Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

ЯН ДЛУГОШ

ИСТОРИЯ ПОЛЬШИ

HISTORIA POLONICAE

ГОД ГОСПОДЕНЬ 1386

МАГИСТР ПРУССИИ, ПРЕНЕБРЕГШИ ПРИГЛАШЕНИЕМ, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ НА КРЕЩЕНИЕ И ВЕНЧАНИЕ НА ЦАРСТВО ВЛАДИСЛАВА-ЯГАЙЛЫ, А, СОБРАВ ВОЙСКО, ВМЕСТЕ С БРАТОМ КОРОЛЯ, АНДРЕЕМ, ОПУСТОШАЕТ ЛИТВУ И ЗАНИМАЕТ ПОЛОЦКИЕ ЗЕМЛИ. НО КОРОЛЬ, ПОСЛАВ СКИРГАЙЛУ, БРАТА СВОЕГО, И ВИТОВТА С ПОЛЬСКИМИ РЫЦАРЯМИ, ВОЗВРАЩАЕТ ВСЕ ЗЕМЛИ ОБРАТНО.

[...] В это время великий магистр Ордена крестоносцев Пруссии Конрад Цолльнер, 1 раздосадованный предстоящим усилением как Польского королевства, так и литовских земель, ввиду слияния и союза их между собою, пылал то завистью, то опасением, как бы это не оказалось гибельным для него и для его Ордена. Несмотря на полученное через Дмитрия из Горая 2 торжественное приглашение прибыть (в Краков), чтобы воспринять Ягайлу, великого князя литовского, 3 от купели и присутствовать на торжествах его крещения, коронования и свадьбы, магистр Пруссии, зная, что Ягайло и прочие князья, его братья, и главные бояре и рыцари отбыли в Краков, собрал прусское и ливонское войска 4и двумя отрядами вторгнулся в литовские земли. При этом в его свите находился родной брат великого князя Ягайлы, Андрей, 5 который исповедовал христианство по русскому обряду и бежал к крестоносцам, охваченный желанием с их помощью захватить верховную власть над литовцами и русскими; впоследствии польский король Владислав, взяв его [8] в плен, заставил претерпеть тюрьму и оковы в замке Хенцины в течение целых трех лет, как опасную для всех заразу.

Конрад Цолльнер, найдя Литовскую землю опустевшей и покинутой жителями, разделяет свои войска на мелкие отряды, довершая опустошение страны и предавая ее грабежам и пожарам; сверх того, он овладевает без боя литовским замком Лукомлей и отдает его во владение и управление князю Андрею. Также и полочане отказываются от повиновения королю Владиславу и его братьям, литовским князьям, и отдают как свою землю, так и полоцкий замок князю Андрею.

Узнав об этом, король польский Владислав посылает в Литву братьев своих — родного, Скиргайлу, 6 и двоюродного (по отцу) Витовта, 7 придав им большое число польских рыцарей, чтобы дать отпор крестоносцам. Князья, услышав, что враги тем временем, после опустошения страны, возвратились в Пруссию, прямым путем направляются к замку Лукомле и, спустя немного дней, берут его приступом, а поставленный в нем отряд князя Андрея и крестоносцев частью обращают в бегство, частью захватывают в плен или уничтожают. После этого князья вступают в Полоцкую землю, отпавшую от короля; и в то время как ни крестоносцы, ни князь Андрей не оказали помощи полочанам, князья возвращают последним свое благоволение, казнив на плахе только виновников отпадения [...]

ГОД ГОСПОДЕНЬ 1387

КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ С КОРОЛЕВОЮ ЯДВИГОЙ ПРИБЫВАЕТ В ЛИТВУ И, НИЗВЕРГНУВ ИДОЛОВ, ПРИВОДИТ К КРЕЩЕНИЮ ВСЕ ПЛЕМЕНА, РАЗДАВАЯ ОДЕЖДЫ, ПРИВЕЗЕННЫЕ ИЗ ПОЛЬШИ.

Так как Владислав, король польский, при заключении им договора с Польским королевством и королевой Ядвигой обязался клятвой обратить литовский народ и страну из идолопоклонства и языческого суеверия к поклонению единому истинному богу и к исповеданию католической веры и так как король больше всех стремлений души горел желанием распространить католическую веру, то он направляется в Литву, взяв с собой из Польского королевства Бодзанту, архиепископа гнезненского, 8 и многих набожной и примерной жизни церковных мужей, учением, заботой и деяниями которых христианская вера могла быть посеяна и могла процвести в народе, преданном языческим обрядам, в стране, где до тех пор Христос был неведом и чужд. Но не довольствуясь сопровождением церковных мужей, король Владислав берет с собой королеву Ядвигу, чтобы она увидела новую родину, страну и народ своего супруга, а также князей Мазовии Земовита 9 и Януша 10 и князя Конрада Олесницкого, 11 познанского воеводу Бартоша из Визембурга, каштелянов — сандецкого Кристина из Козеглов 12 и вислицкого Миколая из Оссолина, 13 канцлера Польского королевства Заклику из Мендзыгожа, 14 подканцлера [9] Миколая из Мошкожова, 15 чашника Влодка из Харбиновиц, 16 краковских — подкомория Спытка из Тарнова 17 и подчашия Томка 18 и много других вельмож и рыцарей польских.

По прибытии в Литву король собирает в Вильно съезд в день Пепла. 19 Туда съехались по повелению короля его братья, князья Скиргайло Трокский, Витовт Гродненский, Владимир Киевский, Корибут Новгородский, 20 и большое число рыцарей и простого люда; и в течение многих [10] дней Владислав, король польский, при содействии католических князей, прибывших с ним, прилагал много стараний к тому, чтобы рыцари и простые люди, отвергнув ложных богов, которым они, обманутые тщетой языческих заблуждений, до тех пор поклонялись, согласились почитать единого истинного бога и поклоняться ему и исповедовать христианскую веру.

Варвары, однако, оказывали сопротивление этому и заявляли, что с их стороны было бы нечестиво и дерзновенно, вопреки установлениям предков, изменить себе, покинуть и ниспровергнуть своих богов, главными из которых были следующие: огонь, его они считали вечным, он поддерживался жрецами, подкладывавшими дрова днем и ночью; леса, почитавшиеся ими священными; ужи и змеи, в которых, по верованию язычников, невидимо пребывают боги. 21 Этот огонь, почитавшийся варварами, как вечный, и сохранявшийся в Вильно, главном городе и столице народа, где жрец, называвшийся на их языке «знич», берег его и питал усердным подкладыванием дров (а также давал ответы молящимся, вопрошавшим божество о будущем ходе вещей, будто бы получая их от бога), 22 король Владислав распорядился потушить на глазах у варваров. Капище и жертвенник, на котором совершалось заклание жертв, король также приказал разрушить; сверх того, он повелел вырубить рощи в лесах, 23 почитавшиеся священными, и сломать в них ограды; а ужей и гадов, которые имелись в каждом доме в качестве домашних богов, перебить и уничтожить. При этом варвары только плачем и стенаниями провожали ниспровержение и гибель своих ложных богов и божеств, не осмеливаясь роптать на повеление короля.

Когда же были сломаны и уничтожены идолы 24 и литовцы воочию убедились в ложности своих богов и поняли, что были до того времени жертвами обмана, все литовское племя и народ согласились, отрекшись от древнего заблуждения, охотно и с покорной преданностью принять христианскую веру.

Спустя несколько дней, когда они были научены основам истинной веры, которые надлежит соблюдать, — молитве господней и символу веры — польскими священниками, но еще в большей степени священниками короля Владислава (ибо он знал язык племени и с ним охотнее соглашались), они были возрождены святой водой крещения. При этом щедротами благочестивого короля Владислава каждому из простых людей были розданы новые одежды — рубашки и штаны из привезенного из Польши сукна. Этой прозорливой милостью и щедростью король достиг того, что этот темный и бедно одетый народ, до того времени довольствовавшийся льняными одеждами, как только распространилась молва о такой щедрости, начал со всех областей толпами стекаться для восприятия крещения и ради получения шерстяных одежд. А так как крестить каждого верующего в отдельности стоило бы огромного труда, то все множество литовцев обоего пола, стекавшееся для крещения, было разделено по распоряжению короля на отряды и клинья; после достаточного окропления [11] святой водой каждому отряду и всем, из кого он состоял, давалось взамен варварских имен одно из обычных христианских, именно: первому отряду — Петр, второму — Павел, третьему — Иоанн, четвертому— Иаков, пятому — Станислав. Женщинам же, которые также составляли особые отряды, давались соответствующие женские имена, именно: Екатерина, Маргарита, Доротея, по порядку и количеству отрядов. Рыцарям же и людям подостойнее давалось особое крещение, и те сами вместе с женами, детьми и родственниками устремлялись в Вильно, чтобы принять крещение и познать основы христианской веры [...]

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЛИТОВЦЕВ; ОБРЯДЫ ПОЧИТАНИЯ БОГОВ И ДРЕВНИЕ НРАВЫ.

Хотя и мало известно, ибо никто из писателей не сохранил об этом сведений, каким образом, откуда и когда литовские и самагитские племена пришли в те северные области, в которых они теперь обитают, а также от какого племени они ведут свой род и начало, однако правдоподобным кажется предположение, которое ведет к заключению (имея в виду как звуковой состав языка, так и сходные обороты речи), что литовцы и самагитты — латинского происхождения; и, если они и не произошли от римлян, то, во всяком случае, от какого-то племени латинского имени. Утверждают, что во времена гражданских войн, которые разгорелись сначала между Марием и Суллой, а затем между Юлием Цезарем и Помпеем Великим и их преемниками, 25 они оставили древние места своего жительства и отчую землю в уверенности, что вся Италия погибнет во взаимном истреблении. Вместе с женами, скотом и домочадцами литовцы пришли на обширные и пустынные пространства, доступные одним зверям, почти постоянно подверженные жгучим морозам и называемые у писателей «пущи», 26 в северную страну, которую они, по отчему и древнему имени [Италия] назвали Литалией (ныне она, вследствие некоторого изменения, называется поляками и русскими Литва), племени же они дали имя литалов, добавив впереди одну только букву «л», которую еще и ныне прибавляют итальянцы в своем народном языке. 27 До принятия истинной веры они почитали те же самые святыни, тех же богов и справляли те же священные обряды и празднества, которые существовали у римлян, когда те были язычниками, а именно: священный огонь, который римлянами по суеверию поддерживался непрерывно, и в Риме почитали в нем Юпитера-громовержца девы-весталки, 28 искупавшие свою небрежность, в случае угасания его, своей жизнью; также и леса, которые они считали священными и которых касаться железом признавалось у них нечестивым и гибельным, ибо всех, кто касался их железом и подымал на них руку, хитрый и лукавый сатана при божьем попущении поражал в руку, глаз, ногу или иной член тела, чтобы удержать своих приверженцев в нечестивой вере, 29 и якобы возвращал им целость только, когда его умилостивляли сожжением целиком баранов и телят; 30 также считалось, что в их лесах [12] пребывает бог Сильван и прочие боги, по известному изречению поэта: «Также и в лесах обитали боги»; 31 в змеях же и ужах римляне почитали бога Эскулапа, который в виде змеи привезен был в Рим на корабле из Греции, именно из Эпидавра, для прекращения сильно свирепствовавшей чумы. 32

В таких и подобных священнодействиях литовцы, хотя и не воспроизводили в точности обряды римлян и италийцев, но все же большей частью им подражали.

Сверх того, у литовцев, пока они пребывали во тьме язычества, существовало унаследованное от предков священное празднество и обычай: в начале октября месяца, после сбора урожая, отправляться с женами, детьми и домочадцами в леса, почитавшиеся священными, и приносить в течение трех дней отчим богам быков, баранов и прочих животных в жертву и полное сожжение; а после жертвоприношений и священнодействий проводить эти три дня в празднествах, играх и плясках, предаваясь пиршествам и пьянству; и это празднество было главным и важнейшим, от которого никому нельзя было уклониться.

Также, возвратясь из вражеских земель с победой или с добычей, они воздвигали из груды дров костер, на сооружение которого каждый кидал по полену; в огне этом сжигали самого красивого и знатного пленника, полагая, что такого рода нечестивым сожжением они более всего угождают своим богам и умилостивляют их. Нам неясно, однако, унаследовали ли они этот обычай от предков или сами измыслили обряд, так как язычеству вообще свойственно в своем ослеплении возрастать в своих заблуждениях.

Кроме того, они сжигали своих покойников, что было, как мы знаем, в обычае не только у италиков и латинов, но и у прочих народов. Однако литовцы благодаря множеству лесов и рощ имели особые леса, в которых каждое селение и каждый дом и семья располагали особыми кострищами для сожжения по обычаю тел покойников. При этом к сжигаемому человеческому телу присоединяли наиболее ценных животных и вещи: коня, быка, корову, седло, оружие, пояс, ожерелье, кольцо, и все это сжигали вместе с трупом, не считаясь с тем, что вещи могли быть золотые или серебряные. Согласно этому обычаю был предан сожжению в лесу Кокивейт, 33близ замка и селения Мижехолы, великий князь литовский Ольгерд, сын Гедимина 34 и отец Владислава, короля польского (похищенный смертью в заблуждении язычества), вместе со своим лучшим конем, одетый в затканный жемчугами и драгоценными камнями жупан, в великолепной пурпурной одежде, расшитой золотом, и с серебряным позолоченным поясом.

Как литовские, так и самагитские племена живут на земле, обращенной большей частью к самой холодной области севера, и настолько стынут от дождей и холодов, что многие гибнут от сильных морозов, и у иных особенно страдают носы, так как в последних, по-видимому, больше влаги, на которую действует холод. [13]

Лето в той и другой областях скорее представляется в воображении, чем существует в действительности, и длится оно всего два месяца; остальное время года они стынут от холода. Поэтому зерно плохо созревает в этих местах и его приходится сушить на огне и придавать ему спелость искусственным жаром. 35

Свойства земли, где они обитают, и неба, под которым живут, а также близкое общение и смешение с русскими племенами во многом изменили прежние древние склонности литовцев, но не вполне их устранили; те, кто подпали под влияние иноземных пороков, вырождались вследствие дурного влияния и вредной пищи и становились более способными к грабежам и набегам, чем к сражениям.

В давние годы занятый литовцами край находился в таком пренебрежении, безвестности и незначительности, что, ввиду их бедности и природного бесплодия почвы, князья киевские взимали с них дань одними шкурами и лыком, единственно в знак подчинения. 36 Впервые Витень, князь литовцев, подняв восстание против русских и поставив себя князем среди своих, вступил с русскими в борьбу; напав на них и действуя хитростью, он мало-помалу настолько набрался сил, что наложил иго на русских князей и даже заставил их платить себе дань, которую сам в течение многих лет до этого платил русским. 37

Литовцы удерживают в рабстве большое число рабов; и так как рожденные от сожительства с рабами разделяют ту же участь, а некоторые, хотя и родились свободными, но, не имея возможности уплатить подати или судебные пени, которые у них весьма высоки, обращаются в рабов или продаются в рабство, то число рабов умножается со дня на день; службой же и трудом рабов литовцы накапливают имущество и богатства. 38 Наученные давними порядками, они с удивительной верностью хранят свои тайны и тайны своих государей.

ОСНОВАВ ГОРОД ВИЛЬНО, ЛИТОВЦЫ ДАЛИ ЕМУ И РЕКАМ, ПРОТЕКАЮЩИМ ПОБЛИЗОСТИ, НАЗВАНИЯ ВИЛИЯ И ВИЛЬНА ПО ИМЕНИ КНЯЗЯ СВОЕГО ВИЛИЯ; ПО БЕДНОСТИ ОНИ ПЛАТИЛИ РУССКИМ КНЯЗЬЯМ, В ЗНАК ПОДЧИНЕНИЯ, В КАЧЕСТВЕ ДАНИ ШКУРЫ.

Литовцы, самагитты и ятьвинги, 39 хотя имели различные наименования и делились на много родов, составляли тем не менее единое целое, ведя свое происхождение от римлян и италиков, и это племя в течение долгого времени безвестное и темное, выступило тогда впервые. Они стали изгнанниками, когда у римлян и италиков возгорелись междоусобные войны между Юлием Цезарем и Помпеем. Во время этих войн они были сторонниками Помпея, когда же последний сначала был побежден на полях Фарсала, а затем умерщвлен в Александрии в Египте, они, ввиду того, что некоторые из них находились в родстве с Помпеем и помогали помпеянцам усерднее, чем прочие римляне, и ненавидя победителя, Юлия Цезаря, и боясь с его стороны особенно жестоких гонений [14] против себя, как людей, особенно враждебных, ненавистных и ненадежных, покинули Рим в год от основания города семьсот четырнадцатый 40и со всем имуществом и рабами удалились в северные области, где могли безопасно и безнаказанно укрываться. Об этом свидетельствует самое имя, которым они себя называют. Ибо все упомянутые племена называли себя литалами, следуя старинному обыкновению италийской речи, которое доныне соблюдают итальянцы вообще в своем народном языке, именно добавляя букву «л» перед многими словами.

И те же самые святыни, боги и священнодействия были у литовцев, что и у римлян в пору их языческого заблуждения. Вулкана они почитали в огне, Юпитера — в молнии, Диану — в лесах, Эскулапа — в ужах и змеях, в главных городах поддерживали огонь, который они называли и считали вечным. Этот огонь сохранялся жрецом, который давал даже, будучи научен бесом, двусмысленные ответы тем, кто приносил жертвы и вопрошал его; Юпитера же они почитали в молнии и называли на своем народном языке Перкун, как бы percussor. 41 Также и многие леса они чтили как священные, так что проникать в них и подымать на них руку, срубая деревья или листву, считалось преступлением; ибо того, кто срезал листву или вступал в эти леса, бес умерщвлял или изувечивал, поражая ту или другую часть тела. Наконец, почти в каждом доме они содержали гадов и змей, давая им в пищу молоко, и резали им петухов в качестве умилостивительной жертвы.

Первоначально называясь литалами, по прошествии времени от других народов получили они название литванов — путем прибавления «в» и замены «л» на «н». Будучи изгнаны из Италии междоусобными войнами и смутами, они заняли обширные пустоши между Польшей, Русью, Ливонией и Пруссией — области, в течение большей части года скованные зимней стужей.

Там они основали сначала город Вильно, который и до сего дня является столицей племени, назвав его по имени князя Вилия, 42 под водительством которого они покинули Италию и вступили в эти земли, а рекам, протекающим около города, Вилии и Вильне, дали названия по имени того же князя.

Они жили первоначально свободно, по собственным законам, ибо соседи не вмешивались в их дела, пока, размножась, не возросли числом и не опустошили нижнюю землю, обращенную к Пруссии, на их языке соответственно называемую Самагиттия (что значит «нижняя земля»), а также и землю, смежную с Польшей, которую они назвали «Яроцонами». 43

Русские, и прежде всего киевские князья, обеспокоенные продвижением литовцев (так как последние заняли леса, состоявшие во владении русских), принудили литовцев платить дань, однако жалкую и скромную, только в знак своей власти и господства; и литовцы платили много лет дань корой дубовых ветвей, ибо нельзя было взимать с них большего, вследствие бесплодия земли. [15]

Язык у них латинский, отличающийся лишь незначительными различиями, так как он, вследствие общения с соседними племенами, уже склонился к свойствам русских слов. Одежда и ношение коротких волос и бороды издавна были у них в обычае. Большую часть войска у них составляют рабы, которые также строят все здания и исполняют домашние обязанности и даются как приданое зятьям; причем господа применяют к ним чрезмерную суровость и скаредность более, чем варварскую. Никогда не имеют они обыкновения давать рабам вольной. В силу того, что дети, рождающиеся у рабов, также становятся рабами, число их со дня на день увеличивается. Кроме того, часто обращение в рабство происходит и путем насилия, по клевете или в силу несправедливости, в особенности в наше время, когда верховный государь Литвы, которого эти племена по обычаю предков имеют обыкновение называть великим князем (этим именованием называли Помпея), не представлял никакой защиты притесняемым и угнетенным.

Чем богаче кто-либо, тем больше он выставляет вооруженных людей своему государю в случае войны.

Пища у этого племени скудна и сурова; ее стряпают в посуде и горшках, слепленных из муки, 44 и чаще пекут на огне, чем варят в воде.

Самые безвестные из северных племен, обязанные русским подчинением и ничтожной данью, они, как это ни покажется удивительным для всякого, собственной ли доблестью или по трусости и бездействию соседей, достигли такого успеха, что теперь повелевают русскими, под властью которых почти в течение тысячи лет находились на положении рабской черни.

Погребения у них в пору язычества не отличались от италийских: всех покойников они сжигали на костре, а с ними и коня, одежду и утварь, какую умерший, как они знали, ценил больше всего; теперь они хоронят трупы в земле.

Дух у этого племени спесивый, мятежный, нечестный, дерзкий, лживый и скаредный. Неразговорчивые по природе, они покрывают молчанием собственные тайны и тайны своих государей. С детьми они шаловливы, государству своему преданы горячо и усердно, склонны к похоти, пьянству и лести, усердны и на редкость привержены к гаданию, колдовству и ворожбе. Они руководятся скаредностью и в пище скупы, кроме тех случаев, когда устраивают пышные пиры и угощения для гостей и приезжих. О празднествах и обрядах, относящихся к служению богам, заботятся преимущественно знатные лица и наместники, народ же — мало. Женщины у них отличаются большим усердием и заботой в ведении хозяйства и приращении его; они распоряжаются пищей и снедью, а также изготовляют всякого рода ткани из льна; но и они склонны к пьянству 45

Витовт-Александр 46 держал литовские племена 47 в послушном повиновении двумя мерами, без которых всякая власть государя у них была бы сомнительной, непрочной и подобной тени, а именно страхом, [16] ибо он был склонен к карам, грозен и безжалостен, а также заботой своей, ибо в походах и в удовлетворении нужд каждого был он скор, щедр и великодушен.

КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ ОТСЫЛАЕТ КОРОЛЕВУ ЯДВИГУ В ПОЛЬШУ, А САМ ПРИЛАГАЕТ ВСЯЧЕСКОЕ СТАРАНИЕ К ОБРАЩЕНИЮ В КАТОЛИЧЕСТВО РУССКИХ И ЛИТОВЦЕВ.

Столь великим рвением и таким горячим и усердным благочестием охвачен был Владислав, король польский, к насаждению и укреплению в литовцах веры и церкви католической, что, отослав королеву Ядвигу в Польшу, в течение целого года пребывал в Литве. Там он лично посещал области, города, селения и деревни, склоняя и понуждая еще некрещеных к поклонению истинному богу и крестя их святой водой сам или через посредство польских князей, вельмож и священников, наставлял святыми назиданиями и спасительными заветами. Кроме того, он во многих местах воздвигал храмы, одаривал и обеспечивал церкви, часовни и святые места, так что король заслуженно может считаться просветителем и апостолом литовского племени.

Тогда же благочестивый король издал на пользу веры распоряжения и указы для оглашения, скрепив их собственноручной подписью, чтобы верные литовцы-католики избегали и гнушались браков с русскими отступниками, не повинующимися римской церкви; если же они заключат таковые, повелевалось требовать, чтобы русская жена принимала и исповедовала веру мужа-католика, а русский муж — веру жены-католички, всецело оставив греческий обряд, и принуждать их к этому телесными наказаниями.

Кроме того, король постановил освободить как настоящие, так и будущие церковные владения от всех податей, налогов, сборов, обязательств, поставок, постоев и всяческих тягот, обыкновенных и чрезвычайных.

ГОД ГОСПОДЕНЬ 1388

КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ ДАЕТ В ЖЕНЫ ЗЕМОВИТУ, КНЯЗЮ МАЗОВИИ, СЕСТРУ СВОЮ АЛЕКСАНДРУ, ЖАЛУЯ ЕМУ НАВЕЧНО БЕЛЗСКУЮ ЗЕМЛЮ; ТАКЖЕ И БРАТА ЕГО, КНЯЗЯ ЯНУША, СОЧЕТАЕТ БРАКОМ С АННОЙ, СЕСТРОЙ ВИТОВТА.

Отпраздновав день рождества Христова в новом виленском кафедральном соборе, король польский Владислав, в сопровождении польских и литовских князей и вельмож направился сначала в Витебскую, а затем в Полоцкую области Руси, где пребывал много дней; за это время он подавил и погасил мятежные движения, о возникновении которых ему было сообщено, причем главарей мятежа наказал тюрьмой и лишением имущества. 48

Затем, возвратясь в литовские земли, он устроил и установил порядок их управления и в качестве верховного князя Литвы поставил своего [17] родного брата Скиргайлу, повелев всем другим князьям повиноваться ему. Кроме того, он выдал замуж родную сестру по имени Александра, которая до крещения носила имя ..., 49 за князя Мазовии Земовита;

Дануту же, родную сестру князя Витовта, которая по принятии веры названа была Анной, дал в супруги Янушу, другому князю Мазовии, и справив обе свадьбы в Вильно, направился в Польское королевство. Заехав по пути в Луцк, он дал в держание Луцкий замок с принадлежащей к нему областью Чеславу из Курозвенк, каштеляну сандомежскому, чтобы тот управлял ими от его имени и от имени королевства Польского. Король знал, что муж его сестры Александры, князь Мазовии Земовит, имел право на польский престол и на королевство Польское по естественной преемственности и по избранию. 50 Желая примирить князя с утратой королевства, король обязался дать ему в приданое, как вечный дар, Радомскую землю. Поняв, однако, что вельможи и рыцари польские никоим образом не потерпят такого дара, король наградил его землей Белзской, 51 отписав ее в вечное владение князю в возмещение за несправедливость и утрату Польского королевства. Эта весьма плодородная земля с пастбищами, орошаемыми реками и озерами, во всех отношениях превосходившая Радомскую землю, была владением Польского королевства, так как была завоевана поляками ценой большой крови, тягот и всевозможных лишений.

ГОД ГОСПОДЕНЬ 1389

ВИТОВТ, ОПАСАЯСЬ МОГУЩЕСТВА СКИРГАЙЛЫ, БЕЖИТ К КНЯЗЬЯМ МАЗОВИИ ЯНУШУ И ЗЕМОВИТУ; ПРИНЯТЫЙ ИМИ ДУРНО, ОН ОТЪЕЗЖАЕТ К МАГИСТРУ ПРУССИИ; ПОЛЬЗУЯСЬ ТАМ В ТЕЧЕНИЕ МНОГИХ ЛЕТ ХОРОШИМ ОБХОЖДЕНИЕМ, ПРИНИМАЕТ ХРИСТИАНСКУЮ ВЕРУ. ПОД КОНЕЦ ЖЕ, ЗАХВАТИВ И ПРЕДАВ ОГНЮ ТРИ СИЛЬНЕЙШИХ ЗАМКА КРЕСТОНОСЦЕВ, ОН ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ВИЛЬНО В НАДЕЖДЕ ОВЛАДЕТЬ ЛИТОВСКИМ КНЯЖЕСТВОМ. КОГДА ЖЕ ВЗЛЕЛЕЯННАЯ ИМ НАДЕЖДА НА КНЯЖЕНИЕ НЕ ОПРАВДАЛАСЬ, ОН СНОВА НАПРАВЛЯЕТСЯ К КРЕСТОНОСЦАМ.

Порядок и устройство Литовской и Самагитской земель, установленные с большим старанием и предусмотрительностью королем польским Владиславом, вскоре после отъезда последнего в Польшу начали расшатываться и рушиться. Причиной этого было большое число князей, а также непрекращающееся соперничество между братом короля Владислава, Скиргайлой, князем трокским, с одной стороны, и двоюродным братом Витовтом, князем гродненским, — с другой. Незаметно проникая в их сердца, это соперничество настолько усилилось, что они начали преследовать друг друга глубочайшей ненавистью, как непримиримые и смертельные враги. Скиргайло, князь трокский, был по натуре своей смел и свиреп, скор во всем — на язык, на руку и на дело, и всем внушал бы страх, если бы постоянное пьянство не низводило его до ничтожества и не вызывало презрения к нему, ибо в пьяном виде он бросался с оружием [18] на многих людей, и преимущественно на тех, кто являлся его друзьями и близкими. Протрезвившись, он лечил нанесенные им раны по правилам цирюльного искусства, которым был одарен от природы. Витовт же, князь гродненский, муж более умеренного и более сильного и всегда трезвого ума, опасался Скиргайлы, подозревая по многим признакам, что тот сильно жаждет погубить его и его родных и приверженцев оружием, ядом и любым способом, поддерживаемый в этом русскими, которые очень любили Скиргайлу, как принадлежавшего к тому же греческому обряду 52и ввиду его родства с королем польским Владиславом. Поэтому Витовт бежит из Литвы вместе с супругой Анной, 53 со всеми боярами, рыцарями и подчиненной ему челядью, чтобы сохранить жизнь себе и своим близким, оставив в подвластных ему замках Гродно и Бресте сильные охранные отряды. Он направляется сперва к Янушу, князю Мазовии, мужу сестры своей Анны, иначе Дануты. Найдя, однако, что Януш недостаточно помнит родство и более сдержан в ласке, чем он рассчитывал, он направляется к Земовиту, другому князю Мазовии. Заметив, что вопреки надежде своей и своих спутников, прием и отношение к нему со стороны того и другого мало благожелательны и любезны (ибо князь мазовецкий Януш, на которого он полагался больше как на близкого свойственника, выполнял обязанности гостеприимства к изгою и другу менее ласково и любезно, чем это пристало положению того и другого, и даже, говорят, отнял у него золотую чашу, а такая обида никогда не могла бы изгладиться в его сердце), Витовт, покинув Мазовию и родственных князей, отъехал (как мы указали выше) к магистру Пруссии Конраду Цолльнеру и к крестоносцам, враждебным тогда королю польскому Владиславу и литовцам. Найдя с их стороны благосклонные прием и обхождение и пользуясь правом гостеприимства в течение нескольких лет, он научился немецкому языку и усвоил нравы их и правила внутреннего порядка; они же окружали его милостью и вниманием охотнее и сверх ожидания, не столько по обязанности к изгою, сколько ради собственной пользы, так как думали, что действия против литовцев пойдут успешнее, если будут исходить от его имени и под его водительством.

Последствием бегства князя Витовта из Литвы было то, что Литва и Самагиттия, разделенные пагубным расколом надвое — на сторонников короля Владислава и сторонников Витовта, — стали приходить в упадок и подвергаться разорению из-за внешних и внутренних войн и многих бедствий.

Между тем Владислав, король польский, из опасения, что литовцы и русские, сторонники Витовта, люди сомнительной верности, когда-либо предадут главный, именно Виленский замок, Витовту и крестоносцам, отправляет в Литву подканцлера Польского королевства рыцаря Миколая из Мошкожова с бомбардами, балистами и военным снаряжением. Король дает ему в управление и держание Виленский замок, отставив князя Скиргайлу и изгнав оттуда некоторых литовцев и русских, которые считались склонными к преступному предательству. [19]

Между тем после своего бегства, пребывая изгоем у крестоносцев Витовт, князь литовский, заключил с магистром и Орденом крестоносцев договор о вечном союзе и единении, скрепив его присягой и подписями; и чтобы союз был прочнее, князь вместе с несколькими боярами, бывшими с ним в изгнании, принял крещение в христианскую веру в Танееве причем восприемниками его от купели были Виганд, командор Рагнеты, в жена старосты тапеевского. 54 Затем, отправив из Пруссии тайных послов [20] к королю польскому Владиславу, князь Витовт не только умилостивляет короля, но даже примиряет его с собой. Короля страшило вероломство Витовта, совершенное им по его собственному почину и по наущению крестоносцев, у которых он нашел приют, так как Витовт, конечно, сильно домогался Литовского княжества; король же опасался предательства со стороны своих приближенных, единственно в силу чего Витовт мог бы достигнуть своей цели. И вот обнадеженный королем, что тот поставит его во главе великого княжества Литовского, Витовт без ведома крестоносцев выступает из Пруссии тайным походом в Литву. Затем захватывает три замка Ордена, куда он имел доступ и откуда, как союзника и друга, крестоносцы снабжали его всем необходимым, именно: Юргенбург, Мергембург 55 и Навандж. Братья Ордена, управлявшие замками, были перебиты и брошены в рвы, упомянутые же замки преданы огню; все остальное множество людей, которых он нашел в тех замках, Витовт увел с собой в Литву пленными.

Но когда с течением времени князь Витовт увидел, что надежды его получить великое княжение в Литве, внушенные ему королем, рассеиваются, он задумал обманом завладеть Виленским замком; приготовив много повозок, он поместил в них вооруженных людей; затем, прикрыв повозки сверху тушами диких животных, отправил их в Виленский замок якобы на празднование свадьбы своей сестры, с целью захватить его. Но так как обман был раскрыт, то Витовт в страхе за свою участь вместе с супругой и друзьями бежал снова в Пруссию. Заключив с крестоносцами новый договор и обменявшись с ними грамотами и клятвами, он в течение двух лет оставался в трех замках, именно Риттерсвердере, Навгарде и Метембурге, построенных для него Орденом на границах Литвы, и с помощью войск крестоносцев разорял литовцев и опустошал их земли [...] 56

ГОД ГОСПОДЕНЬ 1390

КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ. ЧТОБЫ УМИРОТВОРИТЬ ЛИТВУ, ОТПРАВЛЯЕТСЯ ТУДА И ОВЛАДЕВАЕТ ЗАККАМИ КНЯЗЯ ВИТОВТА — БРЕСТОМ, МАЛЫМ КАМЕНЦОМ И ГРОДНО

Движимый благим сочувствием к страждущей отчизне, земле литовцев, которая терпела разорение от междоусобной войны и погибала от собственного меча, так как литовцы и русские старались превзойти друг друга во взаимной ненависти и следовали то одной, то другой из борющихся сторон, Владислав, король польский, чтобы помочь ей, набрал войско из польских рыцарей и в начале февраля месяца, когда следовало бы пребывать на зимовке, а не воевать, вывел его против замков Бреста, Малого Каменца 57 и Гродно, занятых отрядами князя Витовта, которые производили из них нападения на литовские области, и окружил осадой замок Брест.

Завоевав его в течение десяти дней, польское войско возвратилось по домам как из-за скудости и недостатка продовольствия, вследствие [21] чего оно терпело лишения, так и из-за падежа коней. Воины знали, что если бы им пришлось идти далее вглубь, то их ожидали бы великие страдания из-за бесплодности и невозделанности почвы. Поэтому было испрошено и с трудом получено от короля разрешение возвратиться домой (король понимал, что рыцари покинут его, даже если он и не даст им такого разрешения), однако некоторые рыцари, преимущественно придворные и опытные в ратном деле, всего числом сто тридцать копий, остались с королем. Поручив Брестский замок польскому рыцарю Гинчку из Росковиц, король Владислав для выполнения своего замысла, не считаясь с малочисленностью оставшегося с ним отряда, направляется на приступ двух остальных замков князя Витовта. Ибо движимый любовью к отчизне, которую он хотел освободить, и стремлением оказать ей помощь, он не поколебался отправиться в Литву даже с малыми и слабыми силами, хотя и знал, что среди литовцев имеется много ненадежных и сомнительной верности людей. Король ведет с собой рыцарей, пошедших добровольно, правда менее девяти сот, но опытных, выдающихся и отличавшихся мужеством и силой. Взяв замок Каменец после легкого приступа и передав его рыцарю Зиндраму из Машковиц 58 в управление, король прибыл в начале великого поста в Гродно; затем, перейдя реку Неман, обложил замок осадой. На помощь ему при этой осаде, продолжавшейся весь великий пост, братья его Скиргайло, Владимир и другие послали литовские и русские отряды. Один из королевских братьев, греческой веры, князь Корибут Новгородский, 59 прибыл лично и, по-видимому, привел [22] с собой рыцарей, и притом с отличным оружием и конями, больше, чем кто-либо из литовских князей.

Между тем князь Витовт, хорошо зная, что Гродненский замок не может выдержать долгой осады, прибыл с прусскими крестоносцами и их войском для освобождения осажденных. Расположившись станом на другой стороне реки Немана напротив Гродненского замка, он пытался насыпать земляной холм и возвести на нем новую крепость. Однако этот труд оказался тщетным и не принес осажденным никакого облегчения, ибо из-за того, что королевскими рыцарями взят был приступом нижний замок, а также вследствие непрерывного обстрела из бомбард, которыми много защитников верхнего замка было ранено и убито, они, впав в страх и отчаяние, заявили Витовту, что не выдержат далее осады. Обеспокоенные этим Витовт и крестоносцы, не будучи в состоянии выполнить главного, протягивают через реку Неман железную цепь, стремясь хотя бы добиться того, чтобы при помощи такой цепи и прикрепленных к ней лодок переправить из замка раненых и больных, а взамен доставить туда новые, свежие силы и продовольствие, так как и в этом ощущался недостаток у осажденных. Но и это хитрое изобретение Витовта и крестоносцев было расстроено королевским войском, ибо польские рыцари, приняв разумное решение, срубили выше по реке значительное количество высоких сосен с густыми ветвями, спустили их вместе с корнями и сучьями в реку, и те, прибитые стремительным течением к замку, своей тяжестью разорвали цепь и разбили несколько лодок; так же потоплены были лодки, которые вместе с людьми из неприятельского стана пытались бороться с напором деревьев. Один из неприятельских воинов, чтобы избежать грозившей ему смертельной опасности, подплывает к берегу, где находился королевский лагерь; и, хотя многие рыцари из войска крестоносцев громкими и настойчивыми криками по-немецки убеждали его лучше утонуть, чем плыть к вражескому лагерю, он, однако, когда один из польских рыцарей, Завиша из Рушкова, 60 протянул ему копье, ухватился за него и таким путем спасся. При этом он открыл расположение своих войск и рассказал, что они в следующую ночь намереваются бежать, покинув свой стан; это бегство действительно последовало, как сообщал беглец.

На пятый день праздника пасхи осажденные, потеряв всякую надежду, сдали замок королю Владиславу. Во время этой осады осаждавшие замок польские, литовские и русские рыцари были настолько теснимы и мучимы голодом, что поддерживали себя одним только грубым черным хлебом, а своих коней — листьями и ветвями деревьев или старой соломой, которую снимали с крыш домов, да и ее они едва находили за четырнадцать миль от замка [...] [23]

ВИТОВТ С ПОМОЩЬЮ МАГИСТРА ПРУССИИ ВСТУПАЕТ В ЛИТВУ И, ВЗЯВ НЕСКОЛЬКО ЗАМКОВ, ОСАЖДАЕТ ВИЛЕНСКИЙ ЗАМОК; А ПОСЛЕ ВЗЯТИЯ КРИВОГО ЗАМКА ОТСЕКАЕТ ГОЛОВУ БРАТУ КОРОЛЯ ВЛАДИСЛАВА, КАЗИМИРУ, ИНАЧЕ КОРИГАЛУ; ОДНАКО ПОЛЯКИ МУЖЕСТВЕННО И СТОЙКО ОБОРОНЯЮТ ДРУГИЕ ЗАМКИ.

Желая отомстить за потерю замков Бреста и Гродно и пойти войной на Литовское княжество, князь Витовт и крестоносцы собирают значительное войско из числа своих иноземных рыцарей (среди которых находился Ланкастер, старший сын английского короля Генриха, 61 с английскими и французскими рыцарями, а также маркграф Фридрих 62 со многими немецкими графами) и вторгаются около праздника святого Иоанна Крестителя (24/VI) в Литву тремя отрядами, из коих один вел магистр Пруссии Конрад Валерод 63 с иноземными рыцарями, а именно английскими, немецкими и французскими, другой — магистр Ливонии, 64 третий — князь Витовт. Устроив прежде всего с большой торжественностью рыцарский пир в Старом Ковно, они подходят к городу и замку Троки и сжигают их, затем теснят тяжкой осадой и виленские замки. Князь Витовт располагает стан свой и своего войска, набранного из литовцев и русских, вблизи Кривого замка; магистр Пруссии — на стороне реки Вильно, обращенной к Польше и к селению виленского капитула Понар; магистр Ливонии — за рекой Вильной, напротив селения Мижехолы.

Не успели еще из вражеского стана открыть какие-либо действия против осажденных, как литовцы и русские, которые считались верными королю, из расположения к князю Витовту и подговоренные им, поджигают Кривой виленский замок. 65 Так как пламя из-за вражеского приступа нельзя было остановить, то князь Казимир, иначе Коригал, родной брат польского короля Владислава, 66 бросается бежать из самого огня, но попадает живым в руки врагов, в великом множестве окружавших горящий замок, и тотчас же падает обезглавленный; насадив голову убитого на длинное копье, враги показывают ее для устрашения полякам, которые обороняли верхний Виленский замок, убеждая их сдаться и сдать замок, так как их король-де убит. Но поляки, хотя и видели, что в Кривом замке, преданном изменой, около четырнадцати тысяч поляков, литовцев и русских сделались добычей пламени либо пали от вражеского меча, все же встречают насмешками и пренебрежением такого рода угрозы. Враги непрерывно, ночью и днем, громят замок ядрами из бомбард, отчего его стены на расстоянии полета стрелы скоро были разрушены и сравнены с землей. Однако Клемент, староста виленский, чтобы представить осаждающим некоторую видимость восстановления стен, приказал развесить в этих местах шкуры, так что каждый удар ядер, теряясь в слабо натянутых пазухах кож, оставался тщетным. Со стороны крестоносцев был убит тогда Альгард граф фон Гогенштейн.

Верхний Виленский замок постигла бы та же участь, что и Кривой, если бы поляки, разделив между собой все обязанности осажденных, не запретили исполнять их литовцам и русским из-за сильного против них подозрения. При этом поляки проявили столь блистательную храбрость [24] и стойкость, что на всякое место, обнаженное и разрушенное осадными орудиями, они днем и ночью вставали стеной, подставляя свои тела под ядра бомбард, и препятствовали врагам, всеми силами старавшимся прорваться к замку через проломы: на место каждого убитого тотчас вступал другой, живой.

Итак, поляки оборонялись более всего двумя способами: во-первых, они заделывали проломы во внешней стене землей, навозом и шкурами животных; во-вторых, они вставали на место убитых или производили внезапные вылазки на осадные орудия и неприятельскую стражу и тем наносили сильнейший урон врагам. Истинно, что нужда действеннее всякого человеческого искусства; она заставляет применять не только привычные средства защиты, но и новые, например, заделывать разрушенные стены шкурами животных, которые без вреда выдерживали бы стрелы и ядра. Так как та и другая стороны всеми силами добивались победы, то во время этой осады, которая длилась от праздника святого Иоанна Крестителя (24/VI) вплоть до пятницы после праздника святого Михаила (29/IX), с обеих сторон было такое множество убитых, что домашние собаки, откормившиеся трупами убитых людей, впали в волчье бешенство; и даже после прекращения осады, привыкнув лакать человеческую кровь, бегали стаями по сожженным и опустошенным селениям и пожирали много людей, набрасываясь даже на одиноких всадников [...]

КНЯЗЬ СКИРГАЙЛО, БРАТ КОРОЛЯ ВЛАДИСЛАВА, НОЧНЫМИ ВЫЛАЗКАМИ ИЗ ВЕРХНЕГО ВИЛЕНСКОГО ЗАМКА ПРИЧИНЯЕТ УРОН ВОЙСКУ ВИТОВТА. ВСЛЕДСТВИЕ ЭТОГО ВИТОВТ, ПОВЕСИВ ВЗЯТОГО В ПОЕДИНКЕ В ПЛЕН КНЯЗЯ НАРИМУТА, ПРИКАНЧИВАЕТ ЕГО СТРЕЛАМИ. ТОТИВИЛА, БРАТА ВИТОВТА, УБИВАЮТ ВЫСТРЕЛОМ БОМБАРДЫ ИЗ ЗАМКА. ЧТОБЫ РЕШИТЬ СПОР ФРАНЦУЗОВ С ПОЛЯКАМИ О РЫЦАРСКОЙ ЧЕСТИ, В ЧЕХИЮ, К КОРОЛЮ, НАПРАВЛЯЮТСЯ ДЛЯ СОСТЯЗАНИЯ ПО ЧЕТЫРЕ РЫЦАРЯ С КАЖДОЙ СТОРОНЫ, НО, ТАК КАК КОРОЛЬ НЕ РАЗРЕШАЕТ ПОЕДИНКА, ОНИ ПРИМИРЯЮТСЯ.

Хотя Миколай из Мошкожова, подканцлер Польского королевства, управлял с польскими рыцарями верхним Виленским замком, однако во главе власти стоял князь Скиргайло, родной брат короля. Вместе с подчиненными ему литовцами и русскими князь причинял урон вражескому войску тайными вылазками из нижних замков, 67 чаще ночными, чем дневными, оставляя много врагов убитыми и ранеными, и постоянно возвращаясь в свой лагерь победителем.

Негодуя на эти обиды, Витовт умертвил заведовавшего королевскими замками князя Наримута, который был взят в плен при поединке, и с большей, чем подобало сану того и другого, жестокостью повесил его за ноги на дереве вязе 68 в поле, где стояли прусские бомбарды; литовцы, русские и татары добили его стрелами. Жену его Юлианию, родную сестру Анны, супруги князя Витовта, 69 по прошествии времени взял в жены литовец Монивид. 70 Но и брат Витовта, князь Тотивил, внезапно погиб, пораженный бомбардой из замка, и был погребен ввил енской церкви.

Пока длилась осада, между рыцарями обеих сторон возникали частые [25] споры и перебранки: французы обвиняли поляков в том, что те оказывают помощь варварам против верующих; поляки же возражали, что поступают свято и благочестиво, так как ради веры стали на защиту новообращенных против монахов лжеревнителей веры. 71 И обе стороны уговорились, что в доказательство правоты своего дела как поляки, так и французы вступят в рыцарский поединок при дворе Венцеслава (в то время короля римлян и Чехии) 72 в Праге в назначенный день, в равном числе, по четыре рыцаря с каждой стороны. 73 По наступлении этого дня обе стороны выполнили условие а, именно: когда четыре рыцаря со стороны короля Владислава, Ян из Влощова, каштелян добжинский, Миколай из Вашмунтова, Ян из Здакова и Ярослав Чех, со стороны же французов четыре других рыцаря явились в Прагу, они отправились в сад при зверинце, чтобы попытать удачи в состязании. Однако по повелению Венцеслава, короля римлян и Чехии, противники были разведены и удержаны от схватки, польские рыцари — Иоганном, герцогом люксембургским, братом короля Венцеслава, а французы — Йодоком, маркграфом моравским, 74 и приведены, француз в паре с поляком и поляк с французом, к королевскому столу, где их сначала пышно приняли и угостили, а затем король Венцеслав, выступив как посредник, примирил их и привел к согласию.

КНЯЗЬ ВИТОВТ И КРЕСТОНОСЦЫ ОТКАЗЫВАЮТСЯ ОТ ОСАДЫ ВИЛЕНСКОГО ЗАМКА, И, УЧИНИВ ВЕЛИКИЕ ЖЕСТОКОСТИ, ВОЗВРАЩАЮТСЯ В ПРУССИЮ, ОТКУДА ВИТОВТ С ПОМОЩЬЮ КРЕСТОНОСЦЕВ ЧАСТО СОВЕРШАЕТ НАБЕГИ НА ЛИТОВЦЕВ.

Как-то во время осады, когда поляки и литовцы были заняты едой, враги внезапно ворвались в нижний Виленский замок, где находится кафедральный собор святого Станислава (в ту часть, где теперь помещается епископский дом), и, когда они уже взобрались на стену, одержав почти победу, один из прусских рыцарей, занявших стену, стал кричать: «Rather er Kather». 75 Но, тотчас же сброшенный со стены одним из польских рыцарей, он понес наказание за свою безрассудную смелость. Остальные враги либо устрашились его примера, либо тоже были сброшены со стены силами поляков. Тогда князь Витовт и крестоносцы, видя, что их усилия и чаяния безуспешны и обречены на провал, в пятницу после недели святого Михаила сняли осаду. Предав огню недавно воздвигнутые королем польским Владиславом католические церкви, посадив на колья детей и кормящих матерей и совершив разные другие жестокости ради мщения, они возвращаются в Пруссию, потеряв много своих людей.

Так как князь Витовт просил подмоги у магистра и Ордена крестоносцев, ибо он знал, что его силы слабы, то к нему были присоединены Иоганн Рапенгейн, командор Рагнеты, 76 и Конрад фон Лихтенштейн, правитель Инстербурга, 77 со многими немецкими и иноземными рыцарями; опираясь на их помощь, князь Витовт производил частые набеги на литовские и самагитские земли, забирая в плен и убивая жителей обоего пола, сжигая селения и совершая много грабежей. [26]

КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ, ПРИБЫВ В ЛИТВУ, ПОДНЯЛ УПАВШИЙ ДУХ ЛИТОВЦЕВ, ПОЧТИ ПРЕДАВШИХСЯ ОТЧАЯНИЮ; И ПОСЛЕ ОТКАЗА НИКОЛАЯ ИЗ МОШКОЖОВА ОТ ДОЛЖНОСТИ ПЕРЕДАЛ СТАРОСТВО ВИЛЕНСКОЕ И ВСЕЙ ЛИТВЫ ЯСЬКУ ИЗ ОЛЕСНИЦЫ.

Король польский Владислав, чтобы помочь беде и прекратить разорение Литвы, причиненное князем Витовтом и крестоносцами, прибыл в Литву в ноябре месяце, везя с собой на возах большое количество оружия, бомбард, балист, стрел, тканей, одежды и продовольствия; своим прибытием, а также щедротами и милостями король поднял расстроенные и почти истощенные силы литовцев и укрепил в верности как русских, так и литовцев, впадавших уже в отчаяние.

После того, как Миколай из Мошкожова, из рода Пилява, подканцлер королевства Польского, сложил с себя перед королем староство виленское и Литвы и нельзя было убедить его продолжать управление, также трудно было кого-нибудь из польских рыцарей уговорить принять на себя эту должность, ибо все, кому она предлагалась, страшились могущества и свирепости врагов, предательства и вероломства своих и, кроме того, самовластия князя Скиргайлы, брата короля. Староство виленское и Литвы по просьбе короля согласился принять на себя рыцарь Ясько из Олесницы, из рода, который называется Дембно. 78 Для того чтобы Ясько мог распоряжаться более свободно и дельно, князя Скиргайла переводят на управление Киевской областью. Упомянутому же Яську из Олесницы, старосте Литвы, король польский Владислав, возвратившись в Польшу, послал знатных вельмож и рыцарей Польского королевства и новых воинов взамен павших или возвратившихся в Польшу, а также военные орудия и продовольствие для защиты и укрепления замка.

ГОД ГОСПОДЕНЬ 1391

КНЯЗЬ ВИТОВТ, ПРИБЫВ В ЛИТВУ С БОЛЬШИМ ПРУССКИМ ВОЙСКОМ, БЕЗУСПЕШНО ОСАЖДАЕТ ВИЛЕНСКИЙ ЗАМОК И СЖИГАЕТ ВИЛЬКОМИР И НОВОГРУДОК, ВЗЯВ В ПЛЕН НЕКОТОРОЕ ЧИСЛО ПОЛЯКОВ.

В начале лета князь Витовт и магистр Пруссии, 79 собрав новое сильное войско, опять идут походом на Литву и спешат к виленским замкам, которые они пытались осаждать и взять приступом в предыдущем году, рассчитывая, что теперь легко и без какой-либо опасности для своих людей захватят их благодаря предательству литовцев и русских, подготовленному князем Витовтом. Однако староста литовский Ясько из Олесницы, руководствуясь дальновидным расчетом, предал огню город Вильно, дабы он не мог служить опорой и пристанищем врагу; затем он расположил во многих местах засеки из дубов, которые называются «шранки» или «кобылене», 80 чтобы легче было отражать неприятеля от замков.

Когда же князь Витовт и магистр Пруссии с войском приблизились, то отряд рыцарей, выступив пешим строем им навстречу, до церкви святой Марии, бросился на вражеское войско и, оставив много врагов поверженными [27] или ранеными, не потеряв ни одного из своих пленными или погибшими, возвратился невредимо в замок.

Князь Витовт и магистр Пруссии, понимая, что после отстранения князя Скиргайлы подстроенная ими измена с целью передачи или поджога замков литовцами и русскими, весьма враждебными Скиргайле, на которого они надеялись, никоим образом не совершится, так же как из-за многочисленного стойкого оборонного отряда польских рыцарей не произойдет и решительный приступ, — спустя немного дней снимают осаду. Но чтобы не показать, что столь великое войско не совершило ничего достопамятного, они, двинувшись станом, направляются на Вилькомир и Новогрудок, замки, сооруженные на реке Вилии князем Скиргайлой, и в несколько дней приступом овладевают ими, так как поляки, несшие оборону замков, никак не были в силах противиться мощи врагов. При этом многие были убиты, а Клеменс Бирово, Ян Лось, Земя и многие другие польские рыцари, взятые в плен и уведенные в Пруссию, в течение целых семи лет терпели позорный плен в замке Эльбинге. Разрушив и предав огню упомянутые замки Вилькомир и Новогрудок, магистр Пруссии и князь Витовт вернулись в Пруссию. Тем же летом князь Витовт вместе с воинами крестоносцев, которых вел крестоносец Марквард, 81 дважды вторгнувшись в Литву, сжег Медники и Велыну и увел с собой пленных и добычу.

КНЯЗЬ ВИТОВТ ВМЕСТЕ С МАГИСТРОМ ПРУССИИ СООРУЖАЕТ ТРИ ЗАМКА НА РЕКЕ НЕМАНЕ, А ИМЕННО: НАВГАРДЕР, РИТТЕРСВЕРДЕР И МЕТЕМБУРГ; КНЯЗЬ АЛЕКСАНДР, БРАТ КОРОЛЯ ВЛАДИСЛАВА, С БОЛЬШИМ МУЖЕСТВОМ НАПАДАЕТ НА ЗАМОК НАВГАРД, КОТОРЫЙ ЗАНИМАЛ ВИТОВТ, НО УХОДИТ, НЕ СВЕРШИВ ДЕЛА.

После малоуспешного летнего похода, совершенного ими на Литву, князь Витовт и Конрад фон Валлероде, магистр Пруссии, предприняли вторичный поход зимой и пройдя до замка Ковно, который оберегался королевским отрядом, построили в его окрестностях три деревянных замка — все на реке Немане; одному, расположенному ближе к Ковенскому замку, они дали название Навгардер, что означает «Новый остров»; другому — Риттерсвердер, что значит «Рыцарский остров»; третьему — Метембург, что значит «Пограничный замок». 82 При этом двумя новыми замками, именно Навгардером и Метембургом, управлял магистр Пруссии с помощью командоров и братьев своего Ордена, поместив туда сильную рыцарскую охрану. Замок же Риттерсвердер получил в удел и владение князь Витовт. Расположившись в нем с князьями, боярами и рыцарями, которые были его сторонниками, Витовт совершал часто тайные набеги на литовские земли (рассчитывая овладеть ими такими враждебными действиями или хотя бы вернуть свою долю наследственного владения, отнятую польским королем Владиславом), нанося урон постоянными грабежами и поджогами, причем крестоносцы из двух упомянутых замков оказывали ему помощь. [28]

Чтобы пресечь его дерзость, Ясько из Олесницы, староста литовский, собрав из поляков, литовцев и русских значительное войско и поставив во главе его князя Александра, иначе Вигунта, брата польского короля, 83отправляет его осаждать замок Навгард.

Вигунт прибыл туда и, не дав еще отдохнуть войску, так настойчиво и храбро пошел на приступ замка, что едва не захватил его, как это показывали рыдания и вопли находившихся там мужчин и женщин, которые плакали, ожидая неминуемой своей гибели; но так как защитников было большое множество, замок и на этот раз отстояли, но с большим трудом, что и князь Витовт часто впоследствии признавал [...]

КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ ВЫНУЖДЕН ПОСЫЛАТЬ В ЛИТВУ ВОИНОВ И ПРОДОВОЛЬСТВИЕ, ПОКА НЕ ПРЕКРАТИЛАСЬ ВОЙНА МЕЖДУ НИМ И КНЯЗЕМ ВИТОВТОМ.

Все время, пока длилась война с князем Витовтом, король польский Владислав, чтобы сохранить и поддержать существование земель Литвы и Руси, замков и укреплений в них и всех жителей обоего пола, знатных и крестьян, вынужден был направлять из Польши боевые припасы, воинов и оружие и великое множество хлеба, сала, скота, проса и другого продовольствия, и притом каждый месяц в большом количестве и собственными обозами (из-за пожаров и опустошений, причиняемых князем Витовтом и прусским войском); все это предусмотрительно распределялось между замками и отдельными лицами старостой литовским Яськом из Олесницы. Действительно, если бы король польский Владислав не заботился о снабжении хлебом и не ввозил в Литву необходимого количества продовольствия, то она была бы покинута и крестьянами, и рыцарями, и крестоносцы легко могли бы вторгнуться и занять ее; ведь рыцари не могли бы оставаться на охране замков, а крестьяне — засевать поля, если бы не было обеспечено общее и равное снабжение из Польши. Страшный голод распространился на всех, и теснимые им как знатные, так и крестьяне утверждали, что они покинули бы Литву, если бы им не оказали помощи из Польского королевства всякого рода продовольствием [...]

ГОД ГОСПОДЕНЬ 1392

КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ, ПРИМИРЕННЫЙ С КНЯЗЕМ ВИТОВТОМ ПРИ ПОСРЕДНИЧЕСТВЕ ГЕНРИКА, КНЯЗЯ МАЗОВЕЦКОГО, ИЗБРАННОГО ЕПИСКОПОМ ПЛОЦКИМ (И ВПОСЛЕДСТВИИ ЗЯТЯ ТОГО ЖЕ ВИТОВТА), СТАВИТ ЕГО ВО ГЛАВЕ ВСЕЙ ЛИТВЫ, МИНУЯ СВОИХ РОДНЫХ БРАТЬЕВ; КОРОЛЬ УДАЛЯЕТ ОТТУДА ЯСЬКА ИЗ ОЛЕСНИЦЫ, СТАРОСТУ ЛИТВЫ, ПОСЛЕ ТОГО КАК ВИТОВТ РАЗБИЛ КРЕСТОНОСЦЕВ, ПРЕПЯТСТВОВАВШИХ ЕГО ВОЗВРАЩЕНИЮ В ЛИТВУ, И СЖЕГ ТРИ ЗАМКА КРЕСТОНОСЦЕВ.

Потеряв князя Александра-Вигунта, 84 самого любезного ему из братьев, Владислав, король польский, заботясь прежде всего о благосостоянии и спокойствии родной Литовской земли, с которой его связывала великая [29] любовь, а затем и о безопасности остальных своих братьев, чтобы и они не подверглись отравлению, задумал примириться с князем Витовтом; король вручает Витовту кормило правления литовскими и русскими землями, так как его собственные родные братья, в большинстве предававшиеся охоте и пьянству, считались мало подходящими для управления народом.

Итак, Генрик, князь мазовецкий (который был избран вместе с тем епископом церкви плоцкой 85 и два года пользовался ее доходами, но наконец отказался от церковного поприща и взял в жены сестру князя Витовта, Рингалу), 86 был послан тайно к Витовту и как верный посредник заключил примирение между Владиславом, королем польским, и князем Витовтом. Прибыв сначала к командору Бальги 87 и Кристберга и будучи встречен им благожелательно, Генрик направился затем в замок Риттерсвердер к Витовту. За три недели пребывания там он заключил брак с Рингалой, сестрой Витовта, отпраздновал свадьбу по обычаю, и тогда же примирил Витовта с королем Владиславом.

Князь же Витовт, удостоверясь в милостивом примирении с ним короля Владислава, велел схватить и связать крестоносцев и купцов, которые находились у него в замке Риттерсвердере; затем, предав замок огню, возвратился в Литву со всеми князьями, боярами, челядью, со всем снаряжением, бомбардами и балистами и был встречен и принят благожелательно Яськом из Олесницы, старостой литовским, который получил насчет этого указание от короля.

Между тем крестоносцы, которые находились в остальных двух замках, именно Навгарде и Метембурге, узнав об отпадении Витовта, выступили с оружием против него; вступив в бой, крестоносцы потерпели поражение, а князь Витовт, завладев новой добычей, подступил к замкам, из которых вышли на него крестоносцы, и, легко завладев ими, разорил и поджег.

Узнав о возвращении Витовта, Владислав, король польский, в конце июля месяца отправился в Литву. Седьмого августа, во время пребывания короля в Острове, князь Витовт вместе со знатнейшими из своих сторонников явился к нему и с повторными и жалостными просьбами и даже со слезами смиренно умолял короля простить его и всех его сторонников.

После того как король Владислав даровал князю полное прощение за его проступки, они отправились в Вильно, где король, отстранив Яська из Олесницы от литовского староства, передал управление Литвой князю Витовту. При этом король не только возвратил князю наследственный удел 88 и отобранные земли, но и подчинил его власти все замки Литвы и Руси с правом полного распоряжения упомянутыми землями. Князь Витовт обязался клятвенно и подлежащей оглашению грамотой владеть упомянутыми землями от имени короля и королевства Польского, храня верность, и никогда не покидать королей и королевство Польское ни в счастливых, ни в несчастных обстоятельствах. 89[30]

Ибо Владислав, король польский, по прежнему и давнему товариществу с князем Витовтом в юности знал, что князь Витовт был мужем большого и гибкого ума и что не найти иного, более способного править Литвой и восстановить ее разрушения и опустошения, причиненные прошлыми войнами; вследствие этого он и поставил Витовта правителем Литовской земли, минуя четырех оставшихся еще у него братьев, а именно: Скиргайлу, Корибута, Любарта 90 и Свидригайлу.

И король Владислав не обманулся в своих надеждах. Ибо в скором времени заботой и стараниями князя Витовта наступило приметное восстановление Литвы, и оно пошло бы еще более плодотворно, если бы Болеслав-Свидригайло, брат короля, видя, что ему предпочли Витовта, из злобной зависти не перебежал к крестоносцам. С помощью последних он, возобновив войну, стал нападать на Литву [...]

ПРУССАКИ СОВЕРШАЮТ ДВА ПОХОДА НА ЛИТВУ И ЗАХВАТЫВАЮТ НЕСКОЛЬКО ЗАМКОВ.

Раздраженные отпадением князя Витовта и сожжением трех замков, крестоносцы с великим множеством иноземных и собственных рыцарей, под предводительством маршала Энгельгарда Раве, 91 прибывают в замок святого Иоанна. Отсюда после данного в честь иноземных рыцарей пира они отправляются к литовскому замку Сураж и в завязавшейся схватке с литовцами, которые спустились из замка, чтобы сразиться с ними, многих убивают и занимают сдавшийся замок. При этом легко могло случиться, что в плен был бы захвачен и Генрик, князь мазовецкий, зять Витовта, если бы он не позаботился заблаговременно о бегстве.

Зимой крестоносцы производят еще другой набег 92 при участии множества иноземных рыцарей, под предводительством Вернера Тетингера, захватывают два занятых литовцами замка, именно Бартен и Страмель, и, убив некоторых из жителей, уводят в Пруссию три тысячи пленников обоего пола.

ГОД ГОСПОДЕНЬ 1393

ВВИДУ ВОЗНИКШИХ РАЗДОРОВ МЕЖДУ ДВОЮРОДНЫМИ БРАТЬЯМИ (ПО ОТЦУ), КНЯЗЬЯМИ ВИТОВТОМ И СКИРГАЙЛОЙ, КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ С КОРОЛЕВОЙ ЯДВИГОЙ, ОТПРАВИВШИСЬ В ЛИТВУ, УЛАЖИВАЮТ НЕСОГЛАСИЕ, УСТУПИВ СКИРГАЙЛЕ КИЕВСКОЕ КНЯЖЕСТВО.

Вдобавок к врагу-изгою, Болеславу-Свидригайле, убежавшему (из Литвы), у Александра, иначе Витовта, князя литовского, оказался еще и второй, домашний враг, тем более опасный, что отличался умом, храбростью и красноречием, а именно князь Скиргайло, другой брат короля [31] Владислава. Скиргайло с неудовольствием и враждою переносил то, что правление и распоряжение литовскими и русскими землями вверено Витовту, а его обошли, и тайно подстрекал расположенных к нему рыцарей к ссорам и дерзким пререканиям с Витовтом; и ссоры эти уже дошли до того, что можно было ожидать открытого мятежа.

Узнав о такой беде, король польский Владислав вместе с королевой Ядвигой спешным путем прибыл в Литву. В их присутствии на шестой день после праздника святого Михаила (4/X) после споров, в которых оба враждовавших князя выступали с разными речами и жалобами (причем оказалось, что дело князя Скиргайлы и его жалобы на АлександраВи-товта мало справедливы), проклятая их тяжба, которая отразилась бы гибельно на других, если ее быстро не подавить, была устранена стараниями короля и королевы; упомянутые князья, рассеяв облако взаимного неудовольствия, соединились узами братской любви и согласия.

Чтобы вполне смягчить великий гнев и обиду князя Скиргайлы, король польский Владислав, в добавление к Киевскому княжеству, дает ему в управление еще Кременец, Стародуб и Старые Троки, под условием во всем повиноваться князю Александру-Витовту. И было решено с одобрения обеих сторон, что если возникнут между ними новые столкновения, соперничество и вражда, то они прибегнут для разрешения могущих возникнуть споров к польской королеве Ядвиге, которую они оба избрали себе третейским судьей; это решение и было скреплено открытыми грамотами [...]

ВОССТАНОВЛЕННЫЙ ЛИТОВЦАМИ ЗАМОК БАРТЕН КРЕСТОНОСЦЫ ВТОРИЧНО ПРЕДАЮТ ОГНЮ.

Витовт, князь литовский, послав много строительного материала и мастеров, восстанавливает разрушения, причиненные в предыдущем году крестоносцами литовскому замку Бартену. Узнав об этом, прусский магистр снаряжает крестоносное войско со многими иноземными рыцарями под предводительством маршала Вернера Тетингера, которое, перейдя с большим трудом через реку Мемель 93 и потеряв в водоворотах много знатных рыцарей, овладевает замком Бартеном и предает огню его укрепления.

Упомянутый маршал возобновляет после этого свое движение в Литву, имея в своей свите владетеля Виртембурга и много других французов и немцев. Переправившись затем через реку Мемель на судах, в течение нескольких дней он опустошает Самагитскую землю убийствами и грабежами и уводит в плен четыреста душ.

Умирает Конрад Валлерод, магистр Пруссии; в этой должности его сменяет Конрад фон Юнинген, 94 выбранный единодушно [...] [32]

Комментарии

1386 г.

1 Конрад Цолльнер фон Роттенштейн (1382—1390). (Здесь и далее годы в скобках без разъяснений – годы правления) Основу владений Ордена составляли земли прусов (одно из литовских племен, населявшее побережье Балтийского моря между Вислой и Неманом). Отсюда — Пруссия, прусский магистр, Прусский орден, пруссаки. Историю появления крестоносцев на землях прусов см. выше, в статье Л. В. Разумовской.

2 Дмитрий из Горая — один из инициаторов Польско-Литовской унии, подскарбий Польского королевства.

3 Ягайло (по-польски Ягелло) — сын великого князя литовского Ольгерда (1345—1377) и Юлиании, княжны тверской, великий князь литовский. После смерти короля польского Людовика Венгерского (1370—1382) и возведения на престол юной дочери последнего Ядвиги (род. в 1371 г. — ум. в 1399 г.) часть польских сановников выдвинула Ягайлу как наиболее выгодного кандидата на ее руку, рассчитывая благодаря этому браку присоединять к Польше литовские и особенно входившие тогда в состав-Литвы многие русские земли, а также обеспечить себе союзника в борьбе против общего врага — Тевтонского ордена крестоносцев. Польско-Литовская уния была оформлена в августе 1385 г. в г. Крево (совр. Креве в Литовской ССР), откуда получила название Кревской. В феврале 1386 г. Ягайло принял крещение по католическому обряду, получив имя Владислава, был обвенчан с Ядвигой и коронован польской короной под именем Владислава II (1386—1434).

4 Т. е. собрал рыцарство Тевтонского ордена крестоносцев и рыцарство Ливонского ордена, раньше Ордена меченосцев. См. выше статью Л. В. Разумовской.

5 Андрей — князь полоцкий. После смерти Ольгерда принял активное участие-в борьбе за великокняжеский престол. С приходом к власти Ягайлы (1382) бежал к крестоносцам. В 1386 г., опираясь на военную помощь Ордена, возглавил движение в Полоцкой земле против Польско-Литовского государства.

6 Скиргайло — князь трокский.

7 Витовт — Витаутас (лит.), сын Кейстута, двоюродный брат Владислава-Ягайлы. В разгоревшейся после смерти Ольгерда борьбе за престол между Ягайлой и Кейстутом, братом Ольгерда, верх одержал в 1382 г. Ягайло. Кейстут погиб в заключении, Витовт бежал к крестоносцам, откуда вернулся в 1384 г. и, примирившись с Ягайлой,. получил от него Гродно, Брест и Луцк. В 1389 г., неудовлетворенный своим положением, опять бежал к крестоносцам и при их поддержке совершал нападения в 1390—1391 гг. на Литву. В 1392 г. наступило примирение между Витовтом и Владиславом-Ягайлой, скрепленное Островской унией, в силу которой Витовт стал наместником Владислава-Ягайлы в литовских и русских землях. В 1401 г. Витовт получил титул-великого князя литовского, причем великокняжеская власть была передана ему пожизненно. Поддерживаемый то Орденом, то императором германским, заинтересованными в разрушении Польско-Литовской унии, он неоднократно делал попытки отложиться от Польши. Последняя была совершена им в 1429—1430 гг., и только неожиданная смерть Витовта в 1430 г. помешала ее осуществлению.

1387 г.

8 Бодзанта — архиепископ в 1386—1389 гг.

9 Земовит IV — старший из трех правивших тогда в Мазовии князей (род. ок.. 1357 г. — ум. в 1426 г.). Исконная область Польши Мазовия не вошла в состав сложившегося на рубеже XIII—XIV вв. после ликвидации периода феодальной раздробленности единого Польского государства, но считалась леном польского короля. Воссоединение ее с Польшей состоялось в 1526 г.

10 Ян, чаще Януш (ум. в 1429 г.), — брат Земовита.

11 Конрад Белый — один из силезских князей. Силезия, исконная область Польши, входила в то время в состав Чехии, уступленная ей польским королем Казимиром III (1333—1370) по Вышеградскому миру 1335 г.

12 Кристин из Козеглов — каштелян сандецкий в 1386—1417 гг.

13 Миколай из Оссолина — каштелян вислицкий в 1377—1387 гг.

14 Заклика из Мендзыгожа — в 1386—1409 гг. одновременно староста куявский. Один из ближайших сподвижников Владислава-Ягайлы.

15 Имя подканцлера было Клеменс. Дальше Длугош называет его правильно. Должность эту занимал в 1389—1402 гг.

16 Влодек из Харбиновиц — чашник в 1375—1391 гг.

17 Спытко из Тарнова — подкоморий в 1385—1395 гг.

18 Томек — Томаш из Венглешина(1386—1403), с 1401 г. староста Великой Польши, потом каштелян сандомежский.

19 День пепла — день покаяния, среда на первой неделе великого поста.

20 Корибут-Дмитрий — князь новгород-северский.

21 Культ огня, лесов и ужей существовал и в древней Индии и в Греции. Сохранился в Литве до XV в.

22 Такой неугасимый огонь поддерживался не только в Вильно, но и в других городах. Литовский термин zincz (или zinys) по справке, данной проф. Б. А. Лариным, означал «жрец», в современном литовском языке — «знахарь», «знаток».

23 Под «рощами» (luci) в лесах следует понимать скорее всего, как полагает проф. Б. А. Ларин, огороженные участки и полянки, где стояли жертвенники и кострища.

24 Идолов, т. е. изваяний, литовцы своим богам не воздвигали. Здесь слово «идолы» надо понимать, по-видимому, в смысле «ложные боги».

25 Война между римскими полководцами Марием, представлявшим интересы демократических слоев римского общества, и Суллой, выразителем интересов рабовладельческой аристократии, велась в 89—87 гг. до н. э. и закончилась победой второго.. Борьба за власть между Гаем Юлием Цезарем и Помпеем происходила в 49—48 гг. до н. э. и продолжалась некоторое время после гибели Помпея между их последователями.

26 Пущи (indagines) здесь следует понимать не как лесные массивы, а как пустынные, ненаселенные пространства.

27 Длугош излагает теорию о римском происхождении литовцев, возникшую в его время на основе сходства литовского словаря с латинским и долго пользовавшуюся признанием. Известный польский историк, одновременно историк Литвы, Г. Ловмянский, подвергая критическому пересмотру все существующие гипотезы о происхождении литовцев, эту теорию называет пустым вымыслом XV в. (Н. Lowmianski. Poczatki..., стр. 2—12, 232).

28 Представление, будто неугасимый огонь, хранимый весталками (жрицами-Весты, богини очага), был как бы воплощением Юпитера-громовержца, основано. у Длугоша на каком-то недоразумении.

29 В древних культах часто запрещалось употребление железных орудий (вместо первоначальных бронзовых или даже каменных), но тут речь идет вообще о неприкосновенности священных лесов. Любопытно упоминание вслед за языческими богами христианского сатаны.

30 При обычных жертвоприношениях божеству отдавались только некоторые •части животных, другие оставлялись для пиршества.

31 Сильван (или Фавн) — римское божество вроде русского лешего. Цитата взята .из второй книги «Эклог» Вергилия, стр. 60.

32 Лат. Эскулапий, греч. Асклепий — бог-целитель, почитавшийся особенно в Эпидавре. О перевозе его в Рим в 293 г. до н. э. рассказывают Тит Ливий (кн. 10, ст. 47, 7) и Овидий (Метаморфозы, XV, ст. 622 ел.).

33 Название этого леса связывается с распространенным у литовцев культом .лесных божков, кауков, своего рода гномов, обитавших якобы под землей между корнями деревьев.

34 Ольгерд, сын Гедимина, правил в 1316—1341 гг.

35 У Длугоша: colore. Очевидно, описка или неверное чтение вместо calore, так как разумеются, очевидно, овины.

36 Наши летописи сохранили сведения о ряде походов Владимира, Ярослава и других князей против отдельных литовских племен. Возможно, что эти князья потом получали с литовцев дань.

37 О борьбе брата Гедимина, князя Витеня (1293—1316), с Русью ничего неизвестно. Походы на Русь литовцы начали совершать задолго до Витеня, еще с конца XII в.

38 В описываемое Длугошем время рабство у литовцев, вообще им известное (в патриархальной форме), уже не существовало.

39 Ятьвинги (ятвяги) — одно из литовских племен, населявшее территорию к северу от Беловежской пущи.

40 По преданию, Рим был основан в 754 г. до н. э.

41 Перкун — бог грома и молнии, соответствующий славянскому божеству Перуну, был, видимо, главным божеством у литовцев. Длугош наивно объясняет это имя как соответствие лат. percussor (от percutere — пробивать, поражать).

42 Вилий — имя легендарного литовского князя.

43 Речь здесь идет о земле ятвягов. Брюкнер считает, что название Яроцоны, которым наделил здесь Длугош это литовское племя и его землю, основано на ошибочной транскрипции польского названия племени (ятьвинги) в одной из папских грамот (A. Bruckner. Starozytna Litwa, стр. 23).

44 Cibus pascedis et oilis ex farina formatis coctus. Pasceda или pascedum — слово неизвестное; судя по тому, что оно стоит наряду с «горшками», по-видимому, употреблено Длугошем для обозначения какого-то вида посуды. Удивляет указание, что она и горшки сделаны из муки. Вероятно, имеется в виду какой-то литовский способ изготовления, чуждый полякам (как изготовление окорока, запеченного в тесте, и т. п.). Правильность текста едва ли может быть заподозрена, так как по проверке, любезно произведенной проф. М. Плезя (Краков), то же чтение дает наиболее авторитетная «(краковская) рукопись «Истории» Длугоша, выполненная его секретарем с собственноручными поправками автора.

45 Будучи образованным человеком и духовным лицом, Длугош относится к литовцам свысока как к малокультурному народу, лишь недавно принявшему крещение. Все же он отмечает их горячий патриотизм и преданность родине.

46 Александр — имя, принятое Витовтом при крещенье.

47 «Литовские племена» в тексте отсутствуют, вместо этого стоит «has», как будто относясь к женщинам, о которых перед этим шла речь. Очевидно, обмолвка Длугоша.

1388 г.

48 Очевидно, отзвуки начавшихся здесь в 1387 г. волнений.

49 Языческое имя Александры пропущено.

50 Длугош имеет в виду, что, с одной стороны, Земовит, как и другие мазовецкие князья, был представителем старой, правившей в Польше до Владислава-Ягайлы династии Пястов, с другой — после смерти Людовика Венгерского и вступления на престол Ядвиги он был среди других выдвинут в качестве претендента на ее руку.

51 Белзская земля, как и другие части Волыни, была присоединена к Польше королем Казимиром III в 1349 г. Вместе с Холмской землей она осталась за Польшей и после того, как в 1366 г. остальная Волынь отошла к Литве.

1389

52 Скиргайло первым из братьев Владислава-Ягайлы крестился в 1383 или 1384 г. — и при этом под влиянием матери, княжны тверской Юлиании, — в православную веру, приняв имя Иван.

53 Анна (ум. в 1418 г.) — вторая жена Витовта, дочь князя смоленского, Святослава Ивановича.

54 Виганд фон Бальдерсгейм был комтуром Рагнеты в 1380—1384 гг. После крещения в 1383 г. Витовт еще два раза менял веру: в 1384 г. в Литве он принял православие с именем Александр, в 1386 г. крестился вместе с Ягайлой в католичество, сохранив то же имя.

55 Мергембург, правильно Мариенбург, — замок, выстроенный крестоносцами на Немане. Не следует смешивать с одноименным замком, столицей Ордена, резиденцией великого магистра (на р. Ногате, притоке Вислы).

56 В вышеизложенном рассказе Длугош как будто объединил события, относящиеся к разным годам, а именно бегство Витовта к крестоносцам после смерти Кейстута в 1382 г., попытку захвата верховной власти в Литве и новое бегство в Пруссию в 1389 г. Любопытно, что, рассказывая под 1382 г. о бегстве Витовта к крестоносцам и о предварительном посещении им князя мазовецкого Януша (о посещении Земовита он там не говорит), Длугош называет Януша и тогда мужем сестры Витовта, Дануты, о браке которой сообщает правильно под 1388 г. Следовательно, и в своем рассказе под 1382 г. Длугош не вполне точен. Что действительно на страницах 19—20 речь идет о бегстве Витовта не в 1389 г., а в 1382 г., это видно из собственной ссылки Длугоша («как мы указали выше») и из сообщения, что «в течение нескольких лет своего пребывания» у крестоносцев Витовт научился немецкому языку, и т. д. На это же указывает сообщение о крещенье Витовта, которое в других источниках датируется 1383 г.

1390 г.

57 Имеются в виду будущие Брест-Литовский и Каменец-Литовский.

58 Зиндрам из Машковиц — мечник краковский в 1389—1412 гг.

59 Корибут — см. прим. 21.

60 Завиша из Рушкова, или Завиша из Олесницы, — один из приближенных королевы Ядвиги.

61 Речь идет о сыне Джона, герцога ланкастерского, будущем короле английском, Генрихе IV (1399—1413). О нем же упоминает в этом году и немецкий хронист Посильге (J. Possilge. Chronik, стр. 164, 182).

62 Фридрих — маркграф Мишны.

63 В это время магистром Ордена был еще Конрад Цолльнер (ум. в августе 1390 г.).

64 Ливонским магистром был Веннемар фон Брюггеней.

65 Под этими литовцами и русскими Длугош здесь и дальше имеет в виду те группы литовско-русской знати, которые, будучи недовольны унией, поддерживали Витовта в его войне с Ягайлой.

66 Коригал — князь мстиславльский.

67 Трудно установить, из какого Виленского замка производились вылазки, — из нижнего, как говорит Длугош здесь, или из верхнего, как он указывает в заголовке раздела.

68 На дереве вязе. В оригинале Wyansz (wiaz), польск., — вяз.

69 Юлиания (ум. в 1448 г.) была не родной, а двоюродной сестрой Анны, жены Витовта.

70 Может быть, это тот Монивид, который потом был старостой виленским в 1396—1412 гг., потом воеводой там же.

71 Religiosi perversi — букв. «извращенные».

72 Венцеслав — Вацлав IV, король чешский (1378—1419), император германский (Священной Римской империи германской нации) в 1378—1400 гг.; в терминологии, принятой у Длугоша и в последующей польской историографии, — «король римлян». «король римский».

73 По рыцарским обычаям поединки между рыцарями разных стран производились при иностранном нейтральном дворе.

74 Йодок-Йошт — дядя короля Вацлава IV.

75 Т. е.: «Еретики! сюда! еретики!» (совр. нем. Ketzer — еретик, неверный).

76 Иоганн фон Румпенгейм — комтур Рагнеты в 1384—1392 гг., в 1404г. — комтур в Эльблонге.

77 В 1389—1392 гг. Лихтенштейн был правителем (фогтом) всей области Самбия, а не только выстроенного крестоносцами на ее территории замка Инстербурга. В 1404—1410 гг. — великий комтур Ордена.

78 Ясько из Олесницы — отец известного впоследствии епископа краковского Збигнева Олесницкого.

1391 г.

79 Магистром Пруссии в эти годы (1391—1393) был Конрад фон Валленрод.

80 Circulationes — собственно «круговые ходы», «обходы». Польск. szranki, kobylenie означает «ограды», «перегородки».

81 Марквард фон Зальцбах — в 1396—1401 гг. комтур Рагнеты, затем в 1402— 1410 гг., — Бранденбурга.

82 Переводы немецких названий этих замков очень неточны.

83 Вигунт — князь керновский.

1392 г.

84 Вигунт умер в начале года, отравленный своими домочадцами. Некоторые подозревали причастность к этому Витовта.

85 Генрик — брат Земовита и Януша, епископ плоцкий в 1391—1392 гг.

86 Рингала (ум. в 1434 г.) — дочь Кейстута, христианское имя ее было Елизавета.

87 Очевидно, командором Бальги был Конрад фон Кибург (1392—1396).

88 Т. е. княжество трокское, отданное в свое время Ягайлой брату Скиргайле.

89 Об условиях Островского соглашения см. 1386 г., прим. 7.

90 Включенный Длугошем в число братьев Владислава-Ягайлы Любарт, князь владимирский, на самом деле был его дядей, младшим сыном Гедимина. При крещении принял имя Дмитрий. Ум. около 1384 г. Вместо же Любарта здесь должен был быть упомянут Лингвен-Семен, «служилый князь», т. е. начальник военных сил, «опекалник» (как называет его летопись) Великого Новгорода, неоднократно возглавлявший оборону его от шведских и немецких интервентов. Позднее — князь мстиславльский.

91 Энгельгард Рабе был маршалом в 1387—1392 гг.

92 У Длугоша «faciunt et aliam Reszam», т. е. «совершают и вторую рейзу». Рейзами поляки и литовцы называли наезды крестоносцев (от нем. Reise).

1393 г.

93 Под названием Мемель известен был Неман в своем нижнем течении, проходившем по прусским землям.

94 Конрад фон Юнгинген — великий магистр Ордена в 1393—1407 гг.

Текст воспроизведен по изданию: Ян Длугош. Грюнвальдская битва. М. Изд. АН СССР. 1962

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.