Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

ШАРАФ-ХАН ИБН ШАМСАДДИН БИДЛИСИ

ШАРАФ-НАМЕ

/162/ РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ

О других эмирах и правителях Курдистана

Состоит он из трех частей

Часть первая, состоящая из девяти глав

ГЛАВА ПЕРВАЯ

О правителях Чемишгезека

[Глава] состоит из трех параграфов

Да не останется утаенным от миропокоряющего помысла и просвещенного всепроникновенного (Букв, “преодолевающий трудности”.) разума знатоков науки истории, что родословная правителей Чемишгезека, по их мнению, восходит к одному из потомков аббасидских халифов по имени Малкиш. По рассказу некоторых великих [историков, основоположником их рода] является эмир Салик б. 'Али б. Касим, принадлежащий к одной из ветвей сельджукских султанов. Во время правления Алб-Арслана Салджуки 359 он владел Эрзерумом и относящимися к нему областями, пока в 556 (1160-61) году между ним и правителем Грузии не произошло жестокое побоище. Вместе с прославленными [витязями] своего войска он был схвачен грузинами. Но, поскольку его сестра была супругой армянского государя, [тот] направил в Грузию дары и приношения и освободил его из оков заточения. После его смерти управление утвердилось за era сыном маликом Мухаммадом. Когда малик Мухаммад отбыл из этой обители бренности, власть перешла к Джакдашу. После смерти Джакдаша на трон управления воссел Малик-шах, сын Мухаммада. Пожелав отложиться и выразив притязание на султанскую власть, под конец, в 596 (1199-200) году, он был схвачен Сулайманом б. Кылыч-Арсланом Салджуки и казнен. С того времени Эрзерум перешел во владение Сельджукидов Рума. [221]

Вполне возможно, что правители Чемишгезека принадлежат к потомкам того Малик-шаха, а в результате частого употребления [этого имени] курдами Малик-шах превратился в Малкиша. /163/ Имена правителей Чемишгезека, не имея ни малейшего сходства с именами арабов и курдов, тоже указывают на то, что они относятся к потомкам турок.

Рассказывают, что некий Малкиш — один из внуков того Малкиша — собрал под своим знаменем большой отряд и завоевал тридцать две крепости и шестнадцать округов, которые ныне пребывают во владении у правителей Чемишгезека. Их ашират назвали малкиши 360. То [племенное] объединение состоит из трех частей. На весь Курдистан славятся они многочисленностью [своих] аширатов и племен, приверженцев к помощников. Около тысячи их семейств служило при дворе государей Ирана, а некоторые были отнесены к числу мулазимов монарха. Среди них был назначен отдельный правитель. В Курдистане их вилайет занимает столь обширную [территорию], что знать, простой народ и особенно отмеченные великолепием хаканы в [своих] грамотах и указах называют их страну Курдистаном. И всякий раз, когда в курдской среде упоминают Курдистан, имеют в виду Чемишгезек.

С того времени как Малкиш завладел тридцатью двумя крепостями и шестнадцатью округами, о чем упоминалось выше, после него крепостями и округами Чемишгезека в [установленном] порядке управляли его славные сыновья и внуки. Не потеряли они его и в тревожные времена [царствования] таких высокодостойных монархов, как Чингиз-хан, эмир Тимур Гурган, Шахрух-мирза и Кара Йусуф туркиман, пока бразды управления тем вилайетом не попали в могущественную десницу [эмира] Шайх [Хасана], сына эмира Иалмана, а титул государя Ирана не утвердился за Хасан-беком Байандури 361.

/164/ Все свои помыслы [Хасан-бак Байандури] устремил на искоренение [знатных] семей Курдистана, в особенности тех, кто следовал в отношении государей Кара-Койунлу путем дружбы и единения. Стараясь в их числе истребить и уничтожить правителей Чемишгезека, он поручил завоевание [222] вилайета Чемишгезека племени харбандалу, что являлось одним из основных аймаков 362 ак-койунлу. Упомянутое племя силой отобрало ту область от эмира Шайх Хасана, в то время юноши, наделенного мужеством и великодушием.

По достижении возраста (Букв, “предела”, “границы”.) зрелости и рассудительности [он] день и ночь обдумывал отпор врагам и устранение [их], обратив свои возвышенные помыслы на завоевание страны. Он собрал под своим стягом отряд из храбрецов и удальцов [тех] районов и, уповая на создателя всего сущего (Букв, “творца общего и частного”.), выступил против племени харбандалу. Силою [Шайх Хасан] изгнал то сборище из наследственного вилайета и завладел им.

Когда дни его правления подошли к концу, место отца заступил его сын Сухраб-бек. После некоторого времени правления тот направился в мир вечности, и на трон власти отца воссел его старший сын Хаджжи Рустам-бек. В его время к власти пришел шах Исма'ил Сафави и послал на завоевание вилайета Чемишгезека одного из кызылбашских эмиров по имени Нур-'Али Халифа. Хаджжи Рустам-бек встретил его с покорностью и смирением, не оказывая сопротивления и противодействия, передал Нур-'Али Халифе крепости и округа и сам направился ко дворцу шаха Исма'ил а, после того как он удостоился чести целования порога и был отмечен монаршими щедротами, ему даровали взамен Чемишгезека одну область, относящуюся к Ираку.

Нур-'Али Халифа ступил на путь насилия /165/ и вражды и казнил большое число [людей] аширатов и знатных (Букв, “сыновей эмиров”.) [племени] малкиши.

Это вызвало у великих и малых желание воспротивиться, и до орбиты небесной сферы они донесли клич к непослушанию. Поправив на себе оружие, они поспешно послали в Ирак и Исфахан за Хаджжи Рустам-беком.

Случилось так, что тем временем шах Исма'ил с войсками Ирака, Фарса и Азербайджана направился в Чалдыран на войну с султаном Салим-ханом. Хаджжи Рустам-бек в том [223] походе находился при шахском стремени. После разгрома и бегства шаха Исма'ила султан Салим-хан повернул поводья устремления на завоевание Тебриза. В местечке под названием Ям 363, относящемся к Маранду, Хаджжи Рустам удостоился чести лобызать султанское стремя и в тот же день согласно непреложному, как судьба, указанию был казнен вместе со своим внуком и четырьмя знатными и видными [представителями племени] малкиши.

Согласно устной традиции, причиною его убийства послужило то, что в 878 (1473-74) году, когда владетель Рума султан Мухаммад-хан 364 отправился на завоевание крепости Камах 365 и Хасан-бек Байандури после сражения с ним бежал правитель крепости Камах хотел было передать крепость наместникам султана Мухаммад-хана, но Хаджжи Рустам-бек воспротивился и предоставил затем на некоторое время крепость Камах во владение наместникам шаха Исма'ила Сафави. Фаррухшад-бек Байандури доложил об этом у подножия султанского трона — прибежища халифата, — мол, “Хаджжи Рустам-бек при передаче крепости Камах великому деду вашему явил нерадение, а теперь без всяких возражений оставил во владении наместников /166/ шаха Исма'ила”. Мстительный, подобно Марсу, государь запомнил эти слова (В тексте “эти обстоятельства”), и, когда Хаджжи Рустам-бек предстал пред его милостивыми очами, он воздал ему должное за неправые деяния. Полустишие:

Всякий, кто допустит в отношении государя зло, понесет наказание.

Когда весть о казни Хаджжи Рустам-бека достигла в Ираке слуха его сына Пир Хусайн-бека, тот оставил Ирак и направился в Египет, желая поступить на службу к черкесским султанам 366. В пути он повстречался с правителем Мадатии Мамай-беком, который на правах наместника черкесских султанов управлял теми районами. [Пир Хусайн] вкратце поведал ему о своем печальном (Букв, “смятенном”.) положении и, следуя смыслу [224] благородного стиха Корана: “Советуйся с ними о делах” (Коран, сура 3 стих 153.), испросил его мнения относительно отъезда в Египет. Мамай-бек — человек бывалый и опытный, вкусивший холодного и горячего. [В его] время его описывали так. Стихотворение:

Старый мудрец из прозорливых,
Подобно свече, уста его полны воды и огня.

После долгого раздумья он пожаловал в ответ: “Ныне величие и великолепие, могущество и мощь османских султанов довлеет над всеми государями [нашей] эпохи, слава о миропокорении и слух о владычестве их распространились по всей вселенной (Букв, “достигли концов и окраин вселенной”.). Положение же черкесских султанов ненадежно, ибо в деяниях своих они отступили от справедливости. Конец нити [их] власти выпал из когтей правосудия, и недалеко [то время, когда] над тем очагом взовьется дым несправедливости и царство перейдет в другие руки. Тебе следует облачиться в одеяние раскаяния для лобызания порога султана Салим-хана и возвращаться в Рум”.

Пир Хусайн-бек б. Хаджжи Рустам-бек

Он являет собою квинтэссенцию /167/ того рода и сливки той семьи. После встречи с Мамай-беком он последовал его бескорыстному совету, ибо сказано — стихотворение:

Бескорыстный совет подобен
Горькому лекарству, исцеляющему от болезни.

Вставив ногу решимости в стремя возвращения, счел он своим нравственным долгом необходимость следования исполненным красноречия словам: “И когда решишься на что, возложи надежду на бога” (Коран, сура 3, стих 153). Ведомый искренностью и упованием, направился он к небесноподобному двору султана Салим-хана и удостоился в Амасии чести лобызания ковра. Когда явился он пред благосклонные султанские очи, [225] [государь] подивился его твердости и геройской доблести, “что, несмотря на то что мы казнили его отца и сына вместе с сорока [представителями] знати [племени] малкиши, он, нимало не убоявшись, прибег к покровительству нашего небесноподобного дворца”. Поэтому султан Салим-хан последовал содержанию такого бейта — стихотворение:

Коль испросит у тебя виновный прощения
И ты не простишь его вину, виноват будешь ты.

Царскими милостями и монаршими щедротами отметил и отличил он его среди равных и пожаловал вилайет Чемишгезека на тех условиях, на которых он принадлежал его великим отцам и дедам. И удостоился издания обязательный к выполнению указ, дабы эмир эмиров Мараша Мухаммад-паша Биглу вместе с Пир Хусайн-беком направился в Чемишгезек, отобрал его наследственный оджак у кызылбашей и передал ему (Пир Хусайну). Однако Пир Хусайн-бек опередил его и до прибытия войска Мухаммад-паши собрал свои племена и ашираты и со [всею] поспешностью отправился на войну с Нур-'Али Халифой. Нур-'Али Халифа тоже /168/ выступил ему навстречу.

Встреча двух враждующих сторон произошла в местечке Такур-йайлаки. После упорной борьбы поражение потерпело войско кызылбашей. Курды незамедлительно разлучили голову Нур-'Али Халифы с телом и тело с душою. Пир Хусайн-бек очистил розовый цветник родных мест от колючего терновника красноголовых (Игра слов: “красноголовые” — буквальный перевод названия “кызылбаши”.) и беспрепятственно приступил к управлению теми землями. После того он прожил тридцать лет спокойно, [облеченный полнотою] власти, и отбыл в потусторонний мир. В память [о себе] на страницах эпохи он оставил шестнадцать сыновей: 1. Халид-бека, 2. Мухаммади-бека, 3. Рустам-бека, 4. Йусуф-бека, 5. Пилтан-бека, 6. Кай-Кубад-бека, 7. Бахлул-бека, 8. Мухсин-бека, 9. Йа'куб-бека, 10. Фаррухшад-бека, 11. 'Али-бека, 12. Гулаби-бека, 13. Кай-Хусрав-бека, 14. Кай-Каус-бека, 15. Парвиз-бека, 16. Йалман-бека. [226]

После смерти отца братья не склонили головы друг перед другом, предавая забвению смысл этого бейта — стихотворение:

Могущество в единении,
Отсутствие единства порождает беспорядок.

В результате они смирились с отсутствием единой власти и отправились к порогу султана Сулаймана с просьбой составить [кадастровую] перепись [их] вилайета, с тем чтобы, включить в августейшие домены крепость Чемиштезек, харадж с неверных и подати на мелкий рогатый скот с того вилайета вместе с несколькими деревнями и округами, достойными принадлежать государю, а остальную территорию разделить на два санджака и четырнадцать зи'аматов и тимаров 367.

В соответствии с их прошением удостоился чести издания всемилостивейший султанский указ, согласно которому [область] Чемишгезека, разделенная, за исключением [районов, отошедших к] августейшим доменам, на два санджака и четырнадцать зи'аматов, передавалась во владение сыновьям и внукам Пир Хусайн-бека /169/ при условии, что, когда их не будет (Букв, “если [место] будет пустым”.), санджаки, зи'аматы и тимары будут препоручены опять, же сыновьям и внукам того рода и чужим не переданы. Равно и потомки их не должны желать иного звания и должности в хранимых богом государевых владениях.

ПАРАГРАФ ПЕРВЫЙ

Об эмирах Медженгерда

Согласно всемилостивейшему повелению султана Сулайман-хана округ Медженгерд был пожалован на правах санджака старшему сыну Пир Хусайн-бека Мухаммади-беку. После одного года правления [Мухаммади-бек] умер, оставив четырех сыновей, но ни один из них по младости лет не [227] подходил для дела правления. На том основании упомянутый санджак диваном Сулаймана был дарован его (Мухаммади-бека) брату Фаррухшад-беку. Несколько лет спустя братья, питая к нему злобу и зависть, обвинили его в растрате государева имущества и доложили о такого [рода] обстоятельствах у подножия султанского трона — прибежища справедливости. По приказу султана Сулайман-хана [Фаррухшад-бек] был казнен, и после него остались два сына: Халил-бек и Хусайн-бек. Сыновьям [его] в общее владение был передан один зи'амат из округа Медженгерд, а санджак перешел к брату эмира эмиров Эрзерума Синан-паши Арнаута — Касим-беку. Четырем сыновьям Мухаммади-бека пожаловали по зи'амату и тимару, и [тем] они удовольствовались.

Позднее правитель Пертека Рустам-бек заявил государю с достоинством Сулаймана: “Если со стороны Фаррухшад-бека и были допущены действия недостойные (Букв, “дурные”) и он навлек на себя гнев государя, ныне [сей] раб обращается к небесноподобному монаршему двору с просьбой пожаловать наследственный оджак, как было договорено, /170/ Пилтан-беку, сыну Пир Хусайн-бека, не отдавая чужим”. Согласно просьбе Рустам-бека санджак Медженгерда был дарован ему (Пилтан-беку). Во время возвращения сардара Мустафа-паши из похода на Ширван Пилтан-бек получил разрешение на отъезд и направился в Медженгерд, но по прибытии в Терджан 368 вручил наличность души ангелу смерти. После него осталось четыре сына: 'Али-бек, Джихангир, 'Усман и Кул Ахмад-бен. Согласно славному указанию султана Мурад-хана сардаром Мустафа-пашою округ Медженгерд был пожалован его старшему сыну 'Али-беку. Братьям его было даровано по зи'аматц и тимару, и тем они удовольствовались.

После нескольких дней правления в тех районах 'Али-бек, вняв призыву обитателей небесного царства: “А ты, упованием покоившаяся душа, возвратись ко господу своему, будучи удовлетворенною, удовлетворившею!” (Коран, сура 89, стих 27—28.), отбыл в [228] потусторонний мир. После него осталось три сына: Хайдар-бек, Аллахвирди и Пилтан. Диваном султана Мурад-хана санджак был препоручен заботам его старшего сына Хайдар-бека, но не успел тот вступить во владение санджаком, как ангел смерти отнял десницу его владычества от цитадели тела, и он отбыл из этого изменчивого мира в обитель постоянства. По заведенному обычаю санджак Медженгерда утвердился за его братом Аллахвирди-беком. И сегодня, в понедельник 18 рамазана 1005 (5 мая 1597) года, санджак Медженгерда пребывает у него во владении.

ПАРАГРАФ ВТОРОЙ

О правителях Пертека

После смерти Пир Хусайн-бека, как упоминалось выше, область Чемишгезека была поделена между братьями на два санджака и несколько зи'аматов. В том числе /171/ округ Пертек диван султана Сулайман-хана пожаловал второму сыну Пир Хусайн-бека Рустам-беку. После некоторого времени справедливого управления теми районами он предпочел [всем] титулам преходящего мира эмират мира жизни будущей и ударил в литавры отбытия. После него, осталось три сына: Байсункур, Мухаммади и 'Али. В соответствии с завещанием отца и согласно праву наследования на ожерелье власти посягнул Байсункур-бек, заступивший место отца.

И поистине, это муж, украшенный убранством разумения и сметливости, наряженный в одеяние мудрости и проницательности. В оберегавии вилайета и защите аширата выделяется он среди подобных и равных, в делах власти и в политике превосходит всех правителей Курдистана. Что же до врожденных способностей, то по знанию музыки, теоретическому и практическому, он возглавляет братство поклонников бубна. По [своей] твердости, благородству, великодушию и мужеству он единственный на [все] века, второй Хатам и Исфандийар. С великим и малым обходится он ласково и милостиво и владеет всею совокупностью содержимого сосудов власти. [229]

Ныне он независимо управляет Пертеком и [районами, к ему] относящимися. Среди двоюродных братьев, в аширате и племенах, [обитающих в районе] Чемишгезека, он почитается за старшего и руководителя. Все подставили выи для повиновения ему и не преступают за его слово. [Можно] надеяться, что в славном правлении ему, как великим отцам и дедам его, будет сопутствовать удача.

ПАРАГРАФ ТРЕТИЙ

О правителях Сакмана

Как упоминалось выше, когда вилайет Чемишгезека в правление султана Сулайман-хана по просьбе сыновей Пир Хусайн-бека был разделен на два санджака и четырнадцать зи'аматов, округ Сакман вместе с районом /172/ Чемишгезека вошел в августейшие государевы домены. Сыновья Пир Хусайн-бека — Кай-Хусрав-бек, Кай-Каус-бек и Парвиз-бек, которые появились на свет все трое от одной матери, после [смерти] отца остались малолетними и удовольствовались долей зи'амата и тимара, — по достижении [возраста] зрелости и рассудительности [все] братья вместе для испрошения наследственной власти отправились облобызать султанский порог. Стихотворение:

Сын льва беспомощен,
Пока у него не появятся когти и зубы.

Когда через посредничество великих везиров истинное положение своих дел они изъяснили хаджибам 369 порога — украшения халифата — и донесли до слуха доблестных стражей порты, из безграничного государева милосердия и беспредельной монаршей щедрости Кай-Хусрав-беку был пожалован на правах санджака округ Сакман, который было вошел в августейшие домены, и [на то] дарован всемилостивейший султанский указ. Его братья тоже получили в дар по большому зи'амату.

После того как Кай-Хусрав-бек прожил некоторое время в том округе, [предаваясь] увеселениям, его настиг едущий о [230] двух конях гонец смерти и вывел султана святой души его за пределы страны тела. Стихотворение:

Где вознесло к небесной сфере вершину дерево счастья,
Которое в конце концов не вырвал с корнем ураган смерти?

После него осталось три сына: Салих-бек, Касим-бек и 'Умар-бек. Согласно завещанию и праву наследования правителем владений отца стал Салих-бек. Его брат Касим-бек, человек помешанный и безумный, не подходил для [той] должности. Избрав жизнь дервиша, он почивал в углу удовлетворенности. Но [второй] его брат 'Умар-бек столь [скоро] не примирился с его правлением, /173/ затаил в сердце ненависть к брату и даже решил убить его, выжидая пока удобный случай. В конце концов однажды он улучил удобный момент и, ударом безжалостного меча лишив жизни своего родного брата, взялся за дела правления. После того он пожелал посватать супругу Салих-бека и соединиться с нею узами брака, дабы стать обладателем его (Салих-бека) богатств и имуществ. Он поведал об этой тайне госпоже, и та для виду волей-неволей согласилась.

Однако в то же время она затаила злобу и ненависть, чтобы хитростью и обманом расправиться за смерть мужа с тем преисполнившимся терпением сластолюбцем. Относительно этого плана посоветовалась та львица с несколькими верными и надежными слугами и людьми Салих-бека, и те со своей стороны его одобрили. Порешили на том, что в день проводов невесты в дом жениха те люди в полном вооружении будут охранять дверь во внутренние покои дома, и, как только 'Умар-бек ступит на женскую половину, они выйдут из засады и покончат с ним.

Когда наступила ночь, назначенная для бракосочетания, заговорщики (Букв, “исполнители наказания”.) спрятались в условленном месте. Как только 'Умар-бек, с сотнею разлого рода желаний и страстей, подгоняемый ветром гордости и напыщенности, вошел в гарем [231] дворца, они, подобно свирепым тиграм и стремительным львам, появились из засады, накинулись на него, без промедления освободили его исполненные спеси и самодовольства тело и мозг от ветра презрения и убили его.

После Салих-бека осталось три сына: Кай-Хусрав-бек, Махмуд-бек и Мухаммад-бек. Та [преисполненная] ревности и достоинства львица отправилась к порогу султана Мурад-хана, взяв с собою своего старшего сына /174/ Кай-Хусрав-бека, и через великих везиров доложила хаджибам небесноподобного султанского двора обо всем, что с нею приключилось. Из безграничной монаршей милости сыну был пожалован санджак отца и дарована государева грамота. Он возвратился, достигнув желаемого, и ныне, в 1005 (1596-97) году, санджак Сакмана принадлежит Кай-Хусрав-беку. Беспрепятственно и безраздельно управляет он теми районами.

Обстоятельства [жизни] остальных сыновей Пир Хусайн-бека таковы, как будут описаны ниже.

Первый — Йусуф-бек б. Пир Хусайн-бек во время раздела наследственного вилайета был отмечен пожалованием зи'амата [с доходом в] семьдесят тысяч акче. У него не было сыновей, поэтому после [его] смерти зи'амат его был дарован потомкам Мухаммади-бека: Мустафа-беку, Зулфикар-беку и Сухрабу, сыну Алкаса.

Второй — Мухсин-бек б. Пир Хусайн-бек. Он также был отмечен зи'аматом из наследственного вилайета [с доходом в] семьдесят тысяч акче. После его смерти зи'амат его был разделен между пятью его сыновьями: Ибрахимом, Джа'фаром, Шайх Хасаном, Мурад-бежом и Айиба-султаном.

Третьему — Йа'куб-беку б. Пир Хусайн-беку передали зи'амат в сорок тысяч акче, а после его смерти зи'амат его препоручили его сыновьям: Фарруху, Дундару и Бабур-беку.

Четвертому — Кай-Кубад-беку б. Пир Хусайн-беку передали зи'амат в пятьдесят тысяч акче, но, побуждаемый мужеством и прирожденным безрассудством, он [от него] отказался и, оставив братьев и страну, отбыл в Йемен. /175/ Оказав там достойные услуги, он возвратился в Стамбул с надеждою [получить] управление наследственным вилайетом и там был [232] принят под сень господней милости. После него осталось четыре сына по имени: Хусайн-бек, Масих, Захид и Ислам-бек.

Пятому — Кай-Каусу б. Пир Хусайн-беку пожаловали незначительный зи'амат, а после его смерти зи'амат был дарован его сыну по имени Мансур-бек.

После смерти Парвиз-бека, шестого сына Пир Хусайн-бека, его зи'амат перешел к его сыну по имени Хайдар-бек.

За седьмым — Бахлул-беком б. Пир Хусайн-беком был закреплен зи'амат в сорок тысяч акче. После его смерти зи'амат достался его сыну по имени Мухаммади-бек, а после него был поделен между его сыновьями: Алвандом, Аруджем и Ахмадом.

Восьмой — Гулаби-бек б. Пир Хусайн-бек также удовольствовался зи'аматом в сорок тысяч акче. Во время похода сардара Мустафа-лаши на Ширван он вместе с курдскими эмирами и знатью логиб в битве с кызылбашами при Чилдыре, и его зи'амат передали его сыну по имени Мухаммад-бек. Когда Мухаммад-бек умер, зи'амат перешел к его внуку 'Али-хан-беку.

Девятый — Йалман-бек б. Пир Хусайн-бек согласился на зи'амат в двадцать тысяч акче. Всеславный и всевышний бог пожаловал ему долгую жизнь, и [ныне], в 1005 (1597) году, в момент написания [этих строк], он [все еще] жив.

ГЛАВА ВТОРАЯ

О правителях [племени] мирдаси

[Глава] состоит из трех параграфов

Из цветника известий о могущественных правителях и розового сада традиций об именитых эмирах до обоняния души автора этого несовершенного сочинения донесся аромат такого сообщения, что высокая родословная правителей [племени], мирдаси /176/ восходит к благородному дяде предводителя праведников 'Аббасу — да будет Аллах доволен им!

Первый из них — Пир Мансур, сын Саййид Хусайн А'рад-жа. Был он мужем набожным, благочестивым, [233] богобоязненным и время от времени ушами разумения внимал тайным божественным откровениям. Согласно генеалогическому древу, что ныне находится у его потомков, в семнадцатом колене [его родословная] восходит к Саййид 'Али б. 'Абдаллаху б. 'Аббасу — да будет Аллах доволен им! Первое время Пир Мансур проживал в вилайете Хаккари, оттуда он направился в вилайет Агала и поселился в деревне Пиран в районе крепости Агил. В том селении он построил для себя молельню и там занимался поклонением и служением 'богу. День и ночь посвящал [Пир Мансур] подвижничеству и умерщвлению плоти, призывал население той страны к покорности и служению богу, так что жители и знать того вилайета явили к нему полное расположение и доверие. Большинство из них стало его послушниками и последователями.

Когда Пир Мансур отбыл из этой обители тщеславия во дворец радости, вместо отца на ковер духовного руководства воссел его сын Пир Муса. [Он] основал в той деревне дервишескую обитель и, обучая [своих] мюридов, укрепляя в них веру в бога, он являл неисчислимые старания, пока красотою поведения и обычаев, благородством слова и деяния не снискал любовь и симпатии многочисленной группы из племен мирдаси и к нему на службу не направились жители окрестных округов. Изо дня в день возрастала и становилась все громче слава о его благочестии и праведности, набожности и честности. Знать и простой народ того вилайета вдели в уши кольца повиновения ему и возложили на плечи ковер рабской покорности.

Когда отбыл Пир Муса в мир вечности, трон духовного руководства занял его сын Пир Бадр. /177/ Видя, что преданность племени мирдаси его роду достигла высшей степени, он возжелал отложиться и вознестись, присоединил к власти духовной власть светскую и силою завладел крепостью Агил. Агил — крепость, расположенная на вершине высокой скалы. Та скала так искривилась, что при виде ее человеком овладевает безграничный страх и ужас. Из уст в уста передается известное предание, согласно которому туда прибыл один из божьих пророков. Указывая на ту скалу, он произнес по [234] турецки: [“Искривись!”], и, [повинуясь] всемогущей воле творца, скала искривилась. Истинное знание у Аллаха!

Ашират, что проживает в той крепости и вилайете, называется мирдаси. Мирдас б. Идрис б. Наср б. Джамил был предводителем [племени] бану-жилаб, что первоначально обитало в окрестностях Алеппо. В те времена Алеппо входил во владения исмаилитских султанов Египта. Эмиры Египта вдруг стали враждовать друг с другом, и население той страны охватило смятение. Видя такое дело, Салих б. Мирдас б. Идрис 370 решил добиться власти и осадил здешнюю крепость. За короткое время осажденные, доведенные до крайности, сдали ему крепость.

Когда это известие дошло в Египте до слуха Захира б. Хакима Исма'или 371, тот направил против него людей, и в 420 (1029) году [Салих] вместе с его сыном были убиты. Его племена оставили родные места, прибыли в район Агила и с того времени поселились в том вилайете.

Словом, после того как Пир Бадр с помощью /178/ аширага мирдаси завладел крепостью и областью Агил, некоторое время в противоположность своим отцам и дедам он ревностно управлял теми районами. На его вилайет польстился один из сельджукских султанов, и [Пир Бадр] вынужден был бежать оттуда, о чем мы подробно поведаем ниже с помощью Аллаха — владыки, к коему обращаем мы мольбы свои.

ПАРАГРАФ ПЕРВЫЙ

О правителях Агила, называемых Булдукани

Сочинителю этих листов не раз доводилось слышать от достойных доверия, откуда происходит имя Булдукан. Пир Бадр, бежав от властительной десницы сельджукских султанов, отправился в Майяфарикин, прибегнув к покровительству здешнего правителя эмира Хусамаддияа. Некоторое время он тайно проживал в тех районах, пока сельджукский султан Алб-Арслан [не послал на завоевание Майяфарикина эмира [235] Уртука] (В тексте небольшая лакуна, легко восполнимая по смыслу.). Тот в качестве его наместника управлял Мардином и Амидом. Владения его потомков позднее простирались до Алеппо и Багдада. Историки считают их одной из ветвей Сельджуков. Семеро из них достигли степеней правителей. В начале правления Хасан-бека Байандури и [династии] Ак-Койунлу малик Насираддин, последний в том роду, был казнен по повелению [Хасан-бека], и с ним закончилось правление Ортукидов 372.

Словом, эмир Уртук, поставленный на завоевание крепости Майяфарикин, последовал указу и окружил упомянутую крепость. Его стараниями осажденные были доведены до крайности. Случилось так, что по воле небес и в соответствии с божественным предопределением стрела, пущенная рукою [одного из] воинов эмира Уртука, смертельно ранила правителя крепости Хусамаддина и отправила его в мир вечности. У его подданных не осталось больше сил оказывать эмиру Уртуку сопротивление. Изо дня в день на лике обстоятельств и на челе упований их появлялись знаки слабости /179/ и бессилия, смирения и уныния, пока однажды ночью эмир Уртук силою не взял крепость. Предав беспощадному мечу местное население, он не оставил в живых ни единой души из раийятов и служилого сословия в той крепости и округах.

Пир Бадр также испил в том сражении напиток мученической смерти, и никого другого из правителей Агила в живых не осталось, если не считать жены Пир Бадра, которая была беременна. День и ночь [люди] племени мирдаси ожидали того разрешения от бремени [в надежде], что всеславный и всевышний бог дарует из сокровищницы непостижимого перл, из ларца величия — драгоценный камень и из созвездия славы — звезду, которая бы возродила старинный род. Ежедневно к двери дома той женщины приходили знатные и приверженцы и справлялись об ее положении, пока не настал день разрешения от бремени. По [заведенному] обычаю они пришли к дому. На все их вопросы вышедший [из дома] человек ответил намеками по-турецки: “Премного благодарны господу, что [236] мы нашли наше желание исполнившимся”. Это и послужило причиною того, что тот отмеченный счастьем ребенок получил известность под именем эмира Булдука (*** — турец. “мы нашли”.), а правители Агила стали называться Булдукани. Стихотворение:

Дошло [до нас] от мудрых Рума,
Что была из той страны одна благочестивая женщина.

Со дня беременности занемогла она,
Оставила она свой город и супруга,

Положила она плод [чрева своего] в лачуге и умерла,
Отдала [богу] душу, снедаемая беспокойством за ребенка.

И не ведала она, как создатель
Поможет ему в несчастье,

Какими сокровищами одарит его,
Каким счастьем его наделит!

Словом, сразу после появления на свет эмира Булдука мать его умерла. Подобно драгоценной жемчужине, в лоне души вскармливала его знать мирдаси, пока не достиг он возраста /180/ зрелости и рассудительности. Все племена и ашираты положили головы в ошейник повиновения ему и вдели в уши кольца рабской покорности. Эмир Булдук же вместо отца воссел на трон правления и распростер над их главами сень справедливости и благодеяний. Он закрыл перед мирянами врата тирании и произвола, осенив мусульман крылом: [своей] благосклонности. Спустя некоторое время, в продолжение которого [эмир Булдук] управлял Агилом и руководил племенами, он переселился в потусторонний мир.

Место отца заступил в соответствии со своими способностями и дарованиями его старший сын эмир Ибрахим. Но так ничего и не свершив, он вскоре прикрепил к уголку чадры невесты царствования [формулу] троекратного развода и предпочел [устроить] свадьбу в обители будущей жизни. Полустишие:

Воссел он радостный в том желанном обиталище. [237]

После смерти отца наследовал ему сын эмир Мухаммад. После некоторого времени правления и он в положенный [судьбою] срок отбыл в мир иной. У него было три отмеченных счастьем сына. Первый — эмир 'Иса после смерти отца заступил [его] место и взялся за управление Агалом. Второй — эмир Тимурташ [еще] при жизни отца был вали крепости Вагин 373 и тех округов. К нему восходит род правителей Пало, обстоятельства их [жизни] будут подробно изъяснены во втором параграфе. Третий — эмир Хусайн тоже [еще] при жизни отца стал вали крепости Барданч 374 и округа Джермук, и правители Джермука происходят от него. Однако, по словам некоторых из великих, мир Хусайн — не сын мир Мухаммада, а один из его двоюродных братьев, которому в дни своего правления мир Мухаммад передал владение округом Джермук и крепостью Барданч. Как бы то ни было, а история эмира Хусайна /181/ и всех потомков его будет описана в третьем параграфе с помощью Аллаха — всеславного владыки [нашего].

Эмир 'Иса б. эмир Мухаммад

После смерти отца он стал правителем Агила. С братьями и остальными близкими обходился он приветливо и любезно, раийяты и служилое сословие были признательны и благодарны [ему] за справедливость и благодеяния его. Некоторое время спустя он ответил богу: “Я готов” — и отбыл в потусторонний мир.

Даулат-шах-бек б. эмир 'Иса

Согласно завещанию отца и благодаря помощи и содействию аширата мирдаси он стал правителем Агила и после некоторого времени правления умер. На трон эмирата воссел его сын эмир 'Иса. Он проявил надлежащее старание, оберегая [своих] подданных, и во времена его вилайет Агила стал процветающим и благоустроенным. Когда он умер, после него осталось два сына: Исфандийар и Шах Мухаммад.

Согласно праву наследования место отца заступил Шах [238] Мухаммад-бек б. эмир 'Иса. Вскоре он распростился с [этим] бренным миром, и после него осталось пять сыновей: Касим-бек, 'Иса-бек, Мансур-бек, Исфахан (?)-бек и Амиран-бек.

Касим-бек б. Шах Мухаммад-бек

Среди современников он отличался добродетелями, ученостью и мужеством, [своим] милостивым нравом и прекрасными манерами, а равных и подобных [себе] среди правителей Курдистана превосходил в деле правления и заботой о подданных. Во времена владычества государей [династии] Ак-Койунлу он удостоился высокого доверия и был назначен воспитателем одного из [монарших] сыновей. Поэтому в народе он стал именоваться Лала Касимом.

Известно, что в 913 (1507-08) году, когда шах Исма'ил Сафави завладел Диарбекиром, Лала Касим не подчинился ему и открыто выразил неповиновение. Это и побудило Хан /182/ Мухаммада устаджлу двинуть на Агил войско, отобрать у него тот вилайет и передать некоему Мансур-беку из кызылбашских племен.

В продолжение семи лет Агал находился под их владычеством. После Чалдыранского 375 сражения с помощью султана Салим-хана Лала Касим вырвал из захватнической десницы кызылбашей наследственный вилайет и снова утвердился на престоле правления. По одной версии, во времена Кара-хана, он хитростью отнял у кызылбашей город Амид и передал здешнему эмиру эмиров Мухаммад-паше. Таким образом, в правление рода 'Усмана изо дня в день возрастало его влияние, пока в положенный [судьбою] срок он не отбыл в мир иной. Сыновей у него не было, и власть он завещал своему племяннику Мурад-беку.

Мурад-бек б. 'Иса-бек

В соответствии с завещанием его дяди диваи султана Сулайман-хана передал ему управление [Агилом]. Был он мужем праведным и благочестивым, правителем справедливым, [239] заботливым и щедрым. В отношении самых великих и ничтожнейших из [людей], чужих и своих, следовал он путем учтивости и ласки. Над могилой своего дяди Касим-бека он построил высокий мавзолей, с южной его стороны основал караван-сарай и постоялый двор, [где] каждый день путники могли получить хлеб и еду (Букв, “и определили для путников каждый день хлеб и еду”.). И неизменно странники пользуются теми благами. Находятся эти строения [на расстоянии] одной стоянии от города Амида и известны [под названием] Хан-и Шарбагайн.

Когда миновало несколько лет его правления, он поспешил из этого бренного караван-сарая к стоянке вечности. После него осталось два сына: 'Али-хан и Касим-бек. Оба брата один за другим управляли Агилом, но время их [власти] оказалось недолговечнее цветения розы и гиацинта (Букв, “сезона розы и времени гиацинта”.). /183/ Вскоре они покинули этот бренный мир. После Касим-бека осталось два сына: Джа'фар-бек и Газанфар-бек.

Джа'фар-бек б. Касим-бек

После смерти отца по приказу султана Салим-хана [еще] в малолетнем возрасте ему было пожаловано управление Агилом и ныне, в 1005 (1597) году, уже более двадцати пяти лет он управляет теми районами и по-прежнему владеет ими.

ПАРАГРАФ ВТОРОЙ

О правителях Пало

Как упоминалась выше [при описании] истории [правителей] Агила, правители Пало происходят от эмира Тимурташа б. эмира Мухаммада б. эмира Ибрахима б. эмира Булдука. Был Тимурташ эмиром, наделенным качеством щедрости и рассудительности, славным [своею] храбростью и мужеством. Свидетельства его великодушия и человеколюбия очевидны [240] во всех концах света. Лучами света милостей и благодеяний затмил он [себе] равных, на [всю] заселенную четверть [мира] прославился истинными помыслами и всепроникновенным разумом.

Короче говоря, со времени, когда отец передал в его могучую десницу бразды управления Пало, до самой смерти обходился он наилучшим образом с раийятами, знатью и со всеми жителями тех районов. Когда он умер, после него остался один сын по имени мир Хамза. С одобрения аширатов и населения он заступил место отца. Когда он тоже прошествовал в райские сады, после него осталось четыре сына: Хусайн, Йагмур, 'Али и Рустам.

Хусайн-бек б. мир Хамза

В соответствии с правом наследования он вместо отца взялся за дело правления. В то время из-за смут, [поднятых воцарением династии] Ак-Койунлу, в Диарбекире царила сумятица. Хусайн-бек, желая покорить крепость Аргана 376, выступил против туркмен и был убит. Не успел он испить из чаши правления /184/ и одного глотка, как принял от кравчего смерти кубок [с напитком] из горькой дыни (Колоквинт.) и подумал: “Это конец”.

Поскольку сыновей у него не было, власть перешла к его племяннику Джамшид-беку.

Джамшид-бек б. Рустам-бек

Джамшид-бек, как рассказывают, сначала, пока был жив его дядя, избрал службу при Халид-беке пазуки. Однажды во время охоты одна охотничья птица Халид-бека перестала слушаться и подружилась с вольными (Букв, “небесными”.) птицами, так что все уже потеряли надежду на ее возвращение на землю. Пока люди строили свои предположения, та птица устремилась с [241] небесных высот вниз и села на голову Джамшид-бека. Халид-бек и знатные сочли это добрым знаком и оказали: “Этот человек вскоре достигнет великого счастья”.

Когда после этого события прошло несколько дней, [предсещенное] сбылось в соответствии [со словами] — стихотворение:

Каждое предсказание, сделанное, [как казалось], в шутку,
Исполнилось, пока [над нами] проходило небесное светило.

К нему от дяди перешло управление Пало. И был он мужем, повидавшим мир, опытным, отведал у судьбы горячее и холодное. В ведении важных дел, споспешествовании торговле, разрешении трудностей обладал он чудодейственной десницей Моисея.

Когда эмиры и правители Курдистана явили послушание порогу султана Салим-хава, он тоже вдел в ухо кольцо рабской покорности упомянутому государю и возложил на плечи полону повиновения ему. [В то время] вилайет Пало был захвачен кызылбашами, охрана и защита той страны были возложены на 'Араб-шаха туркимана. [Джамшид-бек] имел с тем сборищем несколько доблестных сражений и битв, достойных Рустама. Благодаря помощи султана и силе своей руки /185/ он освободил свои наследственные владения и стал их обладателем.

[Отметим] из числа диковинных происшествий, что в тех сражениях раб-мамлюк Джамшид-бека был ранен туркменским всадником в голову. Череп был разрублен пополам, так что открылся мозг. Лекари на место утраченной части черепа привязали кусок сухой тыквы. С течением времени кожа и мясо приросли к тыкве, он прожил еще несколько лет и, согласно преданию, произвел на свет, еще несколько детей. Этот случай не имел отношения к этим обстоятельствам и связи с [нашим] повествованием, однако искусные в этой благородной науке живописали [о том] пером [своим] всякий раз, когда заходила речь о диковинном.

Словом, когда Джамшид-бек забрал в свою могучую десницу бразды управления Пало, красотою рассудительности он [242] постарался расположить к себе эмиров и везиров рода 'Усмана и снискал благоволение столпов державы и вельмож. Украшенные великолепием султаны и справедливые хаканы династии Османской явили ему полное доверие, расположение и неописуемое упование, так что, когда султан Сулайман-хан Гази, намереваясь завоевать Иран, несколько раз проходил через Курдистан и [избирал] из эмиров и правителей Курдистана человека, достойного монаршего совета и приглашения, честь избрания выпадала на долю Джамшид-бека. Стихотворение:

Одобряемо то, что одобрил ты,
Ибо ты сердце мудрости и око благоразумия.

Подобно жемчужной раковине, хранишь ты молчание, преисполненный проницательности, —
Снаружи — кость, а внутри — полно жемчуга.

/186/ Поэтому неоднократно [во время] иранского похода [Джамшид-бек], подобно победе и удаче, сопровождал султана и [служил ему] советником. Большинство речей его по любому вопросу, достигай августейшего слуха, бывали удостоены приятия и одобрения, и его просьбы и пожелания не встречали отклонения (Букв. “На грудь его просьб не клали руки отказа”.). Действительно, о” не имел себе равного в делах, угодных богу, власти и [оказании] покровительства подданным, по уму и учености, проницательности и прозорливости. Так, известно, что каждый гад он посылал на продажу в Алеппо три тысячи трехгодовалых козлов из своих собственных стад, а также три тысячи подков для лошадей и мулов. Каждая привязывалась к шее козла, [все вместе] они составляли груз около сорока верблюжьих вьюков. Он держал около десяти тысяч овец с ягнятами. По этому можно судить о количестве [принадлежавших] ему пахотных угодий, рабочих быков и другого скота. В то время в Курдистане из эмиров и правителей не было ни одного, кто [бы мот сравниться с ним] богатством. [243]

В Пало он построил крепость и медресе и издали подвел к крепости воду из источника. В местечке под названием Демир-Капу 377 им был основан постоялый двор, в высшей степени просторный и широкий. Зимой и летом путники благословляют [его] за то. Прожил [Джамшид-бек] более ста лет, достигнув [положенного] природой предела. Из них шестьдесят лет он независимо управлял Пало. От султана Сулайман-хана Гази он получил высочайший рескрипт, подкрепленный анафемой [по адресу его нарушителей], — [те земли переходили] в собственность ему и потомкам из века в век и из поколения в поколение.

Еще при жизни он назначил наследником своего сына по имени Хусайн-джан-бек и гордо прошествовал из этого временного обиталища, дома страданий и скорби, в обитель умиротворения и покоя./187/ Стихотворение:

Каждые несколько дней этот дворец с двумя дверьми
Служит пристанищем новому хозяину.

Этот древний храм — [лишь] постоялый двор,
Разумный не привяжется сердцем к постоялому двору-

Для этого вероломного мира стало обычаем
Впереди выставлять мед, а сзади [держать] яд..

После него осталось пять сыновей по имени: Хусайн-джан-бек, Хасан-бек, Хамза, Тимурташ и Даулат-шах. Из них [два] его сына, Хусайн-джан-бек и Хасан-бек, удостоились чести правления; обстоятельства их [жизни] будут упомянуты ниже. Положение его третьего сына по имени Хамза-бек было таково, что вначале ему препоручили должность мутафаррика 378 при монаршем дворе и зи'амат в сорок тысяч акче, но позднее по причине некоторых неподобающих поступков, которые он допустил в отношении отца, [государь] издал указ, лишающий его фамильных прав. Когда он умер, после него остался один сын по имени Рустам-бек. Сардар Мустафа-паша закрепил за ним управление Пало при условии, что вместе с везиром 'Усман-пашой он выступит на защиту [244] Ширвана. Вместе с Урус-ханом в битве при Шемахе од был убит кызылбащами.

Четвертый сын [Джамшид-бека] по имени Тимурташ при жизни отца владел округом Харпут 379, относящимся к Диарбекиру. Он тоже вскоре обратил знамя управления в сторону мира иного и ударил в барабан отбытия. После него осталось два сына по имени Аллахвирди и Асил.

Пятый его сын по имени Даулат-шах-бек при жизни отца был владетелем зи'амата в четыре тысячи акче на правах государева мутафаррика. Умер он тогда же, и после него осталось два сына: Йусуф и Ахмад.

Хусайн-джан-бек б. Джамшид-бек

Как упоминалось выше; еще при жизни отец его /188/ препоручил ему дела [травления], и на то вышел высокий указ султана Сулайман-хана.

После смерти отца [Хусайн-джан-бек] стал независимым правителем Пало и донес до слуха самых далеких и близких глас: “Я и никто, кроме меня!”. Расстелил он ковер правосудия и распростер сияние заботы о подданных, вызвал удовлетворение малого и великого в том вилайете, донес до далекого и близкого славу о [своей] любви к друзьям и [людям] чужим. Настроив ганун 380 справедливости и орган благоволения, [Хусайн-джан-бек] вознес за небесный свод звуки песней о [своем] добром имени. Подобно отцу() стал он предводителем великодушных и талантливых, каноном [для всего] Куртдистлна,: Мрака и Хиджаза, превзойдя себе равных и подобных [своими] похвальными качествами. После некоторого, времени; счастливого и спокойного правления, [отмеченного], добрыми деяниями, в положенный [судьбою] срок он прошествовал в райские сады. После, него остался, единственный слабоумный, сын по имени Махмуд. Поскольку он не подходил, для правления, по единодушному мнению вождей аширатов и племен власть утвердили за его (Хусайн-джан-бека) братом — Хасан-беком. [245]

Хасан-бек б. Джамшид-бек

После смерти брата Хусайн-джан-бека согласно указам султана Мурад-хана и с общего согласия аширатов и племен он взялся за правление в Пало. За три года власти он снискал одобрение жителей и населения той страны и в 986 (1578-79) году, во время возвращения сардара Кара Мустафа-паши из похода на Ширван 381, был принят под сень милости творца. После него осталось два сына: Сулайман-бек и Музаффар-бек.

Сулайман-бек б. Хасан-бек

После смерти его отца, Хасан-бека, сардар Мустафа-паша управление княжеством Пало /189/ передал Сулайман-беку; прибежищем счастья — порогам султана Мурад-хана благодаря помощи и поддержке везира Мухаммад-пащи оно было пожаловано Йусуф-беку б. Даулат-шах-беку б. Джамшид-беку на нескольких условиях. В продолжение нескольких лет непрерывно меж ними продолжалась война (Букв, “пылало пламя войны”.) за власть, и от обеих сторон погибло много народу. Население Пало неизменно держало сторону Сулайман-бека и препятствовало Йусуф-беку стать правителем, несмотря на то что [тот] был юношей, украшенным убранством из разумения и рассудительности, великодушия, проницательности и прозорливости и наряженным в одеяние дарований; и скромности, знаний, целомудренности и благородства. Подобно [подвигам] Рустама, очевидны миру свидетельства его доблести, над всеми воссияли лучи его напоминающих Хатам Тая талантов и великодушия. Стихотворение:

Невеждам небо передает; бразды желания,
Ты ведь [исполнено] мудрости и совершенства.— хватит тебе брать на себя такой грех.

В конце концов, после того как с надеждою на власть он обивал пороги людей низких и невежественных и служил [246] сборищу бесчеловечных скряг, душа его приблизилась к устам и с сотнею горестей и сожалений отбыл он из этого лишенного благородства мира в обитель отдохновения. После него управление Пало на тех же условиях утвердилось за его братом Ахмад-беком. Ахмад-бек тоже вел долгую войну с Сулайман-беком из-за власти, и много народу из племен и аширатов Пало пало жертвою привязанности к двум [враждующим] сторонам. Но какие многочисленные старания и похвальные усилия [Ахмад-бек] ни прикладывал, удача и счастье ему не сопутствовали. Стихотворение:

Зависит от удачи, а не от наших усилий,
Кому в [этом] мире принадлежит сущность счастья.

Во прах низвергается человек в несчастье, /190/
Счастливцу же чего бояться в [этом] мире?

[Лишь] власть, сопутствуемая удачей, бывает истинной (Букв, “не бывает призрачной”.),
Счастье [улыбается] человеку не для того, чтобы играть им.

В конце концов, в 1001 (1592-93) году, так и не подружившись с удачей, [Ахмад-бек] отправился в Стамбул, уповая на монаршую милость и государево снисхождение, но через несколько дней умер от чумы. Управление Пало без [чьего-либо] противодействия осталось за Сулайман-беком.

ПАРАГРАФ ТРЕТИЙ

О правителях Джермука

Выше было начертано пером изъяснения, что эмир Мухаммед пожаловал крепость Батин своему сыну эмиру Тимурташу, а крепость Барданч даровал эмиру Хусайну, который, по рассказам некоторых, приходился ему племянником, а по другой версии,— сыном. Как бы то ни было, мир Хусайн долгое время охранял и оберегал ту крепость и умер. Место отца заступил его сын эмир Сайфаддин. Когда он тоже [247] прошествовал в мир вечности, за дела власти поручился его законный сын Шах Йусуф. После тою как [тот] тоже собрал пожитки бытия [и оставил] эти пустые развалины, вместо него на трон правления воссел его сын по имени Валат-бек. После его смерти начальником племен и аширатов был поставлен Шах 'Али-бек. Он тоже прошел через эту пустыню без конца и края, и за то важное дело взялся Исфандийар-бек. После его смерти бразды правления попали в могущественную десницу Байандур-бека. Когда тот отбыл из этого бренного местопребывания в обитель вечности, ведение дел власти перешло к Мухаммад-беку. [Он] отобрал из захватнических рук /191/ кызылбашей округ Джермук, которым те было завладели, и стал его владетелем на тех же правах, что его отцы и деды. Во время завоевания Диарбеквра он получил от султана Салим-хана августейшую грамоту на владение, которая была скреплена подписью султана Сулайман-хана Гази. С того времени Джермук вошел в их наследственный оджак, но харадж с неверных тех районов составляет собственность дивана Диарбекира и поступает в казну Амида. В настоящее время управление и власть над теми районами принадлежат Мухаммад-беку.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

О правителях Сасуна, получивших известность как правители Хазо

Да будет ведомо возносящим знамена остроумия и являющим знаки красноречия о том, что родословная правителей Сасуна восходит к государям сасанидской [династии], и правителям Бидлиса, согласно достойному доверия преданию, они приходятся двоюродными братьями.

Основателями их рода были два брата: 'Иззаддин и Зийа'аддин, которые из столицы Армении — Ахлата — прибыли в Бидлис. Они отобрали у некоего грузина по имени Давид 382 крепость Сасун, которая перешла к 'Иззаддину, о чем будет подробно рассказано [при описании] обстоятельств [248] правителей Бидлиса. Поскольку племя курдов 'Иззаддина именуют изазин, то и правители тех районов известны [под именем] 'Изазани. Из аширата ружаки (рузаки) прибыли они в ту страну во время завоевания крепости Сасун.

Коренное население тех районов составляло всего четыре племени: 1. ширави, 2. бабуси, 3. сусани 383 и 4. тамукй. Присоединив к своему наследственному оджаку округ Арзана, они подчинили себе и часть племен, обитающих в районе Хасан-кейфа, как то племена халиди, даир-магари 384, азизан в другие.

Среди правителей Курдистана правители Сасуна /192/ славятся великодушием и доблестью, воинственностью и храбростью, превосходя равных и подобных себе в битвах и сражениях, и в отношении достойных правителей и султанов неизменно следуют путем учтивости. Когда государи Ак-Койунлу, кызылбашские и османские несколько раз нападали на Курдистан, Они прибегали к заключению прочного договора о дружбе, [тем] спасали свою страну пред победоносной мощью благородных султанов и великих хаканов и даже получали всякого рода милости и знаки благоволения.

Первым из их правителей, чье имя и личные качества известны по устной традиции, является эмир Абу Бакр. У него было два добродетельных сына: Хизр-бек и 'Али-бек.

Хизр-бек б. мир Абу Бакр

После смерти мир Абу Бакра он заступил место отца, но его правление оказалось недолгим, и вскоре он обратил поводья решимости в сторону мира иного. Сыновей у него не было, и управление перешло к его брату.

'Али-бек б. мир Абу Бакр

После смерти своего брата с одобрения аширатов и племен он воссел на трон своего великого предка (?). Утром и вечером постоянно предавался он винопитию в [обществе] розоподобных юношей, неизменно проводя время в забавах и [249] увеселениях, удовольствиях и наслаждениях. Звуками чанга и рабаба, рыданиями флейты и [шипением] кебаба изгонял он грусть из сердца юноши и старца.

Когда эмиры и правители Курдистана прибыли на службу к шаху Исма'илу Сафави, упомянутый государь большинство эмиров заточил и завладел их областями. 'Али-бек в той тревожной обстановке /193/ облачился в одеяние покорности и учтивости. Его поведение пришлось по нраву шаху, днем и ночью пребывал он в обществе приближенных и вельмож [государя], неизменно вместе с шахскими наместниками пре даваясь винопитию. Он был искренним другом правителя Бидлиса Шараф-хана и отдал свою дочь ему в жены. В отношении детей. [Али-бек] исполнял [свой] отцовский долг, и меж ними царили любовь и взаимопонимание. Когда в положенный [судьбою] срок он распрощался с бренным миром, после него осталось три сына: Мухаммад-бек; Хизр-бек и Шах Вали-бек.

Хизр-бекб. 'Али-бек

Когда 'Али-бек, находясь в Тебризе на службе у шаха Исма'ила, умер, его старший сын Мухаммад-бек вместе с отцом был в, Тебризе, [а потому] ашираты. и племена с общего согласия поставили своим правителем Хизр-бека., Однако со, стороны шаха Исма'ила эмират Сасуна был препоручен Мухаммад-беку, и грамота на правление была написана на его имя. Обстоятельства дальнейшей жизни обоих братьев будут упомянуты ниже. Третий сын 'Али-бека — Шах Валй-бек — умер еще при жизни своего отца, будучи молодым, в расцвете жизни. В настоящее время жив его сын мир Дийадин.

Мухаммад-бек б. 'Али-бек, Сасуни

Когда благодаря помощи и поддержке аширатов и племен его брат Хизр-бек стал правителем, Мухаммад-бек был вынужден со считанным числом людей отправиться на службу к султану Салим-хану. Во время завоевательного похода на Каир в Египет 385, подобно победе и преуспеянию, он [250] находился при победоносном султанском стремени. В битве с черкесами он не единожды засвидетельствовал [свое] мужество, так что два дня спустя после разгрома черкесов его нашли израненным, почти /194/ мертвым среди убитых.

Эмиры и везиры доложили об этом султану, и тот поручил залечивание его ран и уход за ним искусным врачевателям и назначил ему из монаршей казны все потребное. Великие везиры, являя ему свое расположение, оправлялись о его пожеланиях, дабы привести в исполнение. Он испросил Сасунскую область с округом Арзан, из-за которого у него с правителями Хасанкейфа были споры и препирательства. Великие везиры удостоили его просьбу чести приятия, и на то вышел непреложный указ. Хизр-бек добровольно отказался от правления, ему назначили в вилайете Хазо содержание, за счет которого он жил долгое время.

Хизр-бек оставил после своей смерти четырех сыновей: Султан Махмуда, Ахмада, Иа'куба и Мухаммада. Султан Махмуд в положенный [судьбою] срок отбыл в мир иной; Йа'куб-бек был убит в ущелье Дманис 386 во время возвращения из грузинского похода в 992 (1584) году 387, после того как эмир эмиров [города] Амида Мухаммад-паша потерпел возле церкви Мухран 388, относящейся к Тифлисскому Округу, поражение от кызылбашских войск и грузинского [правителя] Сима'уна 389. Обстоятельства [жизни] Ахмад-бека и Мухаммад-бека будут подробно изъяснены в последующем повествовании.

Одним словом, Мухаммад-бек стал независимым правителем Сасуна. Однако правитель Хасанкейфа не спешил с передачей округа Арзан, заново отстроил в Арзанском округе крепость, поставил своих людей охранять те районы и явил большое старание при их защите. В конце концов, пользуясь помощью /195/ и поддержкой Шараф-хана — правителя Бидлиса — и Шах 'Али-бека — вали области Джезире, — Мухаммад-бек двинул туда войска, разрушил крепость Арзан и укоротил руки наместников малика Халила от округа Арзан, став его владетелем. После семнадцати лет правления он оставил [этот] бренный мир и прошествовал в мир иной. После него [251] осталось шесть сыновей: Сулайман-бек, Баха'аддин-бек, Сару-хан-бек, Хан Будак, Хусайн-бек и 'Али-бек. Три его сына правили один за другим в порядке [очередности]. После Хусайн-бека остался сын по имени Хасан-бек. [Хасан-бек], когда власть после убийства Сару-хан-бека была пожалована его сыну Мухаммад-беку, тоже выступил претендентом на эмирскую власть и перестал повиноваться Мухаммад-беку. Благодаря помощи сардара Фархад-паши Хасан-бека схватили и передали в руки Мухаммад-бека. Он был убит вместе с тремя своими сыновьями. После Будак-бека остался единственный сын по имени Мурад-хан, который пропал во время похода в Грузию и оставил двух сыновей по имени Баха'ад-дин и Будак. [Наконец], его сын по имени 'Али-бек умер еще при жизни отца, и детей у него не было.

Сулайман-бек б. Мухаммад-бек б. 'Али-бек

После смерти отца согласно высокому повелению султана Сулайман-хана в 937 (1530-31) году эмират Сасуна был передан ему, округ Арзан пожаловали на правах зи'амата его брату Баха'аддин-беку. И был Сулайман-бек мужем, [наделенным] великодушием государей и прозорливостью великих и украшенным высокими помыслами и достоинством, замечательной щедростью и мужеством.

После завоевания Багдада и Бидлиса султан Сулайман-хан, /196/ миновав ущелье Кефандур 390, разбил в Арзанской долине упирающиеся в небо палатки и шатер, основанием которому служит небесная сфера. Могущество его привело землю и вселенную в трепет, горы и небеса охватило волнение и тревога. [Но] подобно железной горе, исполненный неколебимости и величия, оставался [Сулайман-бек] в Сасуне, отослал ко двору государя с достоинством Сулаймана и Александра [Македонского] запасы провианта и не явился для лобызания [монаршего] порога, воспрепятствовав Шамсаддин-беку выехать из Малатии тоже.

И был он мужем, неизменно посвящавшим свой досуг — утром и вечером — изумрудным напиткам и пурпуровым [252] винам в обществе юношей, [напоминавших] станом кипарисы, и возлюбленных, чьи ланиты походили на тюльпаны. Ни на минуту не отрывался он от вкушения вина, мелодии чанга и. рабаба и в этом преходящем мире проводил время в радости и наслаждениях. В конце концов, заболев сифилисом, он оставил этот лицемерный мир и отправился в мир иной. Стихотворение:

Увы! Куда ушел Джамшид и его чаша?
Каково было его положение в конце и в начале?

Никто не получил жизни вечной,
Вечность — удел владыки мира.

После него детей мужского пола не осталось.

Баха'аддин-бек б. Мухаммад-бек б. 'Али-бек

После смерти своего брата согласно всемилостивейшему указу и непреложному повелению султана Сулайман-хана он вместо Сулайман-бека воссел на престол правителя Сасуна. К его времени относится появление в указах и рескриптах на именования княжества и прозвания [правителей] — о них писали [как о] правителях Хазо. И был Баха'аддин-бек мужем благочестивым и безрассудным. В то время среди правителей Курдистана не было ни одного, равного ему храбростью и великодушием, и в служении государю не раз снискал он одобрение.

Его брат Сулайман-бек во время, своего правления /197/ не допустил его в зи'амат округа Арзан и взамен передав емy сто тысяч османских акче из дохода от других районов Хазо. Баха'аддин-бек оставил родину и друзей и провел около пятнадцати лет при победоносном сулаймановом стремени то пешком, то на коне, на охоте и ловле, в Стамбуле или в Адрианополе. Султан Сулайман-хан назвал его Дели (“Неистовым”.) [253] Баха'аддином и неизменно осыпал его монаршими милостями. Некоторое время [Баха'аддин] был мирлива и ему принадлежал округ Сиверек 391 и другие.

Однако щедрость его выходила за границы умеренности: если кто-нибудь приносил ему муравья, за него он давал ему слона, а если кошку — получал верблюда. Это и послужило причиною того, что к нему устремились нищие со [всего] света и нуждающиеся [всего] рода человеческого. Несмотря на то что ежегодно с вилайета Хазо он получал доход в шестьдесят-семьдесят тысяч флоринов, он брал еще взаймы двадцать тысяч флоринов, тратил [все] на бедняков и нищих и таким положением дел был крайне доволен. После смерти он оставил наследникам тридцать тысяч флоринов неоплаченного долга, проявив невнимание к речам мудрых, которыми сказано — стихотворение:

Подобно льву и тигру, кормись и покрывайся тем,
Что ежедневно ты в состоянии обрести.

Было у него пять сыновей, но, поскольку остались они обремененными долгами и без состояния., да и врожденными дарованиями были обделены, управление Хазо, на несколько дней доставшееся его сыну по имени Сулайман-бек, в конце концов перешло к его (Баха'аддина) брату — Сару-хану. Правил [Баха'аддин] более тридцати лет, и после его сыновей потомков мужского пола не осталось.

Сару-хан-бек б. Мухаммад-бек

Во время правления /198/ Баха'аддин-бека он оставил вилайет Хазо и влачил жалкое существование на чужбине. Некоторое время [Спустя] государевым диваном ему были пожалованы округа Баргири, Ширави 392, Кесан 393, Муш 394 и Сиверек, коих стал он владетелем. Свой досуг он посвящал путешествиям и таким образом провел восемнадцать лет. Когда умер Баха'аддин-бек, [Сару-хан] отправился к порогу султана Салим-хана, желая [получить] управление. Он [снискал] [254] помощь и поддержку (В тексте фраза не закончена.) [ныне] покоящегося под [сенью] покровительства всемогущего владыки везира Мухаммад-паши 395,. который, [можно сказать] без подобия преувеличения, [руководимый своим] истинным мнением и всепроникновенной мыслью, являл старание в делах великих и малых. Неизменно почитал он своим насущным долгом оказывать покровительство старинным семействам и людям простого происхождения. Стихотворение:

Тысяча благословений такому везиру,
Который вместо мщения ищет любви!

И прослышал последний, что Баха'аддин при жизни говорил: “Мои сыновья не годятся для власти и правления”. Несмотря на то что великий сын того покойного везира — Хасан-паша, который был эмиром эмиров Диарбекира, испросил у отца управление Хазо для Сулайман-бека, старшего сына Баха'аддина, тот не согласился и пожаловал княжество Хазо Сару-хан-беку. Он отметил его среди равных по-царски милостями и отправил в Хазо. [Последний] тоже обходился с благородными и знатью справедливо и правосудно. Когда прошло пять лет его правления, из-за продолжительного употребления опиума, к которому долгое время он приучал свой организм, к его недомоганию прибавилось несколько хронических недугов.

/199/ В то время победоносные государевы войска под предводительством Мустафа-паши были поставлены на завоевание Грузии и Ширвана. Сару-хан вместе с войском Диарбекира и Курдистана был в авангарде мусульманских войск в местечке Чилдыр, относящемся к Грузии, как вдруг на них напал отряд кызылбашей, и заход солнца, небесного светила его жизни, на горизонте заката закончился ночью смятения (Букв, “время захода солнца... достигло ночи смятения”.). Из засады судьбы показался сон смерти и заключил его в объятия. В том сражении с ним был его сын по имени Мухаммад-бек. С тысячью трудностей он донес душу из той лютой [255] пучины и бушующего моря до берега спасения и по [соблюдении] обычаев поминовения и оплакивания заступил место отца. Второй его (Сару-хана) сын по имени 'Али-бек отправился в мир иной, еще будучи малолетним.

Мухаммад-бек б. Сару-хан-бек

В 986 (1578-79) году после гибели отца с помощью сардара Мустафа-паши он в восемнадцатилетнем возрасте взялся за дело правления, и ему было препоручено наблюдение за армией и охрана порядка в кошуне и войсках. По сути дела, был он юношей похвального нрава, приятным на вид, добродетельным и достойного одобрения поведения. Вопреки [обычаю] отцов и дедов своих он перенял законы турок и в своих действиях руководствовался теми правилами. В зрелом возрасте [Мухаммад-бек] явил склонность к чтению и письму. Так, он овладел персидской грамотой и почерком шекасте и в подражании образцам почерков мастеров [каллиграфии] являл совершенство красоты (Букв, “и ножницами подражания с совершенною красотою вырезал образцы почерков мастеров”.). Достигнув сего в знаниях, хотя и хотел он обрести другие совершенства, из этого ничего не вышло. Следуя примеру румийцев, /200/ похитил он у [себе] подобных и равных мяч первенства и превосходства в щегольстве, чревоугодии и пьянстве. В 1001 (1592-93) году с чистым сердцем и мольбою [раскаяния] он направился в Хиджаз, дабы обойти вокруг святилища в Мекке и совершить паломничество к усыпальнице пророка — мир над ним! Миновав стоянки и переходы, преодолев горы и пески, добрался он до славных святилищ великой Мекки и почитаемой Медины, где собираются “люди, которых ни продажа, ни купля не удерживают от призывания бога” (Коран, сура 24, стих 37.). Облачившись в плащ паломника, [ибо сказано]: “Обращай лицо свое к запретной мечети” (Коран, сура 2, стих 144.), он примкнул к обществу людей, [о которых говорится]: “Кто входит в него, тот [256] безопасен” (Коран, сура 3, стих 91.). Введение [словес]: “Совершить при этом доме праздник для бога обязанность на людях, — на том, “то и состоянии совершить путешествие к нему” (Коран, сура 3, стих 91.) — он заключил [изречением]: “Когда же кончите обряды нашего поклонения, тогда помните о боге” (Коран, сура 2, стих 196.) — и погрузился во всеобъемлющее море [высказывания]: “Все они к нам возвратятся” (Коран, сура 21, стих 93.).

Однако делам травления и политики, закону власти и руководства большого внимания он не уделил и препоручил бразды правления вилайетом Хазо достойной деснице Шамсаддина, сына Фаридун-аги. [Последний] силою прибрал к своим рукам все дела по управлению страной, и без его ведома [Мухаммад-бек] не мог распоряжаться ни единым динаром, ни одним маном, не мог разжаловать ни одного из людей [своих], пока не [получал на то] его согласия. По этой причине племена и ашираты, двоюродные братья и доверенные лица [Мухаммад-бека], враждуя с Шамсаддином и даже задумав убить его, оставили свою страну.

Когда [Мухаммад-бек] казнил [одного] из своих двоюродных братьев, Хасан-хана, и его сына Хан Гавана, дочь Хасан-хана и ее молочную сестру, что была связана узами брака с Хан Газаном, /201/ он отдал в жены Шамсаддину.

Исполненный тщеславия ум. [Шамсаддина] был столь потрясен тем, что ему предложили породниться с высокодостойными правителями, что он повел войска на Джезире, желая сместить с управления мир Шарафа, а на его место поставить его брата мир Мухаммада. С племенами ружаки (рузаки), зраки и сулеймани, что были их соседями, он непрерывно враждовал.

В 1004 (1595-96) году [Мухаммад-бек] был принят под сень господней милости. Потомства он не оставил, и продолжалось его правление восемнадцать лет. [257]

Ахмад-бек б. Хизр-бек и его брат Мухаммад-бек

Когда сын Сару-хан-бека Мухаммад-бек отбыл из этого мира тщеславия в обитель вечности, Шамсаддин Катхуда, что был столпом столпов той династии и оплотом того рода, поставил на правление в Хазо Ахмад-бека. Все ашираты и племена явили покорность, засвидетельствовав при этом единодушие и согласие, и через эмира эмиров Диарбекира Мурад-пашу доложили об истинном положении дел у подножия трона прибежища халифата.

Сын Хизр-бека Мухаммад-бек, что с началом правления Мухаммад-бека б. Сару-хана и захватом власти в княжестве Хазо Шамсаддином предпочел оставить родину и, отправившись в вилайет Бохти, поступить на службу к эмирам Бохти и там поселиться, в то время находился в городе Сиирте. Услышав о смерти Мухаммад-бека и о правлении своего брата Ахмад-бека, он направился в Хазо вместе с сыном Мурад-хана Баха'аддин-беком, который около двух лет [назад] из-за притеснений Шамсаддина тоже покинул Хазо вместе с несколькими знатными людьми Хазо, как то: Шах Мурадом, Хусайн-агой Сусани и Бахрам-агой, и проживал /202/ в Бидлисе и Ширване.

Шамсаддин, опасаясь их единения, побуждал Ахмад-бека устроить покушение на [жизнь] его брата Мухаммад-бека. Осведомленный о коварном и хитром [замысле] Шамсаддина, памятуя, что “отступление — [средство] наилучшее”, Мухаммад-бек бежал вместе с главами [племени] сусани в направлении крепости Сасун.

Местная знать, доведенная до крайности деяниями и речами Шамсаддина, поддержала его и выступила [его] союзником. Его встретили и препроводили внутрь крепости. Действительно, это такая крепость, что птица с трудом одолевала высоту ее гор, а зефир был не в силах облететь ее возвышенные холмы. Стихотворение:

Из [страха] задеть небесный свод над нею
Идет согнувшись вдоль ее зубцов стражник. [258]

После этих событий дерзость того несчастного возросла [настолько], что он лишил Ахмад-бека временного одеяния власти и, заключив в оковы, опустил на дно тюремной ямы. Вместо него он поставил на правление Баха'аддин-бека и собрал под своим знаменем около трех-четырех тысяч пеших и конных — многочисленное сборище из племен бохти, ширави и зраки. Вставив ногу стремительности в стремя поспешания, он обратил в ту сторону поводья решимости, дабы завоевать крепость Сасун и схватить Мухаммад-бека и его сторонников.

[Шамсаддин] остановился к западу от крепостной [стены] g намерением [начать] военные действия. Мухаммад-бек и население крепости, приведенные в смятение, во вторник четыо-надцатого [дня] месяца шабана 1004 (13 апреля 1595) года послали за помощью к правителю Бидлиса. Правитель Бидлиса отправил им на подмогу с двух сторон две-три тысячи конных и пеших /203/ из аширата рузаки.

Пораженный этими известиями, Шамсаддин без промедления в полночь бросает клич к бегству и возвращается в Хазо, за ним в погоню пустился Мухаммад-бек вместе с [представителями] знати [племени] рузаки, как то: 'Ала'аддин-агой билбаси, Алванд-агой кавалиси и аширатами мудаки 396 и зидани 397. Как только Шамсаддин достиг Хазо, все племена [его] рассеялись, ибо [сказано]: “Предатель — он же и трус”. Забрав свою семью, он вместе с мир Шах Мухаммадом ширави решил направиться к Зайнал-беку ширави, с которым был в родстве, женив своего сына на его дочери. [Шамсаддин] послал своего сына Хусайн-агу внутрь крепости Хазо убить в тюрьме Ахмад-бека и вместе с Баха'аддином присоединиться к нему. Когда Хусайн-ага вошел в крепость, там распространился слух о прибытии Мухаммад-бека с войском [племени] рузаки из Сасуна и о бегстве Шамсаддина в Ширван. Баха'аддин освободил Ахмад-бека из оков заточения, вместе с ним схватил Хусайн-агу и бросил [его] вместо Ахмад-бека в тюремный колодец.

Прослышав о таких событиях, Шамсаддин в стенаниях, расстроенный пустился в бегство. Ахмад-бек и Баха'аддин с [259] покорностию встретили Мухаммад-бека, передали ему крепость и поставили на правление. Им [обоим] было назначено содержание, издавна принятое в княжестве Хазо для сыновей эмиров. С одобрения знати, правителей Курдистана и великих эмиров Мухаммад-бек заявил о своем праве [на власть] у подножия трона — прибежища халифата величайшего султана /204/ и славного хакана государя Мухаммад-хана. Стараниями достойного министра, великого везира Ибрахим-паши, ему было даровано и пожаловано княжество Хазо, и удостоился чести издания султанский рескрипт [на то]. [Отмеченный] монаршими милостями и дорогим халатом с государева [плеча], стал он предметом зависти [себе] равных. Но не прошло и трех месяцев его правления, как нутро злодея Шамсаддина стал пожирать огонь [зависти], и пламя злобы и ненависти от очага его груди вознеслось до небес. Он обратился к покровительству вали Джезире эмира Шарафа, желая посеять меж ними (Между эмиром Шарафом и Мухаммад-беком.) вражду.

Первым делом он выразил пожелание, чтобы эмир Шараф послал к Мухаммад-беку человека с просьбой освободить из заточения сына [Шамсаддина] Хусайн-агу, но Хусайн-ага был убит еще до прибытия людей эмира Шарафа. После этого события эмир Шараф утратил расположение к Мухаммад-беку. Во-вторых, он заявил [эмиру Шарафу], что племена и ашираты Хазо не согласны с правлением Мухаммад-бека и направили человека с посланием [такого содержания]: “Кого Шамсаддин Катхуда из сыновей эмиров Хазо ни изберет на правление, мы все ему послушны и покорны”. Эмир Шараф, не догадываясь о его хитрости и коварстве, собрал около пяти тысяч человек из бохти, ширави, зраки и других племен и призвал знать [города] Хазо с племенами и аширатами с покорностью выйти ему навстречу и поступать в согласии с его помыслами, пока он не прибудет в Сиирт.

[Однако] отряды [племени] азизан, ступив ногою твердости, сошли с пути повиновения, взяли сторону Мухаммад-бека и приготовились к битве /205/ и сражению. Вступились [260] некоторые из эмиров и правителей и помешали эмиру Шарафу ехать в Хазо, так что из Спирта он обратил поводья решимости в сторону Бидлиса, выразив пожелание отправить Шамсаддина в Хазо в сопровождении нескольких знатных и назначить его векилем Мухаммад-бека. Посовещавшись, он направил в Хазо вместе с Шамсаддином брата эмира Шарафа Хаи Абдала, брата [сего] несчастного Халаф-бека и нескольких [представителей] знати [племен] бохти и рузаки. Когда Шамсаддин прибыл в Хазо, несколько дней спустя после возвращения племен бохти, он снова пожелал обходиться со знатью Хазо по образцу прежних времен. Мусульмане и неверные того города, объединившись, напали на него, намереваясь покончить с ним. С тысячью трудностей благодаря помощи Халаф-бека и некоторых вельмож он добрался из той кровожадной пучины до берега спасения.

Услышав такие вести, эмир Шараф в отчаянии возвратился в Джезире. Начиная с того дня — двадцатого [дня] священного месяца зу-л-ка'да 1004 (16 июля 1596) года — пыль смуты улеглась, и [ход] этих событий приостановился, пока не прибыл от [государева] порога в Хазо эмир эмиров Мосула 'Али-паша, который раньше долго служил великому везиру Ибрахим-паше. В начале своего пребывания при государевом пороге, когда просвещенному и правосудному везиру доложили о положении в Хазо и [обстоятельствах] правления Мухаммад-бека, 'Али-паша со своей стороны сколько мог поддержал [Мухаммад-бека]. Рассчитывая на [признательность] Мухаммад-бека и возлагая [на него] большие надежды, он шил кошели и собирал мешки в надежде [заполнить их] чистым золотом. ['Али-паша] прибыл в Хазо.

/206/ Хотя со стороны Мухаммад-бека ему было оказано полное, почтение, огонь жадности и пламя корыстолюбия еще не потухли в нем, а разгорелись, подобно рубиновым копям, и воспламенили душу, как печь Азара 398. Стихотворение:

Золото — змея, [которую мы носим] в кармане, любовь к нему — наказанье для души,
Рубины цвета пламени алеют на [нашей] руке, а для сердца они — горящий уголь.[261]

Кошель, будь пуст, ибо в день подсчета (В день Страшного Суда)
Самая малость, лишенная [даже] численной величины, [расценивается] выше, нежели любое высокое положение.

В расстроенных чувствах он уехал из Хазо в Мосул, а через шесть месяцев [после своего] смещения ['Али-иаша] прибыл в Джезире и призвал к себе Шамсаддина. Посовещавшись друг с другом относительно Хазо, они порешили составить на имя Ахмад-бека поддельный указ, копию с него отправить в Хазо и залучить в Джезире Ахмад-бека, введя его в заблуждение. Тот простодушный, обманутый их бессмысленной писаниной (Букв, “копией”.), со считанным числом [людей] бежал из Хазо в Джезире. Его встретили Шамсаддин и 'Али-паша и с почестями доставили к Шараф-беку.

На имя 'Али-паши и эмира Шарафа они составили другой указ, дабы они оказали Ахмад-беку содействие и поставили его на управление Хазо. Эмир Шараф был тоже взеден в заблуждение их исполненными хитрости и коварства грамотами и в конце месяца шабана 1004 (апрель 1596) года отправил в Хазо большой отряд в сопровождении 'Али-паши, Ахмад-бека, Шамсаддина и своего брата Шах 'Али-бека.

Когда об этом стало известно в Хазо, некоторым из племен сусани, халиди и других пришло на ум [следующее]: “Поскольку Мухаммад-бек смещен с правления, а Ахмад-бек станет нашим правителем стараниями других, почему бы нам самим не назначить среди себя правителя, [иначе племя] бохти силою покорит Хазо. /207/ Возможно, услышав о таких событиях, Ахмад-бек и Шамсаддин раскаятся в том, что прибыли [сюда], и возвратятся обратно”.

Это привело к тому, что группа заговорщиков (Букв, “упразднителей”.) поставила своим правителем сына Мурад-хана — Баха'аддин-бека и решила убить Мухаммад-бека. Смутьяны и чернь с оружием [в руках] отправились к Мухаммад-беку. Тот, со своей стороны следуя [словам]: “Необходимость заставляет рисковать”, [262] изъявил согласие и сказал: “Не снискав своими действиями удовлетворения аширатов и племен, я смиренно и покорно отказываюсь от власти и признаю своим повелителем Баха'аддина”. Он протянул руку присяги на верность, облобызал государевы грамоты и положил перед Баха'аддин-беком.

Когда это известие достигло слуха Шамсаддина, он написал и отправил [Баха'аддин-беку] послание, полное обещаний и угроз, [такого содержания]: “Мухаммад-бек — убийца моего сына. Если ты его схватишь и продержишь до нашего приезда, управление Хазо будет принадлежать тебе”. Мухаммад-бек, узнав о содержании послания Шамсаддина, послал к Баха'аддину передать [следующее]: “Вашему сану не подобает меня, как [цену] крови сына Шамсаддина, с позором отдавать ему. Коль заслуживаю я смерти и кары, [накажите] вы [сами], ибо я твой двоюродный брат и право наказания принадлежит правителю”.

Словом, благодаря всякого рода хитростям он освободился из рук того недальновидного глупца и укрылся среди аширата халиди. Поддерживаемый Мухаммад-агой Халиди-Абаки, оттуда он направился в крепость Сасун и вместе с жителями тех районов укрылся внутри крепости. Шамсаддин, 'Ади-паша и знать /208/ [племени] бохти назначили на правление Ахмад-бека, и тот величаво и гордо направился в Хазо. Баха'аддин со своими сторонниками и единомышленниками, [которые насчитывали] около тысячи пеших и конных, тоже приготовился к битве и сражению. Отряд из племени халиди он послал к берегу реки Хазо в качестве дозорных, надеясь, что разлив реки помешает племени бохти перебраться [на ту сторону]. Сам он подошел к мосту, дабы воспрепятствовать им пройти.

К утру [люди] племени бохти, бросившись в воду, вплавь переправили лошадей и убили нескольких дозорных. Когда остальные караульные известили об этом Баха'аддина, тот, будучи не в силах оказать сопротивление, бежал к [племени] сусани. Свою семью он оставил среди того племени и с намерением попасть в крепость Сасун отправился туда. Достигнув окрестностей крепости? [Баха'аддин] прослышал, что за два дня до его прибытия Мухаммад-бек сговорился с [263] местными жителями, утвердился в крепости, и все призывают к покорности и послушанию Мухаммад-беку. В понедельник двадцать пятого [дня] месяца рамазана упомянутого года (23 мая 1596) он был вынужден вместе с Шах Мурад-агою Сусани и считанным числом [людей] прибыть в Бидлис. Пробыв там одиннадцать дней, на двенадцатый — вопреки воле друзей, [питая] слабую надежду на то, что с помощью Мухаммад-бека зраки племена Хазо прогонят из [того города] Ахмад-бека и Шамсаддина, а своим правителем поставят его, [Баха'аддин выехал из Бидлиса]. Когда от Бидлисской крепости он доехал до моста Хатун, из Сасуна прибыл гонец [с сообщением], что в ночь на пятницу 6 шаввала упомянутого года (3 июня 1596) в стенах крепости Шамсаддин /209/ был убит рукою Мухаммад-аги Абаки, а Ахмад-бек отстранен от власти; что ашираты и племена отправились в Сасун за Мухаммад-беком; что население Хазо грабит людей 'Али-паши, а сам он вместе со [своими] голыми и босыми [людьми] осажден в доме (Букв, “в домах”.) Шамсаддина. Мухаммад-бек прибыл в Хазо и воссел на трон правления. Баха'аддин в полном отчаянии несколько дней вместе с Мухаммад-беком зраки прожил в Дарзини и в сопровождении [его] отправился в Джезире на службу к эмиру Шарафу. [Ему] было назначено содержание из доходов с округа Сиирт, пожалованного сыну эмира Шарафа мир Мухаммаду. Ахмад-бека в Хазо убили, а Мухаммад-бек поныне независимо управляет Хазо.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

О правителях Хизана

[Глава] состоит из трех параграфов

Согласно тому как передают эту историю украшенные лужайками райские кущи этого сада и излучающие блеск просторы этого цветника с помощью капель, [источаемых] облаками пера, правители Хизана происходят из округа Билиджан, [264] относящегося к Хнусу 399. По-видимому, происходили они из очень известной семьи и с начала [своего пребывания] в Билиджане их отцы и деды владели крепостью Билиджан. Некоторое время спустя, пока они там проживали, от их потомков появилось три доблестных брата: Дил, Бил и Блидж. [Они] прибыли в Хизан, силою покорили тот вилайет и поделили между собою на три части. Хизан при этом достался брату старшему, округ Мокс — брату среднему и округ Асбайирд — брату младшему, и они приступили к управлению теми районами. Обстоятельства [жизни] потомков трех братьев, которые, как упоминается в устных преданиях, /210/ достигли власти в упомянутых областях, пером начертания будут последовательно изъяснены в параграфах первом, втором и третьем с помощью Аллаха — властелина, [которому мы] поклоняемся.

ПАРАГРАФ ПЕРВЫЙ

О правителях Хизана и причине такого [их] наименования

Согласно преданию и устной традиции, сначала название Хизан [звучало] как “Сахар Хизан” (Букв, “поднимающиеся на заре”.), ибо жители тех районов известны в Курдистане трудолюбием (Букв, “ранним вставанием”.), набожностью, честностью и правдивостью. Малые и великие у них исправно совершают намаз вечерний, утренний и полуденный. Под конец, в результате частого употребления [этого названия], курды, которые постоянно сокращают имена, как то: Шамсаддин — Шамо, 'Иззаддин — Изо, Абдал — Абдо, в этом названии отбросили слово “Сахар” и стали говорить “Хизан”.

Согласно другой [версии], причина наименования такова. Вначале [та крепость] называлась Сахар Хизан. Когда ее основатель отправился посетить Мекку, по возвращении обратно он нашел [крепостные] ворота запертыми стражей. Разгневанный, он назвал их по-персидски “Хизан-и би 'итибар” (“Несчастные, недостойные доверия”.) — и [265] не задерживаясь, ушел. И действительно, большинство здешних правителей именовались таким образом.

Город Хизан построен недавно, во времена ислама. В народе там бытует поверье (Букв, “известно”.), что основателем его был владетель Мераги Тебризской. Несмотря на [все] изыскания в известных сочинениях, автору этих строк не удалось найти из государей ни одного, который был бы основателем той [крепости]. [Остается предположить], что таковой принадлежит к везирам и эмирам. Возможно, что во времена Хулагу-хана, который заново отстроил Мерагу и сделал тот город столицей, ту крепость и город основал один из мусульманских вельмож и везиров того времени Хаджа Насир 400 — в ту эпоху истинный оплот державы /211/ и советник [государя]. И соборная мечеть, каковая есть в том городе, принадлежит к постройкам основателя крепости. Там воздвигнуто несколько колонн, [причем] местным жителям так и не удалось определить, из какого они дерева. Некоторые говорят, что это дерево, называемое турками “ит буруни”, а курдами — “шилан”. Местное население убеждено, что там побывали многие из святых и что это место исполнения молитв. Внутри крепости воздвигнуто строение, [напоминающее] по виду обсерваторию [и] построенное из кирпича и извести.

В том городе хорошие сады и [произрастают все] виды плодов и винограда, каковые имеются в округах Тебриза и других районах Персии. Если по [приведенным выше] причинам основание того [города] отнесут к Хаджа Насираддин Мухаммаду Туей, весьма возможно, [что это действительно так]. [Истинное] знание у Аллаха!

Но климат в области крайне нездоровый, и осенью у большинства из жителей и обитателей тех районов начинаются приступы лихорадки. В садах той страны [произрастают] ореховые и плодовые деревья всех видов. Считают, что нездоровый климат в том городе проистекает от множества ореховых деревьев.

Ашират, [проживающий] в той стране, называют намиран, и происхождение наименования “намири” таково. Когда [266] умирает любой человек из их аширатов и племен, правители тех районов его содержание и 'улуфе 401, ничего из того не увеличивая и не преуменьшая, передают его сыновьям, [вне зависимости от того], большие они или малые. Поэтому они и получили известность как “намири” (“Бессмертные”.).

Их правители [в отношениях] с великими султанами и благородными хаканами с мстительностью Марса следовали путем учтивости и предупредительности и удостоились всевозможных милостей. /212/ Всякий раз, когда государи покоряли страну курдов и отнимали Курдистан у здешних правителей, их области благополучно избегали той участи.

В той связи автор книги Матла' ас-са'адайн Мавлана 'Абдарраззак Самарканди писал, что в 824 (1421) году, когда сын эмира Тимура Гургана Мирза Шахрух 402 прибыл в пределы Азербайджана на войну с сыновьями Кара Йусуфа туркимана, сын эмира Сулаймана Хизани, что пребывал на службе у эмира Шамсаддина Бидлиси, встретил государев кортеж и был отмечен и вознесен монаршими милостями и щедротами. После эмира Сулаймана и его сына из их правителей устной традицией упоминается эмир Малик, который некоторое время управлял той областью и в конце концов в положенный срок отбыл в мир иной.

Эмир Давуд б. эмир Малик

В продолжение тридцати девяти лет управлял он Хиза-ном независимо и полновластно (Букв, “без вмешательства смутьянов”.). Неизменно он предавался постоянному пьянству и пребывал в обществе юношей, чей стан [напоминал] кипарис, а тело — розу. В Хизане он основал и построил медресе, известное [под названием] Давудийе. [Ныне] там с пользою для себя и для других занимаются ученые и совершенные. У него было три сына: Султан Ахмад, мир Сулайман-бек и Хасан-бек. [267]

Султан Ахмад б. мир Давуд

После смерти отца он стал правителем области Хизана и к правлению теми районами являл надлежащую ревность и старание, снискав удовлетворение аширата намири, раийятов и жителей того вилайета. Во время похода на обитель ислама Багдад вместе с эмирами и правителями Курдистана он оказал Сулайман-хану услуги, [удостоившиеся] похвалы, /213/ и получил на управление Хизаном грамоту с несколькими условиями, подкрепленными анафемой [в случае их нарушения]. С того времени в приказах и повелениях о них писали с титулом “высочество” и именовали хакимами. Известность они получили как правители Хизана.

Но [в отношениях] с Шараф-ханом, несмотря на любовь и единение, установившиеся между их семьями, в то время когда Улама прибыл в Рум, по ряду причин, которые будут упомянуты ниже при [описании] обстоятельств [жизни] Шараф-хана, дружба сменилась враждою, а привязанность — ненавистью. Султан Ахмад-бек вступил в сговор с Уламой для искоренения и истребления семьи [Шараф-хана].

Шараф-хан со своей стороны двинул туда войска, желая покорить Хизан и схватить Султан Ахмад-бека. Много народу тогда погибло. Снова вступились посредники, и [Шараф-хан] возвратился обратно.

Султан Ахмад послал в Диарбекир [своего] человека, убеждая Уламу [начать] войну с Шараф-ханом. Улама с войсками Диарбекира направился в Хизан, а из Хизана, ведомый [Султан Ахмадом], прибыл в район Татига и отправился в вилайет Бидлиса. В том сражении Шараф-хан был убит. Вскоре после него Султан Ахмад-бек тоже распростился с [этим] бренным миром и ушел [отсюда]. Стихотворение:

Взгляни оком души на ту темницу молчаливых,
И ты увидишь, каковы в могиле эти [когда-то] красноречивые,

В локонах невест ты найдешь сходство с веткой шиповника,
Увидишь цвета розы шахское лицо принявшим окраску шафрана.

К чему гордость при удаче и стенания в несчастье?
Ведь [не успеешь] моргнуть глазом, как не увидишь ни того, ни этого. [268]

После него осталось пять сыновей: эмир Мухаммад, Йусуф-бек, малик Халил, Малик-хан и Хан Махмуд.

/214/ Mup Мухаммад б. Султан Ахмад

После смерти Султан Ахмада на основании [непреложного], как судьба, указа султана Сулайман-хана область Хизана была поделена на две части — одну половину передали мир Мухаммаду, другую — его брату малику Халилу. После года правления мир Мухаммад скоропостижно умер, и после него осталось три сына: Султан Мустафа, Давуд-бек и Зайнал-бек. После смерти брата малик Халил объединил вилайет Хизана по образцу прежнего и получил из сулайманова дивана грамоту на свое имя.

Но, поддерживаемый [своим] дядей — правителем Хазо Баха'аддин-беком, Султан Мустафа направился к государеву порогу и утвердил за собою долю отца. После шести лет правления однажды во время охоты его нашли в лесу мертвым. Несмотря на все изыскания, причина убийства осталась невыясненной. Когда он умер, власть перешла к его брату Давуд-беку. После года правления он [тоже] прошествовал в мир вечности. Когда умер Давуд-бек, его брат Зайнал-бек отправился к порогу султана Салим-хана и, объединив обе части области Хизана, как и прежде, в единое [целое], утвердил за собою. Не успел он испить из кубка власти, как был вынужден принять чашу с ядом из рук кравчего смерти и на пути в Стамбул препоручил душу творцу вселенной.

Малик Халил б. Султан Ахмад

[Как известно] по упоминанию некоторых из обстоятельств его [жизни, малик Халил] еще при брате, и его сыновьях владел то половиной вилайета Хизана, то [той областью] целиком. После смерти племянников во времена султана Салим-хана благодаря поддержке /215/ и помощи славного советника [государя] великого везира Мухаммад-паши он утвердил за собою обе части Хизана и около двадцати двух лет управлял теми [269] районами безраздельно и беспрепятственно. Однако делам власти [малик Халил] не являл большой заботы, препоручив бразды правления тем вилайетом могущественной деснице некоего Абдал-аги из аширата блилан. Сам лее он от власти удовольствовался одним именем и хлебом [насущным]. Сколь [во всем] ему сопутствовал господний промысел, большинство его начинаний совпало с предопределением судьбы. В 991 (1583) году он скончался от падучей — болезни, долгое время мучившей его. После него остался единственный малолетний сын по имени Хасан-бек.

Мир Махмуд б. Султан Ахмад

После смерти своего брата малика Халила с одобрения аширатов и племен намири он взялся за управление Хизаном согласно августейшему приказу султана Мурад-хана. И действительно, он ревностно защищал и оберегал вилайет, охранял порядок в аширате, являя при управлении теми районами такое старание, что более невозможно и представить. В 992 (1584) году [мир Махмуду] было поручено сопровождать везира 'Усман-пашу и победоносное войско при завоевании и покорении Тебриза. В день, когда при Саадабаде Тебризском произошло сражение везира Синан-паши с несколькими кызылбашскими эмирами, мир Махмуд после бегства своей свиты удостоился в той битве чести мученической смерти вместе со знатными людьми Хизана. После него осталось два сына по имени Султан Ахмад и мир Махмуд. Мир Махмуд отправился в потусторонний мир [еще] в малолетнем возрасте.

Эмир Хасан б. малик Халил

После гибели его дяди мир Махмуда, несмотря на свой малый возраст, аширатами и племенами намири /216/ на пост эмира был единодушно выдвинут [эмир Хасан], и согласно грамоте султана Мурад-хана он стал правителем Хизана. Тем временем к порогу — прибежищу счастья — султана Мурад-хана направился его дядя Йусуф-бек, сын Султан Ахмада, [270] желая [испросить] управление Хизаном, и из безграничной монаршей милости управление Хизаном было пожаловано ему. Когда он, возвращаясь от [государева] порога, прибыл в Хизан, ашираты и племена намири не оказали ему особого почтения, и [Йусуф-бек], обманутый в своих ожиданиях, отправился в Тебриз к везиру Джа'фар-паше и испросил у него помощи и содействия. Джа'фар-паша со своей стороны поддержал его и, сопроводив [своим] человеком, послал навести в Хизане порядок. Население вилайета не покорилось ему и на этот раз. Когда такого рода обстановка повторилась неоднократно, вступились посредники и передали ему во владение на правах санджака округ Намиран, с тем чтобы Хизаном вместе с относящимися [к нему районами] владел мир Хасан.

После того как таким образом прошло немного времени, Йусуф-бек, подстрекаемый завистниками и, быть может, желая [проявить свое] мужество (В тексте — *** “преждевременная смерть”. Несоответствие такого значения общему смыслу предложения позволяет предположить, другое чтение — ***. “мужество, молодечество”.), снова потребовал область Хизана, не удовольствовавшись округом Намиран. Мир Хасан тоже собрал своих сторонников и, поддерживаемый некоторыми из друзей и племенем ширван 403, отправился на Йусуф-бека. Тот в свою очередь укрепился в деревне Аз, относящейся к Намирану, и приготовился к войне и сражению. После схватки соратники его оказались убитыми, а [сам] Йусуф-бек спрятался в отхожем месте и [там] среди нечистот был убит самым позорным образом. Убийца не назвался, и мир Хасану пришлось перенести много страданий от омерзительного запаха [павшего на него] подозрения. Он понес неисчислимые издержки, так что [был вынужден] лучшие /217/ из селений вилайета Хизана и большинство своих наследственных угодий и поместий распродать, потратив вырученную сумму на вельмож и столпов [державы] рода 'Усмана. Поныне, хотя [мир Хасан] и окунулся в море веры, он не освободился от того подозрения.

Поддерживаемый племенем махмуди, его двоюродный брат Хаджжи-бек, матерью которого была дочь Хасан-бека [271] махмуди, [в течение] нескольких дней спорил с мир Хасаном, [требуя] передачи ему на правах санджака округа Намиран. Под конец порешили утвердить за [Хаджжи-беком] округ Мерванан на его содержание, [с тем чтобы] он пребывал на службе у мир Хасана и вместе с ним являл усердие и ревность в успешном разрешении дел политических и финансовых. В настоящее время они проявляют [полное] единодушие, и дела в. вилайете Хизана обстоят благополучно.

ПАРАГРАФ ВТОРОЙ

Об эмирах Мокса

Благодаря каплям, [источаемым] облаками пера, и распространяющим благоухание движениям при начертании выше было изъяснено, что правители Хизана, Мокса и Асбайирда были братьями, прибывшими в ту страну из Билиджана и разделившими вилайет между собою. По словам некоторых авторов, они были двоюродными братьями и владели тем вилайетом сообща, получив [его] от сельджукских султанов.

Так или иначе, а первым из эмиров Мокса устная традиция именует эмира Абдала. У него было два сына: Ахмад-бек и Хасан-бек. После отца в ожерелье власти облачился Ахмад-бек и приступил к управлению тем вилайетом. Правитель Хаккари Зайнал-бек, затаивший на него злобу, взял его с собою к порогу /218/ султана Сулайман-хана Гази. От княжества мир Ахмада была отделена и на правах санджака передана Хасан-беку крепость Гаргар, и на то вышли непреложные [султанские] указы. До конца жизни [Зайнал-бек] вместе с братьями вершил дела власти.

После тридцати лет правления Ахмад-бек умер, и после него осталось два сына: Абдал-бек и мир 'Имададдин.

Абдал-бек б. мир Ахмад

После смерти его отца согласно [непреложному], как судьба, указу султана Сулайман-хана ему был передан эмират Мокса. Тем временем его дядя Хасан-бек был принят под [272] сень господней милости. Абдал-бек взял в жены дочь правителя Хаккари Зайнал-бека и с его помощью и поддержкой присоединил к округу Мокс район Гаргар, как было при отцах и дедах его. На то вышел всемилостивейший указ султана Салим-хана. Позднее Рустам-бек б. мир Хасан с помощью племени махмуди вновь отделил округ Гаргар и оставил за собою. Между двоюродными братьями происходили многочисленные распри и препирательства. В начале 1005 (1596) года однажды вечером, в промежуток между молитвами вечерней и ночной, Абдал-бек подошел к краю стенных зубцов крепости, желая снова совершить омовение. Спьяну он поскользнулся и свалился вниз, препоручив душу творцу вселенной. После него осталось два сына по имени мир Ахмад и Мухаммад. На место отца воссел мир Ахмад в соответствии с правом [наследования] и с согласия племен.

Рустам-бек б. Хасан-бек

Как запоминалось выше, он, преступая волю двоюродных братьев испросил в жены дочь Хасан-бека махмуди и благодаря помощи аширата махмуди и покровительству /219/ сардара Мустафа-паши утвердил за собою округ Гаргар. После нескольких лет правления он умер, и его место заступил его сын Хасан-бек. Когда умер Абдал-бек, Хасан-бек возымел желание захватить Мокс. Ему оказал помощь эмир эмиров Вана Синан-паша, направив в его распоряжение около трехсот конных и пеших. Эмир Ахмад вместе с племенами вышел из крепости, дабы оказать отпор Хасан-беку, и приготовился к битве. Меж ними произошло сражение, в котором Хасан-бек был убит, и мир Ахмад стал независимым правителем Мокса. И ныне он беспрепятственно вершит дела власти.

ПАРАГРАФ ТРЕТИЙ

Об эмирах Асбайирда

Как упоминалось выше, [представители] этой династии приходятся правителям Хизана двоюродными братьями. В то [273] время когда эмиры Курдистана изъявили покорность османскому двору, правителем Асбайирда был Мухаммад-бек. После своей смерти он оставил двух сыновей: Султан Ибрахима и мир Шарафа.

Султан Ибрахим б. Мухаммад-бек

После смерти отца он утвердился на троне эмира Асбайирда согласно указу султана Салим-хана Гази и некоторое время управлял [тем округом]. У него было два сына: Мухаммад-бек и Хасан-бек. Когда к крепости Вана подступили кызылбаши, он вместе с эмиром эмиров Фархад-пашой ревностно защищал Ван и был убит кызылбашами. После смерти отца его место заступил Мухаммад-бек.

Мухаммад-бек б. Султан Ибрахим

Когда умер его отец, он стал правителем Асбайирда на основании султанского указа. У него было четыре сына: Айуб-бек, Халид-бек, Увайс-бек /220/ и Султан Ибрахим-бек. После смерти отца в соответствии с родительским завещанием и по праву [наследования, основанному на] шариате, за управление тем вилайетом взялся Айуб-бек. И ныне, в 1005 (1597) году, вот уже двадцать лет как он держит ту область в [своей] владетельной деснице. Для равных он служит предметом зависти по [своей] житейской мудрости и богатствам.

Мир Шараф б. Мухаммад-бек

После того как его брат Султан Ибрахим занял место отца, он отправился ко двору Сулаймана, [добился] отделения округа Агакис 404 от удела своего брата и получил [его] во владение на правах санджака согласно высокому повелению [обладателя] достоинства Сулаймана. [Мир Шараф] некоторое время владел и управлял упомянутым округом, а потом отбыл из [этого] бренного мира в мир вечности. После него осталось два сына: Баха'аддин и Уркмаз-бек. Поскольку оба они были несовершеннолетними и для управления страною не [274] подходили, диван Вана передал Агакис османским эмирам. По достижении возраста зрелости и рассудительности Уркмаз-бек заболел падучей и бешенством. Баха'аддин [же] покинул [ту] страну, направился в Арабистан и был причислен к слугам государя в Басре и Лахсе 405.

ГЛАВА ПЯТАЯ

О правителях Килиса

Да не останется скрытым и утаенным пред отмеченным проницательностью разумом знатоков рода Хашима и истинною мыслью мудрецов семьи курейшитов, что родословная правителей Килиса, согласно их утверждениям, восходит к одному из сыновей его святейшества 'Аббаса — да будет им доволен Аллах! Ссылаясь на достоверное предание, говорят, что правителям Хаккари и Имадии они приходятся двоюродными братьями. В этой связи [сами] они рассказывают, что Шамсаддин, Баха'аддин и Манташа были тремя братьями. Правители Хаккари /221/ происходят от Шамсаддина, и их в соответствии с особенностями курдской речи называют Шамо; правителей Имадии, что принадлежат к роду Баха'аддина, именуют Бахдинан и правителей Килиса, что из рода Манташа, — Манд.

Как бы то ни было, сначала Манд собрал под своим знаменем многочисленную группу курдов и направился в Египет и Сирию. Там он избрал служение султанам рода Айуба, и те правосудные государи определили Манду на правах санджака округ Косейр 406, что находится близ вилайета Антиохии, дабы вместе со своими подданными он проводил там зиму. Группа курдов-езидов, что проживала в тех районах, [тоже] собралась под его знаменем; изо дня в день возрастали знаки его могущества и истинной направленности, доказательства его великодушия и мужества. Курды, каковые были в Джоме 407 и Килисе, все примкнули (Букв, “направились”.) к нему. Государи [275] [династии] Айюбидов явили Манду благоволение и милость” отметили его степенью эмира над курдами, проживавшими в хранимой богом Сирии и Алеппо, препоручили его деснице власть над тем народом, вознесли его среди равных до высокой степени благородного.

Первое время некоторые из езидских шейхов, проживавших между Хама и Марашем, оспаривали у Манда трон правления и несколько раз начинали военные действия. В конце концов волей-неволей Манд заставил их подчиниться — все курды в той стране подставили выи для ошейника повиновения ему.

Когда подошла к концу жизнь Манда, /222/ вместо отца за дело правления взялся его сын 'Араб-бек. После того как он тоже отбыл в обитель вечности, на престол отца восшествовал его законный сын эмир Джамал, и после эмира Джамала его место заступил его сын Ахмад-бек. Во время [его] правления служитель (Букв, “расстилатель ковров”.) судьбы свернул ковер владычества рода Айуба, власть перешла от той династии к черкесским рабам. Ахмад-бек не подчинился черкесам и некоторое время спустя простился с [этим] бренным миром. После него осталось два сына по имени Хабиб-бек и Касим-бек. Курдским правителем вместо отца стал Хабиб-бек. Черкесские султаны убили его, заманив к себе в Алеппо.

Полагаясь на завещание и силу [своего] плеча, Касим-бек заступил место брата и подчинил себе курдов. [Между тем] черкесские султаны передали управление курдами одному из потомков езидских шейхов — некоему шейху 'Иззаддину, и несколько вероотступников из курдов-езидов признали его власть. Назначив военачальником Шахрийар-бека рамазанлу и приставив к нему часть алеппского войска, он послал его “а Касим-бека. Касим-бек тоже вместе со своими аширатами и племенами укрепился на горе Сахйюн 408. Вслед за шейхом 'Иззаддином с другой стороны султан Гури 409 послал на Касим-бека сына своей молочной сестры с многочисленным отрядом из ополчения Алеппо. Не одно жестокое сражение [276] произошло меж ними, и каждый раз поражение терпели черкесские войска.

Когда же в ту сторону обратил поводья устремления султан Салим-хан, намереваясь завоевать Арабистан, Египет и Сирию и свергнуть черкесов, /223/ Касим-бек вместе с Хайри-беком черкесом изъявил покорность и удостоился чести лобызания султанского ковра. После завоевания Египта, Сирии и Алеппо Касим-бек в сопровождении своего сына по имени Джан-Фулад, которому тогда было двенадцать лет, направился при победоносном султанском стремени в Стамбул. Шейх 'Иззад-дин Йазиди [тем временем] поспешил на службу к эмиру эмиров Алеппо Караджа-паше, благодаря наущениям нескольких завистников обманул упомянутого пашу злобными наговорами и довел до сведения слуг подножия трона — прибежища халифата, что Касим-бек изменник и смутьян. И такое в том деле явил он рвение, что [заявил следующее]: “Если Касим-бек снова получит разрешение на отъезд и возвратится в Алеппо, это вызовет всеобщую смуту”. Поскольку, настраивая султана против Касим-бека, приводили доводы [самые] веские, вышел непререкаемый, как судьба, указ казнить его, и вскоре палачи его казнили. Сына его Джан-Фулада отвезли в государев дворец, включили в число гулямов при казнохранилище и явили заботу о его воспитании. Титул эмира курдов по просьбе Караджа-паши был передан диваном султана Салим-хана шейху 'Иззаддину.

Джан-Фулад-бек б. Касим-бек

После казни отца он оставался под охраной при государевом дворе султана Салим-хана, а титул курдского эмира был препоручен шейху 'Иззаддину. Когда шейх 'Иззаддин умер, после него не осталось никого из сыновей и близких, кто бы мог исполнять обязанности правителя. На том основании его владения включили в августейшие домены в Антиохии и возложили управление курдами на малика Мухаммад-бека /224/ — одного из сыновей правителей Хасанкейфа. [277]

Когда бразды правления перешли в достойные руки султана Сулайман-хана, тот взял Джан-Фулада из [своего] монаршего дворца и включил в число мутафарриков небесноподобного двора. Во [время] похода на Белград, завоевания Родоса и молдавской кампании 410 он находился при победоносном султанском стремени. Не единожды засвидетельствовав [свое] мужество, снискал он благосклонное внимание хакана и испросил княжество своих отцов и дедов. Султан, [равный] достоинством Сулайману, пожаловал ему другой округ из подчиненных Алеппо [районов], дабы не вызвал его отъезд смуту среди одержимых дивами курдов, [но] Джан-Фулад от него отказался.

В то время эмиром был поставлен Хусайн-хан-паша Хадим, и на имя упомянутого паши вышел августейший указ относительно рассмотрения дел курдов и передачи Джан-Фуладу области Килиса и наследственной власти. Хусайн-паша со своей стороны доложил, что, пока управление курдами не будет препоручено Джан-Фуладу, никто не сможет поручиться за порядок в том мятежном и непокорном племени, и что местным жителям и странникам в Алеппо к арабских городах нет спасения от учиняемого ими зла. Основываясь на этом, султан Сулайман-хан отличил Джан-Фулада монаршими милостями и щедротами и пожаловал ему вместе с прилегающими [районами] область Килиса. [Тот] направился в Килис счастливый и удовлетворенный и явил при управлении курдами такую ревность и старание, что более того невозможно и представить.

Рассказывают, когда султан, [равный] достоинствами Сулайману, направился к зимним становищам Алеппо, намереваясь покорить Иран 411, /225/ в султанский шатер там проник один вор, похитивший из уединенных августейших покоев саблю, инкрустированную драгоценными камнями, так что совершенно не заметила стража и государевы слуги. Когда распространившийся об этом слух достиг ушей великого везира Рустам-паши, тот по причине тайной вражды, которую он питал к Джан-Фулад-беку, доложил правосудному владыке, что “эта гнусность — дело [рук] курдов Джан-Фулада, и [278] кроме них, столь страшный грех никто совершить не может”. Вспыхнуло по этой причине пламя государева гнева, и обрушился он на Джан-Фулада со всей несправедливостью (Букв, “и выбил он из очага носа Джан-Фулада дым несправедливости”.). Тогда Джан-Фулад испросил пять дней отсрочки, [заявив], что сочтет себя достойным любой кары, каковую повелит государь, если не найдет похитителей.

На четвертый день он доставил в сулайманов диван воров вместе с инкрустированной драгоценными камнями саблей. После того как воров наказали, Джан-Фулад был отмечен и вознесен среди равных безграничными монаршими милостями и государевыми щедротами, а основание его достоинства достигло высшей райской обители.

Он дожил до девяноста с лишним лет и почти достиг столетнего возраста. Говорят, у него было семьдесят сыновей, из которых большинство умерли по достижении совершеннолетия.

В живых после его смерти осталось десять сыновей: Хабиб-бек, 'Умар-бек, Ахмад, 'Абдаллах, Хусайн-бек, Джа'фар-бек, Газанфар, Зайнал, Хайдар и Хизр. Но Хабиб-бек, что был его старшим сыном, [своими] глупыми поступками и неразумным поведением, присущим природе юных и противным понятию старцев, /226/ вызвал неприязнь (Букв, “отвращение”.) отца. Тот отрекся от него и [свои] заботы обратил на воспитание своего пятого сына Хусайн-бека. Когда на челе его обстоятельств появились свидетельства истинного направления и знаки дарований и талантов, [Джан-Фулад] пожелал назначить его своим наследником.

Случилось так, что в те времена султан Сулайман-хан отправился в поход на Сигет 412. Джан-Фулад-бек по своей слабости и немощности не мог переносить [тяготы] похода и вместо себя [послал] Хусайн-бека. [Хусайн-бек] при победоносном стремени султана Гази, принявшего смерть за веру, отправился в Сигет. В том походе оказал он удостоившиеся [279] похвалы услуги и снискал благосклонность государя, пообещавшего ему [даровать] санджак.

В 972 (1564-65) году, когда победоносные знамена возвращались из того похода, от крайней слабости и немощности на ланитах жизни Джан-Фулада показались знаки расставания с [этим] бренным миром, и назначил он своим наследником сына по имени Джа'фар-бек, препоручив могучей деснице Хусайн-бека заботу об имуществах, имениях, вакфах и о детях. И наказал [Джан-Фулад]: “Пусть сын мой Хабиб-бек не получит доли владений и богатств моих”, составил подобного содержания завещание, снабдил [его] печатью кази, сеййидов и жителей той страны и оставил у коменданта крепости, [поместив] в опечатанный кошель. Затем он препоручил дорогую душу ангелам смерти.

Джа'фар-бек б. Джан-Фулад-бек

Согласно завещанию отца и на основании всемилостивейшего указа султана Мурад-хана он стал правителем Килиса. Четыре года спустя, когда сардар Мустафа-паша Лала отправился на завоевание Ширвана, Джа'фар-бек /227/ вслед за грозным [государевым] войском направился в Диарбекир, но по прибытии в Караджедаг 413 упал с коня и отдал душу творцу вселенной.

Хабиб-бек б. Джан-Фулад-бек

После смерти отца Хусайн-бек и братья явили ему безграничное (Букв, “большое”.) презрение и пренебрежение. Не обращая на Хусайн-бека и братьев внимания, [но] решив отомстить, он отправился в Килис, завладел частью отцовских имуществ и освободил из заточения заключенных, долгое время томившихся в тюрьмах отца и из которых каждый был должником мусульманина. Он направил их в монарший диван и с бесконечными жалобами на [своих] жестоких братьев изъяснил у подножия высочайшего трона свои права [на власть]. [280] Высоко чтимый советник [государя], устроитель дел вселенной великий везир Мухаммад-паша, восчувствовав к нему неприязнь, сказал: “Он был лишен еще при жизни отца титула и наследства, и талантов правителя у него нет”. Однако ради прекращения споров ему был пожалован в Сирии округ Набулус. Хабиб-бек тем не удовольствовался и стал домогаться округа Балис 414 [в области] Алеппо, что пребывал во владении у его брата Хусайн-бека.

Из безграничной султанской милости тот округ был ему дарован. Когда об этом узнал Хусайн-бек, он снова послал [своего] человека к [государеву] порогу и добился смещения [Хабиб-бека], закрепив упомянутый округ за собою.

Тем временем распространился слух о смерти его брата Джа'фар-бека и передаче сардаром Мустафа-пашою Хусайн-беку области Килиса. Когда это известие достигло слуха Хабиб-бека, незамедлительно путем поспешания /228/ он отправился к порогу султана Мурад-хана и отвез на [сумму] примерно в пять тысяч флоринов подарков и подношений государеву [шейху], ибо прибежище мира — государь — тогда являл тому юному шейху 415 большое доверие и расположение. [Хабиб-бек] попросил [шейха] убедить государя и везира [передать ему] управление Килисом. По просьбе шейха, который пользовался полным доверием и неописуемыми полномочиями, Хабиб-беку пожаловали округ Саламийе 416. Хабиб-бек, не удовольствовавшись тем пожалованием, потребовал наследственный оджак, и хотя просьба шейха противоречила [уложениям] почитаемого шариата и сиятельным заповедям [Мусы], благодаря настоятельным просьбам и заботе шейха управление Килисом было утверждено за Хабиб-беком, а округ Саламийе — за Хусайн-беком.

Когда сардар Мустафа-паша занялся перестройкой крепости Каре 417, Хабиб-бек допустил в том деле нерадение и небрежность, явившись на службу к сардару к концу похода и со считанным числом [людей]. Разобиженный на него сардар снова препоручил управление Килисом Хусайн-беку, а Хабиб-беку даровал округ Саламийе. Хабиб-бек, недовольный, опять направился к государеву порогу. [281]

По воле случая Мустафа-паша тогда был смещен с должности сардара 418, руководство войском было поручено Синан-паше. Хабиб-бек, будучи действительно хитрецом и пройдохой, столько наговорил сардару, что, введенный в заблуждение [его словами], Синан-паша вообразил, что его руке суждено покорить половину страны персов, и утвердил за ним управление Килисом. После трех лет его управления теми районами Синан-паша был отстранен с должности сардара и великого везира, /229/ и управление Килисом заполучил Хусайн-бек.

Хабиб-бек, будучи разжалованным, прожил еще несколько лет расстроенный и удрученный и, наконец, ответив судьбе: “Я готов”, отправился в потусторонний мир. Вражду братьев смог прекратить лишь безжалостный меч смерти. Двустишие:

Ради спокойствия творений разделили мы [мир] на две части,
Я избрал земную поверхность, а он — [сокрытое] под нею.

Хусайн-бек б. Джан-Фулад-бек

Снискав благосклонность султана Сулайман-хана Гази и получив благословение отца, после смерти своего брата Джа'фар-бека стал правителем наследственного вилайета [Хусайн-бек], хоть и был он пятым сыном. Несколько раз его брат Хабиб-бек, как упоминалось выше, обвинял его в убийстве своего брата Джа'фар-бека и обязался за расследование [этого дела] уплатить около шестидесяти тысяч флоринов. С помощью везира Синан-паши на несколько лет он отобрал управление Килисом из его владетельных рук, но так ничего и не добился, наследственное княжество было закреплено за [Хусайн-беком]. Стихотворение:

Каждый, кто старается [угодить] богу,
Преуспеет благодаря господу во всех своих начинаниях.

Дела вершит только бог,
Коль не поможет господь, раб [его] не сделает ничего.

Словом, несколько лет Хусайн-бек безраздельно и беспрепятственно правил в Килисе. Под конец запало ему в [282] голову желание [получить должность] беглербеги-гири при Османской династии. Для того чтобы стать эмиром эмиров Триполи в Сирии, он увеличил [августейшие] доходы с тех районов на значительную сумму, которую он взялся выплачивать. [Хусайн-бек] обязался [также] княжество Килиса присоединить к Триполи, с тем чтобы в случае его разжалования Килис по-прежнему оставался за ним и изменений [тому] не последовало. К тому он прибавил еще несколько условий.

/230/ [Государь], прослышав о его просьбе, все его желания удостоил чести удовлетворения, и на то в 1001 (1592-93) году вышел всемилостивейший монарший указ, [где] он был поименован Хусайн-пашою.

Перед этим один из знатных [города] Триполи — некий Камиза из потомков местных арабов — откупил на нескольких условиях налоги с Триполи и той области. Себя он почитал за приверженца предводителя искателей истины, оплота тончайших эрудитов, счастливого светила религии и веры владыки нашего Хаджи Эфенди, и был весьма привязан к упомянутому Хадже. У последнего он взял в долг около десяти тысяч флоринов червонного золота и, встревоженный известиями о Хусайн-паше, отправился к [государеву] порогу, захватив с собою десять тысяч червонных флоринов, полученных взаймы от Хаджи Эфенди. Хусайн-паша, тоже примерно в это же время получивший разрешение на отъезд, выехал в Триполи. Камиза пропал в пути, и несколько дней спустя его тело вместе с [трупами] его спутников нашли в разрушенном караван-сарае. Убийство [Камизы] и его свиты приписали Хусайн-паше и его людям. Это привело к тому, что Хаджа Эфенди, несмотря на былую любовь к Хусайн-паше, утратил к нему расположение и сместил с управления Триполи. [На его место] он поставил Хасан-агу капуджи-баши 419, известного [под прозванием] Имшичи (Зеленщик.) Хасан-ага, дабы тот, заточив [Хусайн-бека] в крепость Алеппо, занялся рассмотрением [обстоятельств] убийства Камизы и его товарищей и явил старание при сборе в государственное казначейство [податей], на них возложенных. [283]

Хасан-ага по непререкаемому, как судьба, указу заточил Хусайн-пашу в крепость Алеппо, однако в деле об убийстве Камизы ему ни единой требуемой в соответствии со святым законом /231/ [улики] не попалось. Ныне, в 1005 (1597) году, он еще жив и по-прежнему в немилости (Букв, “разжалованный”.) проживает в хранимых богом султанских владениях. Можно надеяться, что будущая его жизнь изменится к лучшему, ибо этот юноша украшен всеми достоинствами и наряжен в убранство дарований.

Комментарии

358 Район г. Арабкира (Арабгира), расположенного на правом берегу Евфрата, в 25 км от него и в 55 км к северу от Малатии (EI, t. I, p. 423с Cuinet, t. II, p. 359).

359 Алб-Арслан Мухаммад б. Давуд Азудаддаула, по прозвищу Абу Шуджа — сельджукский правитель (1063—1072) (EI, t. I, p. 324)

360 Мардух Курдистани (Та'рих-и Мардух, т. I, стр. 113) упоминает племя малкиши (маликшахи) в числе курдских племен района Пушт-и Кул б Луристане.

361 Хасан-бек Байандури (из племени баяндур, ведущего племени объединения племен ак-койунлу), он же Хасан-бек Ак-Койунлу, прозванный за свой высокий рост Узун Хасаном (1453—1478).

362 Аймак — монг. “племя”.

363 Ружбайани (Rozhbeyani, p. 186) ошибочно читает это название как Дарйям, хотя дар явно служит локативным предлогом. Ям — название горного прохода между Тебризом и Марандом и селения в 9 км к юго-востоку от Маранда в Иранском Азербайджане (см.: “Географический словарь Ирана”, т. IV, стр. 556; Minorsky, Persia in A. D. 14781490, p. 35).

364 Имеется в виду султан Мухаммад II (1451—1481).

365 Камах — большая крепость на западном берегу Евфрата, на пути, из Эрзерума в Арзинджан, в 38 км от Арзинджана.

366 Под черкесскими султанами автор подразумевает мамлюкских султанов Египта.

367 Тимар — военно-ленное земельное пожалование с годовым доходом от 1 тыс. до 20 тыс. акче.

368 Терджан — название города и района к юго-западу от Эрзерума. (Cuinet, t. I, pp. 198—199).

369 Хаджибы составляли охрану дворца государя.

370 Салих б. Мирдас правил в 1023—1029 гг.

371 Захир Абу-л-Хасан 'Али б. Хаким Абу 'Али Мансур правил в 1021—1036 гг.

372 Династия Ортукидов имела две ветви: в Кайфе (правила в 1101—1231 гг.) и в Мардине (правила в 1108—1312 гг.) (Лэн-Пуль, стр. 140—141).

373 Крепость Багин находилась в южной части округа Кигы (южнее Эрзерума) (EI, t. II, р. 1208).

374 Крепость Барданч (Бардандж) находилась в южной части округа Аргана (EI, t. II, р. 1208).

375 Указанное событие произошло в Чалдыране — равнине в Иранском Азербайджане, к востоку от оз. Урмия в направлении к Тебризу.

376 Аргана — к концу XIX в. название округа и города на правом, берегу Тигра, в 55 км к северо-западу от Диарбекира (Cuinet, t. II, p. 479).

377 Возможно, это местечко находится в районе горы Демиркапу-даг, в 30 км к северо-востоку от г. Аргана (ibid., p. 436).

378 Мутафаррик — копьеносец или стрелок из лука, сопровождающий, государя в путешествии.

379 Харпут (араб. Хисн-Зийяд, арм. Харперт) — район г. Харпута и северо-западу от Диарбекира.

380 Ганун — род гуслей.

381 Имеются в виду военные действия турецких войск в Грузии и северном Азербайджане (захват Тифлиса, Шеки и Карса) во время ирано-турецкой войны 1577—1590 гг. Военными операциями руководил Лала Мустафа-паша (EI, t. III, p. 780).

382 В. Ф. Минорский полагает, что речь идет о грузинском князе Давиде Куропалате (ум. в 1001 г.) (Минорский, Курды, стр. 8).

383 В настоящее время курдское племя сусани (***) проживает на территарии между Вазной, Сардаштом и горной цепью Кандил в Иране (Заки, Хуласат та'pax, стр. 448).

384 В. Ф. Минорский (EI, t. II, р. 1208) называет это племя даир-мугани.

385 Поход в Египет был предпринят в конце октября 1516 г. Под упоминаемой ниже битвой автор, вероятно, имеет в виду сражение в январе 1517 г. при Риданийе, близ Каира, которое определило победоносный исход войны для турок (EI, t. IV, р. 224).

386 Дманис (Думанис, Дбанис) — долина и город в ней к северу от Карагаджа в юго-восточной Грузии (Brosset, pp. 151, 153). Упоминаемое автором ущелье, по всей вероятности, расположено возле этой долины.

387 Имеется в виду первый этап ирано-турецкой войны 1577—1590 гг., когда театром военных действий служила Грузия.

388 Церковь Мухран находилась к западу от Мцхета, в окрестностях монастыря, носившего то же название (Вахушти, стр. 69).

389 Симон I, царь Картлии, с 1569 г. находился в заточении у кызылбашей в крепости Аламут. В 1578 г., освобожденный шахом Тахмасбом, он возглавил борьбу картлийского населения против турок.

390 Кефандур упоминается анонимным венецианским купцом XVI в. как управляемая курдом крепость, построенная на остроконечной горе подороге из Хасанкейфа в Бидлис, ныне в развалинах. Под нею находилось узкое ущелье, а близ него в глубокой долине протекал Бидлис-чай. Ущелье и долина носили видимо, то же название (“A narrative of Italian travels”, pp. 155—156).

391 Район г. Сиверека, расположенного в 85 км к юго-западу от Диарбекира (Cuinet, t. II, pp. 465—466).

392 Возможно, здесь имеется в виду район упоминаемой Хаджжи Халифой крепости Ширави к юго-западу от оз. Ван (Charmoy, t. I, pt. 1, p. 436).

393 Кесан упоминается в работе В. Кинэ в числе пяти районов округа Кардиган, к юго-западу от оз. Ван (Cuinet, t. II, p. 702).

394 Район г. Муша, расположенного у края Мушской долины, в 65 км от г. Бидлиса (ibid., pp. 575—576).

395 Мухаммад-паша Соколли, по прозванию Тавил, — один из известнейших великих везиров Османской империи. Занимал должность великого везира последние пятнадцать лет своей жизни (ум. в 1579 г.) при Сулаймане I, Салиме II и Мураде III (EL t. IV, р. 495).

396 Курдское племя мудаки (модеки) проживает в чрезвычайно труднодоступном районе Модеки (Мотикан) к северу от Бидлиса (Sykes, р. 569).

397 В начале XX в. часть Племени зидани (зейдан) проживала в районе Модеки (ibid., p. 564).

398 Библ. Азар, отец Авраама, согласно мусульманской традиции, был идолопоклонником. Авраам разбил его идолы, обвинив отца в безбожии. По приказу Нимруда Азар был брошен в горящую печь. Очевидно, именно на этот эпизод автор и намекает в своем стихотворении.

399 Хнус — город на пути из Эрзерума в Ван, в 90 и к юго-востоку от Эрзерума (Cuinet, t. I, pp. 200—201).

400 Хваджа Насираддин Туей — великий персидский математик и астроном XIII в.

401 'Улуфе (“корм”, “фураж”) — сбор продовольствием и фуражом, с XIV в. упоминается и как сбор деньгами (Петрушевский, Земледелие, стр. 384—385).

402 Мирза Шахрух — первый тимуридский правитель (1405—1447).

403 Ныне в районах Ревандуза (Барасйян и Марга Сур) проживает курдское племя ширвани (Nikitine, Les kurdes racontes par eux-memes, p. 149).

404 Агакис упоминается в сочинении Эвлии Челеби (Evliya Efendi, vol. I, pt. 1, pp. 99, 101) в числе тринадцати округов Ванского вилайета.

405 Лахса — область между Персидским заливом на востоке и Недждом на западе. К XVII в. Лахса представляла наследственное княжество, правитель которого номинально подчинялся правителю Багдада (ibid., р. 96).

406 Ибн Батута упоминает расположенную в окрестностях Антиохи крепость Косейр, комендантом которой во время его посещения был 'Ала'-аддин ал-Курди (Ibn Batoutah, t. I, p. 165).

407 В издании В. В. Вельяминова-Зернова: Хум. Ф. Б. Шармуа, пользовавшийся при переводе Шараф-наме рукописью 1606-07 г., составленной в Килисе, о правителях которого в данной главе идет речь, отмечал, что в данной рукописи это место называется Джом (Джум) — местность в районе Алеппо, населенная курдами (Charmoy, t. I, pt. 1, pp. 5, 6, 264, 729; t. II.pt. 2, p. 50; EI, t. II, p. 1209).

408 Автор имеет в виду, очевидно, гору, на которой находилась упоминаемая Ибн Батутой крепость Сахйюн, расположенная на пути из Алеппо в Дамаск (Ibn Batoutah, t. I, p. 166).

409 Гури — прозвание мамлюкского султана династии Бурджи Ашрафа Кансуха (1501—1516) (Лэн-Пуль, стр. 65).

410 Белград был захвачен 29 августа 1521 г., в следующем году был завоеван о-в Родос. Молдавская кампания имела место в 1538 г. (EI, t IV, pp. 543—544).

411 Эти события имели место зимой 1548-49 г.

412 Сигет — город в северо-западной Румынии, в верховьях р. Тиссы. Тринадцатый и последний поход султана Сулаймана, поход на Сигет, был предпринят в 1557 г. (EI, t. IV, р. 545).

413 Караджедаг (Караджа-даг) — название района и горной цепи между Диарбекиром и Сивереком, ближе к последнему (Cuinet, t. II, p. 436).

414 Имеется в виду, вероятно, район г. Балиса на правом берегу Евфрата, к западу от г. Ракки. После XIII в., когда Евфрат сменил русло и отошел от города более чем на 4 мили, Балис пришел в некоторое запустение (Le Strange, The lands, p. 107).

415 Имеется в виду имевший звание шейх ал-ислама историк Хваджа Са'ададдин, который пользовался при султане Мураде III большим влиянием (см. прим. 72).

416 Район г. Саламийе в Сирии, восточнее р. Оронт, в 55 км к северо-востоку от Хомса (EI, t. IV, pp. 96, 97).

417 Реконструкция крепости Каре была предпринята в августе 1579 г.

418 Смещение Мустафа-паши с должности сардара имело место в 988/1580 г. (см. Veliaminof-Zernof, t. II, p. 260).

419 Капуджи-баши — начальник дворцовой стражи.

Текст воспроизведен по изданию: Шараф-хан ибн Шамсаддин Бидлиси. Шараф-наме. Т. 1. М. Наука. 1967

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.