оруженосца, которому тогда аланы сказали: эти
люди, как мы уже говорили тебе, пришли взять тебя, и ты пойдешь в Авазгию; мы
имеем с ними сообщение, и наши купцы всегда ходят туда. Впрочем, чтобы намерение
наше не подверглось какому‑либо нареканию, мы предадим тебя только повидимому;
но когда они двинутся в путь, мы подошлем тайно сзади, их убьем, тебя скроем,
пока войско наше внезапно соберется в земли их; что и случилось. Ответчики
авазгов, взявши оруженосца с людьми его, связали и ушли. Аланы с владетелем
своим [ Итаксием]
[452] настигли их сзади, побили авазгов, оруженосца скрыли и
вторглись внезапно[453] в
ущелья их[454],
взяли великий плен и произвели великое опустошение в Авазгии. Юстиниан, услышав,
что и без денег поручения его исполнены, послал письма к авазгам, если вы
сохраните этого человека нашего оруженосца и без вреда доставите его к нам, то
мы прощаем вам все ваши проступки[455].
Они с радостью получили письма, опять послали в Аланию с предложением: мы отдаем
вам в заложники наших детей; отдайте только оруженосца нам, а мы отправим его к
Юстиниану. Но оруженосец не согласился на это и сказал: силен Господь отворить
мне дверь для исхода[456],
но в Авазгию не пойду. Чрез несколько времени римляне и армяне остановились
лагерем в Лазике и осаждали Археополис[457],
но сведав о приближении сарацин, они отступили; {287} от них отделилось
до двухсот человек и дошли до Апсилии и до Кавказа для добычи. Когда сарацины
пришли к Лазику, то римское и армянское войско обратилось в бегство и прибыло к
Фазису[458].
Между тем двести человек для грабежа остались на Кавказских горах и уже не
знали, что им делать. Аланы, известясь о сем, что римлян на Кавказе великое
множество и с радостью объявили оруженосцу: римляне приближаются, иди к ним.
Оруженосец с пятидесятью аланами обходом [ на круглых лыжах[459]]
перешел снега Кавказские, в мае месяце нашел своих и с великою радостью
спрашивал: где войско? Они отвечали: когда сарацины вторглись в римскую область,
то войско ушло назад, а мы уже не можем возвратиться в Римскую землю и потому
идем в Аланию. Он говорил им: что же мы теперь будем делать? Чрез эту страну нам
невозможно пройти, отвечали они. Но оруженосец сказал: разве не возможно пройти
другим путем. Была там крепость, именуемая Сидирос[460],
которой хранителем[461] был
некто Фаразманий, подданный сарацинский, но мирно живший с армянами. Оруженосец,
пославши к нему, сказал: поелику ты в мире с армянами, то пребудь в мире и со
мною и пребудь под владычеством царства Римского[462];
дай нам способы дойти до моря и переплыть в Трапезунт. Поелику Фарасманий не
согласился сделать это, то оруженосец послал из своих и армян, которым приказал
сделать засаду, и когда выдут из крепости на работу, то взять из работников,
сколько могли и овладеть вратами с наружной стороны, пока подоспеют к ним и
прочие. Те отошли, сделали засаду, народ вышел на работы и они вдруг сделали
нападение, овладели воротами, и многих захватили живыми. Фарасманий с немногими
оставался в крепости; скоро пришел и оруженосец и предлагал Фаразманию отворить
ворота в мире[463],
но сей не захотел, но начал войну. Крепость была тверда, и взять ее не было
возможно. Марин первый из Апсил[464] услышал,
что крепость в осаде, смутился от страха и полагал великое войско у оруженосца,
и с тремястами воинов пришел к нему и сказал: я спасу тебя до самого приморья.
Фарасманий видя сии обстоятельства, сказал оруженосцу: возьми сына моего в
заложники, и я соглашаюсь быть в подданстве[465] у
царя. Сей принял его сына и сказал: что ты за подданный[466] царя,
каким ты себя называешь, когда и окруженный так говорил с нами? Нам невозможно
отступить отсюда, если не возьмем крепости. Тогда Фаразманий сказал: дай мне
честное слово. Оруженосец дал ему честное слово[467],
что он не причинит ему никакой обиды, но вступит в {288} крепость с
тридцатью воинами. Но не сдержав сего слова, приказал воинам с ним вступавшим
тридцати воинам: вступая в крепость вы овладейте воротами, пока войдут и прочие.
Что и случилось, и он приказал тогда зажечь крепость. Произошел великий пожар;
семейства бежали вынося с собою из имущества своего, что только могли. Пробывши
здесь три дня[468],
он приказал срыть стены до основания, потом двинувшись пришел в Апсилию с
Марином, первым в городе[469],
и был принят апсилами с великою честью. Оттоль спустившись к приморью,
переправился и прибыл к Юстиниану, который был уже убит, за ним ослеплен и
Филиппик, и царствовал Артемий, который сделал его военачальником восточных
стран[470].
В царствование Феодосия и по изгнании Артемия, когда Римское государство пришло
в замешательство и от набегов варварских, и от беззаконных убийств Юстиниана, и
от нечестивых дел Филиппика, сей Леон сражался за сторону Артемия против
Феодосия. С ним был единомышленник и споборник Артавазд, вождь армянский,
которого он после воцарения своего сделал зятем своим, выдавши за него дочь свою
Анну и его произвел в первые сановники двора. Тогда Масальма, зимовавши в Азии,
принял обещание Леона, и зная, что он им осмеян пришел к Авидосу и переправил
значительное количество войска во Фракию и двинулся против царствующего града;
писал при том к Сулейману, первому советнику своему, чтобы он прибыл с своим
приготовленным флотом. Августа 15 числа начал он осаду города, разоривши наперед
фракийские крепости. С матерой земли выкопали около стен великий ров; над валом
сделали грудное укрепление из одного камня без извести. 1 числа сентября
индиктиона 1 прибыл Христов враг Сулейман с флотом, с эмирами, с огромными
военными кораблями и с быстрыми суднами, имея всех числом до тысячи восьмисот, и
стал на пространстве от Мангавры до Кикловия. Чрез два дня подул южный ветер, и
враги снявшись с якорей оплыли город: одни обратились к стороне Евтропия и
Анфемия, другие к Фракии, начиная от крепости Галат до самых ворот. Позади
осталось до двадцати больших кораблей для охранения грузных кораблей,
обремененных своею тягостью и медленных в течении, и на каждом из первых
кораблей находилось по сту латников. После тишины, которая застигла их в
плавании и в проливе подул благоприятный ветр и подвинул их вперед.
Благочестивый царь тотчас послал против них огненные корабли из Акрополиса, и с
Божьею помощью {289} истребил их: одни из них, объятые огнем разбросаны
остались у приморских стен, другие потонули в глубине морской и с людьми. Многие
унесены были до островов Оксии и Платии. От сего жители города ободрились, а
неприятели сильным страхом поражены были, ибо они знали всерушащую силу морского
огня. В тот же вечер хотели они сделать высадку к приморским стенам и поставить
машины на забралах, но намерение их рассеял Бог молитвами святой Богородицы. В
эту же ночь благочестивый царь тайно приказал опустить цепь от Галата.
Неприятели, думая, что он, опустивши цепь, хочет окружить их, не осмелились
вступить в Галат, но отплывши в залив Сасфения, здесь обезопасили свой флот. 8
числа октября месяца умер Сулейман, вождь их, и Омар сделался эмиром. Когда
наступила зима самая жестокая, так что земля во Фракии в продолжение ста дней
покрыта была оледеневшим снегом, то у неприятелей передохло множество коней,
верблюдов и прочих животных. Весною прибыл Софиан с флотом своим, сооруженным в
Египте, имея до трехсот грузных с хлебом и быстрых кораблей, но узнав о силе
римского огня, уже проплывши Вифинию, обратился в пристань прекрасного поля.
Спустя немного времени прибыл Изид с другим флотом, построенным в Африке, имея
триста шестьдесят больших кораблей с оружием и припасами, и этот равным образом,
узнавши тоже о морском огне, пристал к Сатиру, Врии и до Карталимена. Египтяне
на двух этих флотах ночью сделали совет и, спустивши с больших кораблей лодки,
устремились к городу и благославляли царя; так что начиная от Иерии до самого
города море представляло вид сплошного дерева. Царь, узнав чрез них же о двух
скрывшихся в заливе флотах, приготовил огнебросательные сифоны, поставил их на
быстрые двухпалубные корабли и послал против двух флотов. С Божьею помощью
молитвами пречистой Богородицы неприятели на том же месте были потоплены и наши,
взяв добычи и съестные запасы их, с радостью и с победою возвратились. Между тем
как Мердасан с войском аравитян делал набеги от Пилоса до Никеи и Никомидии,
начальники царские наподобие мардаитов, укрываясь в Ливе и Софоне, и с ними
пешеходные вдруг нападая на них, и поражая, заставляли их уходить оттуда. При
том жители города, имея безопасность от морских разбойников, выходили из города
на многих лошадях и возвращались с разными запасами. Равным образом и рыбные
ловли при островах и при морских стенах производились без всякого препятствия.
{290} Когда возник великий голод между аравитянами, то они пожирали
всякую падаль, и лошадей, и ослов, и верблюдов. Говорят даже, что они ели трупы
людей, и свой собственный помет в горшках мешая его с закваской. Постигла их и
смертоносная язва и бесчисленное множество погибло от нее; воздвигли против них
войну и болгары и, как говорят люди верно знающие, побили из них двадцать две
тысячи. Много бедствий претерпели они в это время, и на опыте узнали, что град
сей хранит Бог и пресвятая Дева Богоматерь, равно как и христианское царство, и
нет совершенного оставления Божия на призывающих Его во истине, хотя мы на
короткое время и наказуемся за грехи наши.
л. м. 6210, р. х. 710.
Омар вождь аравитян 1 год.
В сем году Сергий, первый оруженосец и
вождь Сицилийский, услышав, что сарацины осаждают город Константинополь, венчал
в Сицилии на царство собственного царя из своих людей по имени Василия
Константинополита, сына Григория Ономагула и переименовал его в Тиверия, который
по совету Сергия установил свои степени чинов и начальников. Царь, услышав это,
послал письмоводителя своего Павла, возведя его в патриции и в вожди Сицилии и
дал ему в пособие приказания к начальникам западных стран и грамоту к народу.
Ночью, севши на разгонный быстрый корабль, они отправились к Кизику, потом
переходя от места до места, где сухим путем, где морем, вдруг пришли в Сицилию.
При вступлении их в Сиракузы, Сергий услышал, испугался, и отчаявшись в деле
своем прибегнул к лонгобардам, которые тогда были недалеко от Калабрии. Между
тем народ собрался, прочитал грамоту, и чрез нее удостоверился, что и царство
стоит, и город благонадежнее против врагов, и когда им рассказали о двух флотах,
тотчас благословляли царя Леона, а царя Ономагула, и начальников им
рукоположенных связали и предали военачальнику, который самого царя и его
единовоеначальника обезглавил и головы их обвернувши чрез оруженосцев послал к
царю. Прочих высек, обрил, а иных с отрезанным носом послал в изгнание и после
того на западе водворилось величайшее спокойствие. Сергий просил у военачальника
честное слово на безопасность свою, получил его, и явился к военачальнику, и все
страны западные успокоились. Омар, овладевши аравитянами при‑{291} казал
Масальману возвратиться. 15 числа августа сарацины со стыдом двинулись; при
отступлении их буря от Бога заступлением Богоматери постигла флот их и рассеяла
его: одних потопила у Прокописа и при других островах, других при водоворотах и
при утесистых берегах; остальные проплыли Эгейское море, и вдруг постиг их
страшный гнев Божий: огненный град ниспавши на них привел в кипение все море, и
когда смола на кораблях растаяла, то они с людьми опустились на дно морское.
Спаслись из них только десять кораблей и то особенным промыслом Божьим, чтобы
они возвестили и нам, и аравитянам величия Бога над ними случившиеся, и из тех
десяти наши взяли пять кораблей, а прочие пять спаслись, чтобы в Сирии
проповедывать силу Божью.
В том же году в Сирии случилось великое
землетрясение, и Омар запретил ввоз вин в города, и принуждал христиан к
отвержению от Христа: отвергавшихся оставлял без податей, приверженных убивал и
многих соделал мучениками, узаконил также не принимать свидетельства христианина
против сарацина. Он отправил догматическое послание к царю Леону, чтобы склонить
его к отступлению.
л. м. 6211, р. х. 711.
В сем году у нечестивого царя Леона родился
сын Константин, который был нечестивее самого отца и предтеча Антихриста. 25
числа месяца октября Мария, жена его, венчана на царство в зале Августея и имела
торжественный ход в великую церковь одна без мужа и помолившись перед великим
алтарем сошла в великую крестильню, где пришел к ней ее муж с немногими
приближенными людьми, и когда Герман епископ крестил Константина, наследника и
пороков его и царства, то случилось страшное и зловонное предзнаменование: он
испражнился в самой святой купели, как говорят истинные очевидцы, и Герман
патриарх пророчески предрек, что это предзнаменовало великое несчастье, которое
чрез него постигнет и христиан и церковь. Начальники легионов и сенаторы
воспринимали его от купели. После божественной литургии царица Мария с тою же
торжественностью с новокрещенным сыном возвратилась во дворец и дала
консульственные праздники от самой церкви до медных врат дворца.
В том же году Никита Ксилонит писал к
Артемию в Фессалонику, чтоб он пришел к Тервелию и с помощью болгар {292}
напал бы на Леона. Артемий послушался, пошел. Тервелий дал ему войска и
пятьдесят тысяч золота, с которыми и пошел Артемий против Константинополя, город
не принял его, болгары предали его Леону, который угостил их и назад отпустил,
Артемия же и Ксилонита убил, имение последнего взял в казну, как магистра имение
огромное; равным образом болгары обезглавили патриция Сисания по прозванию
Рендаку, первого секретаря Феогноста, и Никиту угольщика и начальника стены, как
находившегося при Артемии; тогда же убил Леон Исоя, патриция и графа
Опсикийского, как спутников и друзей Артемия. Прочих послал в изгнание, отрезав
им носы и отобрав в казну имение.
л. м. 6212, р. х. 712.
Изид вождь аравитян 1 год.
В сем году индиктиона 3 в день Пасхи
Константин венчан был на царство отцом своим в палате девятнадцати
председателей, причем патриарх Герман совершал обычные молитвы. В том же году
умер Омар, бывший эмиром их два года и два месяца, Изид заступил на его место.
Тогда же и в Персии сделался тираном по имени Изид Муалави: и многие
присоединились к нему. Но Изид послал Масальмана и истребил его. Персия
покорилась ему.
л. м. 6213, р. х. 713.
В сем году проявился некто Сирианин
лжехристос и обманул многих евреев, говоря, что он Христос сын Божий.
л. м. 6214, р. х. 714.
В сем году царь принудил креститься евреев
и монтанов, но иудеи, против воли крещенные, очищались от крещения, как от
осквернения, принимали святое причащение поевши и таким образом искажали веру.
Монтанисты же, пользуясь гаданиями, назначили себе известный день и собравшись в
домы, определенные для заблуждения своего, сами себя сожгли.
л. м. 6215, р. х. 715.
В сем году некто иудеянин, обманщик из
Лаодикей, от приморской Финикии, пришедши к Изиду объявил ему, что он будет
владычествовать над аравитянами сорок лет, если истре‑{293} бит во всех
церквах христианских в своем владении все святые иконы, христианами чтимые.
Безумный Изид поверив ему обнародовал всеобщее учение против святых икон; но
благодатью Господа нашего Иисуса Христа и заступлениями пречистой Матери Его и
всех святых в том же году умер Изид, и многие даже не слыхали о сатанинском его
предписании. Но Леон царь, принявши это беззаконное и горькое злоучение,
причинил нам премного несчастий, нашедши единомысленного себе в этом невежестве
некоего Висира, родившегося от христиан в Сирии, отложившегося от веры во
Христа, напоенного учением аравитян, и незадолго пред тем освободившегося от
рабства и пришедшего в Римское царство; но по телесной крепости и по сходству
зломыслия он был в великом почтении у царя Леона и служил ему соучастником в сем
великом зле. Также епископ Наколийский, человек исполненный всякой нечистоты, в
невежестве живший, разделял с царем его нечестие.
л. м. 6216, р. х. 716.
Исам вождь аравит. 1 год.
Скажу о блаженном Стефане, папе Римском,
как он бежал во Францию и спасся: этот почтенный Стефан много зла претерпел от
Астульфа, царя лонгобардов, и убежал во Францию к Пипину меру и начальнику и
правителю всех дел французского народа. У французов обыкновенно государь их, или
царь восходил на престол по наследству, и ничего не делал, правлением не
занимался, но в невежестве ел, пил и жил дома; но в первых числах мая он
присутствовал в собрании всего народа, кланялся ему, раскланивался на поклоны
их, принимал по обыкновению подарки их и, отблагодаривши их, оставался спокоен в
доме своем до следующего мая. Он имел при себе означенного мера по мнению
которого и народа все дела управлялись. В этой династии все были шерстистые, или
так сказать с спинами щетинистыми; у них, как у свиней, спины были покрыты
волосами. Итак Стефан, побуждаемый жестокостью и невежеством Астульфа, получив
от него позволение отправиться во Францию, и сделать там что мог, пришел и
рукоположил Пипина, мужа в те времена знаменитого и самим царем поставленного к
управлению государственных дел, который сражался с аравитянами, перешедшими из
Африки в Испанию и поныне владеющими ею; когда они простирали замыслы свои
покорить Францию, Пипин с своим войском {294} противостал им, убил
самого вождя их Авдерахмана, и побил бесчисленное множество аравитян при реке
Роне. За это народ уважал его и любил, равно как и за другие великие подвиги. Он
первый сделался правителем народа своего не по роду; Стефан разрешил его от
присяги, данной царю, которого постриг в монастырь, доставя ему почести и
успокоение. У Пипина было два сына Карл и Карломан брат его.
В том же году умер Исид, бывший эмиром
аравийским четыре года; место его заступил брат его Исам, начавший строить
дворцы загородные и городские, возделал поля, насадил сады и провел каналы для
доставления воды; но, предпринявши поход против римлян, возвратился с великою
потерею.
Стефан, папа Римский, остался во Франции.
л. м. 6217, р. х. 717.
При Григории папе Рим. 1 год.
В сем году нечестивый царь Леон начал
говорить о уничтожении святых и досточтимых икон. Узнав о сем Григорий, папа
Римский, лишил его податей в Риме и прочей Италии и писал поучительное послание,
что царю не должно вмешиваться в дела веры и изменять древние учения церкви,
постановленные святыми отцами. В том же году наводнение потопило город Эдессу и
многих жителей истребило.
л. м. 6218, р. х. 718.
В сем году Масальма воевал Кесарию
Каппадокийскую. В Сирии произошла великая смертность, и верблюды первого
аравийского советника сгорели в церкви святого Ильи. Мавия, сын Исама, имел
поход в римские земли, и обошедши их возвратился. В том же году индиктиона 9‑го
во время лета огненное дыхание, как из печи, воскипело между островами Тирасом и
Тирасием из глубины моря и продолжалось несколько дней; возгорание мало‑помалу
сгущалось; появлялись камни от действия огня, и наконец вся масса дыма приняла
вид огненный. От сгущения земнородного вещества каменистый накип в виде огромных
камней носился около Малой Азии у Лесбоса, Абидоса до самой приморской
Македонии, так что все море представляло вид сплошного ноздреватого камня. Среди
этого пламени образовался остров новый и пристал к острову Гера, равно как
прежде произошли острова Тира и Ти‑{295} разия. Это случилось при Леоне,
богоборце, который, толкуя в свою пользу гнев Божий, воздвигнул самую бесстыдную
войну против святых и досточтимых икон, пользуясь советами и содействием
богоотступника Висира, поверенным своего нечестия. Оба они исполнены были
невежества и ничему не учились, от чего и родятся все беды. Жители царствующего
града, оскорбляясь новым учением, хотели напасть на самого царя, но убили
некоторых из царских людей, которые снимали икону Господа с медных ворот великой
церкви; и многие за ревность к благочестию были казнены усечением членов,
плетьми, изгнаниями и лишениями имений, особенно люди знаменитые и родом, и
просвещением. Тогда и училища были закрыты, и благочестивое учение со времен
святого и великого Константина поныне владычествующее угасло, а истребителем
всех этих изяществ был Леон, усвоивший себе мнения сарацин. При сих
обстоятельствах, подвигаемые божественною ревностью, восстали против него и
вступили в великое морское сражение соединенными силами жители Эллады и
Цикладских островов избравшие себе в вожди и царем некоего Козму; войском
предводительствовал Агаллиан Турмарх из Эллады и Стефан. 18 числа апреля 10
индиктиона они приплыли к царствующему граду, но в сражении с византийцами
побеждены посредством искусственного огня, которым сожжены корабли их. Одни из
них потонули на самой глубине, в числе их утонул и Агаллиан во всеоружии.
Оставшиеся в живых прибегли к милости победителя. Козма и Стефан потеряли свои
головы. Тогда нечестивый Леон с своими единомышленными еще более укрепился во
злобе своей, чтобы увеличить гонение на благочестивых. После летнего поворота,
10 индиктиона, после несчастной победы над сокровными единоплеменниками, против
Никеи Вифинской устремилась туча сарацинов под предводительством двух эмиров:
впереди шел эмир с пятнадцатью тысячами легкого войска и окружил город, не
принявший никаких предосторожностей; Мавия следовал за ним с другими
восьмидесятью пятью тысячами, но после долгой осады и истребления части стен,
прилежащих к храму досточтимых святых отцов не победили града, по богоугодным
молитвам к Богу; там и ныне сохраняются их досточтимые облики, почитаемые всеми
единомышленными. Некто Константин, воин Артавазда, увидев стоящую икону
Богоматери, бросил в нее камнем, сокрушил ее, и падшую попирал ногами; в видение
узрел он Владычицу, которая, предстоя, говорила ему: храброе, очень храброе дело
ты сделал против Меня! Ты сделал {296} это на главу свою. Наутро, когда
сарацины подошли к стене и началась битва, храбрец воин взбежал на стену, и
вдруг, несчастный, был сражен камнем, пущенным из машины, который сокрушил и
голову его, и лицо, и он получил воздаяние достойное за свое нечестие. Сарацины
со множеством пленных и с великою добычею возвратились; и в этом случае показал
Бог нечестивому, что неприятели отражены не благочестием его соплеменников, как
он хвалился, но по какой‑то божественной причине и по неисповедимым судьбам;
такая сила аравитян отражена заступлениями святых отцов того града ради их
точнейших ликов, чтимых в том граде, к обличению и неумытному осуждению тирана и
к утверждению православных. Нечестивый не только обманывался в относительном
поклонении досточтимым иконам, но и в заступлении пресвятой Богородицы и всех
святых; проклятый ругался над мощами их, как делают учители его аравитяне. С
этого времени он бесстыдно обращался с блаженным Германом, патриархом
Константинопольским, ругал всех царей, прежде его бывших и архиереев, и все
христианские народы, как идолопоклонников по поклонению их святым и честным
иконам; между тем сам по неверию своему и великому невежеству не вмещал в себе
слово о сем относительном поклонении.
л. м. 6219, р. х. 719.
В сем году Мавия взял крепость Атею и
возвратился.
л. м. 6220, р. х. 720.
В сем году[471] сын
хагана, владетеля[472] Хазарии,
ходил войною против Мидии[473] и
Армении, и нашедши здесь[474] Гараха,
вождя сарацинского, убил его со всем его войском, и собравши добычу в Армении и
Мидии, возвратился, наведя на аравитян великий ужас.
л. м. 6221, р. х. 721.
В сем году[475] Масалма[476] ходил
войною в землю турков[477],
и на происшедшем между ними[478] сражении,
с обеих сторон пали многие; но Масалма устрашился и бежал по пределам Хазарии[479].
В это время беззаконный царь Леон, беснуясь против православной веры, и призвав
к себе святого Германа, начал обольщать его льстивыми словами; но блаженный
архиерей отвечал ему: слышали мы, что будет истребление святых и досточтимых
икон, но не в {297} твое царствование. Царь спросил: а в чье же
царствование? Это будет при Кононе, отвечал Герман. Мое имя при крещении истинно
было Конон, сказал царь. Да не будет, чтобы в твое царствование совершилось зло
сие, говорил патриарх,– предтеча антихриста, истребитель домоправительства
божественного воплощения совершит это.– За такие слова тиран прогневался на
блаженного, как некогда Ирод на предтечу. Патриарх напомнил ему о присяге,
данной при вступлении на престол, что он представлял ему Бога во свидетели не
колебать Божью церковь ни в одном из апостольских и Богом данных учений. Но
несчастный и тут не устыдился, но ловил каждое слово его и свои примешивая
старался как‑нибудь поймать его, как оскорбителя величества, и потом низложить с
престола, не как исповедника, но как возмутителя; в этом нашел он себе помощника
и соучастника в Анастасии, ученике и синкелле Германа, которому дал обещание,
как единомышленнику своего нечестия, сделать его преемником и прелюбодеем
патриаршего престола. Блаженный, зная его коварный характер и подражая своему
Учителю, как к другому Искариоту, ясно и кротко говорил о предательстве его.
Видя его в невозвратном заблуждении, когда Герман пришел к царю и Анастасий
сзади наступил ему на конец мантии, Герман сказал: не спеши, еще успеешь
поездить по гипподрому. Тот смутился и с прочими, которые слышали это, и не
понимал этого предречения, которое исполнилось чрез пятнадцать лет и на третьем
году царствования гонителя Константина 12 индиктиона и все тогда убедились, что
Герман предсказал по божественной благодати. Ибо Константин по низвержении зятя
своего Артавазда, и овладевши один престолом, высек этого Анастасия с прочими
своими врагами и на гипподроме посадил нагого на осла передом к хвосту ослиному
и приказал возить его за то, что он вместе с врагами изгладил имя его и венчал
на царство Артавазда, как будет сказано в своем месте. Итак, в Византии, как
защитник православного учения подвизался святой и божественный Герман, борясь,
как со зверями, с Леоном, который точно соответствовал своему имени, и с
поборниками его; в древнем Риме Григорий, муж святейший, апостольский
сопрестольник первого апостола Петра, блиставший словом и делом и отложивший от
власти Леона и подвластного ему правительства Рим, Италию и все западные страны;
в Дамаске Сирийском Иоанн Златоструйный, пресвитер и монах, сын Мансура,
превосходнейший учитель, отличавшийся и жизнью, и словом. Леон между {298}
тем низвергнул с престола Германа, как подвластного своего; Григорий в посланиях
своих к нему ясно обличал его в том, что уже всем было известно; Иоанн с
восточными епископами также предал нечестивого анафеме. 7 числа января, 13
индиктиона, в 3 день недели нечестивый Леон собрал совет против святых и
досточтимых икон в трибунале 19 советников, на который призвал и святейшего
патриарха Германа, надеясь убедить его подписаться против святых икон. Но
мужественный слуга Христов не только не поддался ненавистному злонамерению его,
но, утверждая слово истины, отказался от епископства, сложил с себя омофор и
произнес поучительные слова: если я Иона, то бросьте меня в море. Без
вселенского собора не могу изменить веры, государь. После того он удалился в
местечко, называемое Платаниум, и успокоился здесь в родительском доме, правивши
церковью 14 лет, 5 месяцев, 7 дней. В том же месяце, январе 22 числа,
рукоположили Анастасия, лжеименного ученика и синкелла блаженного Германа. По
сребролюбию своему он согласился с нечестием Леона и рукоположен в лжеепископы
Константинополя. Между тем Григорий, папа Римский, в своих посланиях не признал
Анастасия и укорял Леона, как нечестивого, и отложил от него Рим со всею
Италиею. Тиран еще с большим ожесточением продолжал гонение против святых икон,
и многие церковники, монахи и благочестивые миряне подверглись опасности и
пострадали за слово православной веры, и украсились мученическим венцом.
л. м. 6222, р. х. 722.
При Анастасии еписк. Константинопольском 1‑й
год.
В сем году Масалма ходил войною на Римскую
землю, и пришедши в Каппадокию, хитростью взял крепость Харсиан.
л. м. 6223, р. х. 723.
В сем году[480] Масалма
ходил войною на Турцию[481],
и перешедши за[482] Каспийские
врата, испугался и воротился назад.
В том же году[483] царь
Леон[484] сговорил
дочь хагана, скифского[485] владетеля[486],
за сына своего Константина[487],
обративши ее в христианскую веру, назвал Ириною[488].
Она, научившись божественным писаниям[489],
украшалась благочестием, и обличала их нечестие[490].
Между тем Мавия, сын Исама, пошел войною на Римскую землю и, дошедши до
Пафлагонии, ушел назад с великим пленом. Царь {299} бесился на папу за
отложение Рима и Италии, и послал против них сильно вооруженный флот, над
которым поставил начальником Манеса, главу Кивирриатов. Но пустой человек
постыдился, и флот его потонул в Адриатическом море. Тогда богопротивник еще
более бесновался и, следуя аравийскому образу мыслей, наложил поголовные подати
на третью часть народа Калабрии и Сицилии. Наследственные же, так называемые
дани от святых, первопрестольных апостолов в древнем Риме, простиравшиеся до
трех талантов с половиною золота приказал считать в казне; также приказал под
строгим присмотром вписывать новорождающихся младенцев мужеского пола, как
некогда делал Фараон с младенцами еврейскими; но и самые учители его аравитяне
не поступали так с восточными христианами.
л. м. 6225, р. х. 725.
В сем году была великая смертность в Сирии
и много народа погибло.
л. м. 6226, р. х. 726.
При Захарии еп. Рим. 1‑й год.
В сем году был изгнан в пустыню Феодор, сын
Мансура. На небе было знамение огненное и лучезарное. Мавия опустошал Азию.
л. м. 6227, р. х. 727.
В сем году Сулейман, сын Исама, ходил
войною в землю Армянскую, но без всякого успеха.
л. м. 6228, р. х. 728.
В сем году Мавия ходил войною в землю
Римскую и чрез несколько дней на возвратном пути упал с лошади и умер.
л. м. 6229, р. х. 729.
В сем году Сулейман, сын Исама, пленил
многих в Азии, и между прочим взял в плен некоего Пергалима, который называл
себя Тиверием, сыном Юстиниана. Исам послал его в Иерусалим, как собственного
сына, на устрашение царям с подобающею царскою почестью, с войском, с скипетром,
с знаменами, и приказал объехать всю Сирию со всеми почестями, всем на
загляденье и на ужас. {300}
л. м. 6230, р. х. 730.
В сем году Сулейман, сын Исама, имел поход
в римские земли; взял осадою так называемую железную крепость и отвел в плен
Евстафия, сына Мариана патриция.
л. м. 6231, р. х. 731.
В сем году в мае месяце, индиктиона 8,
Сулейман ходил войною в Римскую землю, имея войска девяносто тысяч, четыре
вождя, над которыми главный был Гамер, который с десятью тысячами
легковооруженных воинов делал тайные нападения в разных частях Азии, за ним
следовали Мелих и Ватал с двадцатью тысячами конных у Акраина. За ним Сулейман
вел шестьдесят тысяч у Тианы Каппадокийской, и сделавши великий плен мужей, жен
и скотов безвредно возвратились. Но Мелих и Ватал у Акраины вступили в сражение
с Леоном и Константином, побеждены, большая часть из них истреблены острием меча
и с обоими полководцами. Шесть тысяч восемьсот из них убежали в Санаду и,
присоединясь к Сулейману, возвратились в Сирию. В то же время и в Африке много
сарацин побито с полководцем их Дамаскином.
л. м. 6232, р. х. 732.
В сем году, двадцать четвертом царствования
Леона тирана и самого преступнейшего сириинина в Дамаске сожжены площади с
лавками от жителей Иеры, которые были повешены, а в январе месяце случилось
наводнение в Эдессе. В том же году случилось великое и страшное землетрясение в
Константинополе 28 числа октября, 9 индиктиона, в четвертый день недели, в
восьмом часу, от которого пали церкви и монастыри и погибло много народа. Тогда
же у врат Атала пала статуя великого Константина вместе с вратами Атала, и
статуя Аркадия, воздвигнутая на столбе Ксиролофа, и статуя великого Феодосия на
златых вратах, и стены градские со стороны сухопутной, и во Фракии грады с
окрестностями, и Никомидия в Вифинии и Пренест и Никея, в которой сохранилась
только одна церковь. Море в некоторых странах выбежало из пределов своих, и
землетрясение продолжалось двенадцать месяцев. Царь, видя распадшиеся стены
города, объявил народу: у вас нет средств возобновить стены, и потому мы
предоставляем это дело {301} нашим правителям, которые соберут с души по
златнице. Собравши эту сумму, царь восстановил стены. И после того осталось
обыкновение платить с каждого жителя по две краты. По римскому счету это
случилось в 6248 году от Адама, по египтянам и александрийцам в 6232, со времени
же Филиппа Македонского в 1063 году. Итак, Леон царствовал с 25 марта, 15
индиктиона, по июнь месяц, 9 индиктиона, всего 24 года, 2 месяца и 25 дней.
Равным образом и Константин, сын его, наследник и нечестия, и престола его,
царствовал с 18 числа июня, 9 индиктиона, по 14 число месяца сентября, 14
индиктиона; по Божьему попущению царствовал он 34 года, 3 месяца и 2 дня. В этом
году, как уже сказано, 9 индиктиона, 18 числа июня умер царь Леон духовною и
телесною смертью, и после него занял престол сын его Константин. Какие бедствия
постигли христиан при нечестивом царе Леоне и касательно православной веры, и
касательно политического управления, под влиянием его гнусной жадности и
корыстолюбия и в Сирии, и в Калабрии и в Крите, отторжение Италии,– следствие
его зловерия, глад, болезни, восстания народов, об этом частью умолчу, а главное
уже в предыдущем сказано. Впрочем любопытно по порядку обозреть беззаконные дела
нечестивейшего и со всех сторон несчастного его сына – дела богоненавистные и
превышающие всякую злобу. Мы рассмотрим их со всякою истиною, как пред лицом
Бога всевидящего, всенадзирающего и на все смотрящего, будем говорить без
излишества для пользы тех, которые и теперь обманываются, и после будут
обманываться бедные, неразумные люди в ужаснейшем нечестии беззаконнейшего царя,
начиная с десятого индиктиона и первого года его царствования. Этот
всегубительный, безумный, кровожадный, лютейший зверь, обративши власть свою к
насильствам и беззаконию, с самого начала отступил от Бога и Спасителя нашего
Иисуса Христа, от пречистой и пресвятой Богоматери и от всех святых, предался
обману волхований, невоздержанию и кровавым жертвоприношениям, смотрел на пометы
и на мочу лошадей, радовался всем порокам и демонским названиям, и от самого
нежного возраста жил во всех душегубительных занятиях. Когда же он принял власть
отца вместе с пороками его, то должно ли говорить, каким гнусным делам этот
сквернейший человек предался сначала, и до какого яркого, высокого пламени
простер их? Христиане, видевши это, почти пришли в отчаяние; и за жестокость его
от начала все возненавидели его; они обратили взоры свои на Артавазда дворцового
начальника графа Опсикийского и зятя {302} его, за которым была царская
сестра Анна, и хотели отдать ему, как православному царский престол. В сем году
Исам, вождь аравийский, избил всех пленных христиан во всех городах его
владычества, причем пострадал и Евстафий блаженный, сын Марина знаменитого
патриция. Несмотря на все принуждения, он не отрекся от истинной веры, и в
знаменитом городе месопотамском Харане оказался истинным мучеником, где святые
мощи его благодатью Божьею производят всякие целения; но и многие другие в
мученичестве пролили кровь свою за Христа.
л. м. 6233, р. х. 733.
При Константине царе Римском 1‑й год.
В сем году по судьбам Божьим и по множеству
наших прегрешений воцарился Константин, гонитель отеческих преданий. В июне
месяце 27 числа, десятого индиктиона, вышедши в поход против аравитян в страны
Опсикийские, остановился в Красе. Артавазд между тем с войском своим Опсикийским
стоял в Дорилее, и оба с подозрением смотрели друг на друга. Константин послал к
нему и просил его прислать к нему детей своих, чтобы полюбоваться лицезрением
их, как своих племянников, а цель его была, чтобы удержать их под стражею. Тот,
проникши коварство его и не имея никакой надежды, зная притом чрезмерную злобу
его, переговорил с войском, убедил его и устремился против него со всею силою и
встретивши патриция Висира, преданного аравитянизму убил его мечом. Константин
же, нашедши оседланную лошадь, сел и уехал в Аморий, и прибежавши к легиону
восточному, которым предводительствовал тогда Лонгин, нашел здесь спасение, и
привлек их на свою сторону великими обещаниями. Тогда же послал он к Сисинику,
военачальнику Фракийского легиона и убедил его быть своим сподвижником. Отсюда
произошли страшные междуусобия и вооружения между подданными, когда с каждой
стороны свой царь был провозглашен. Артавазд писал обо всем Феофану патрицию и
правителю Константинополя чрез тайного советника Фалассия. Расположенный к
Артавазду, он собрал народ в огласительных залах великой церкви, и посредством
писем и чрез Фалассия, читавшего те письма, уверил всех, что царь умер, и
Артавазд провозглашен царем всеми легионами. Тогда весь народ с Анастасием,
лжеименным патриархом, предал проклятию Константина, изгладил имя его, как
изверга, безбожника; {303} единогласно определили убить его, как
избавившиеся от великого зла и провозгласили Артавазда царем, как православного
поборника божественных учений. Леонут тотчас послал своего сына,
начальствовавшего Фракийским войском к Никифору, чтоб он послал свое войско к
охранению города. Этот, затворивши городские ворота, и поставивши стражу,
захватил всех преданных Константину, высек, обрил им головы и посадил под
стражу. Артавазд между тем с опсикийским войском вступил в город, тогда же
вступил в Хрисополис и Константин с друмя легионами фракийским и восточным, но
без успеха отступил и провел зиму в Амории. Тогда Артавазд воздвигнул святые
иконы во всем городе. Но аравитяне, взирая на эту междуусобную брань, собрали
великий плен в римском царстве под предводительством Сулеймана. Анастасий же,
лжеименный патриарх, взяв честные и животворящие древа, клялся пред народом:
клянусь пригвожденным к сим древам, так говорил мне царь Константин, что он не
верит в сына Божия, рожденного Мариею, именуемого Христа, а почитает Его простым
человеком, и Мария родила Его, как меня родила мать, моя. Слыша это, народ
изгладил имя его.
Комментарии
|
