САБЛУКОВ Н. А.

ЗАПИСКИ О ВРЕМЕНИ ИМПЕРАТОРА ПАВЛА И ЕГО КОНЧИНЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

В 1865 году, в лондонском журнале “Fraser's Magazine for town and country”, появилась статья под заглавием: “Reminiscences of the court and times of the Emperor Paul I of Russia up to the period of his death. From the papers of a deceased Russian General Officer” (“Воспоминания о дворе и временах императора российского Павла I до эпохи его смерти. Из бумаг умершего русского генерала”.), которая уже по самому своему заглавию должна была вызвать интерес русской исторической критики. Тем не менее, таинственный русский автор, напечатавший в Англии свои воспоминания, оставался неизвестным до 1869 г. (краткое извлечение из воспоминаний Саблукова, в 60-х годах, было сделано также во французском журнале “Revue Moderne”.), когда в ноябрьской книжке издававшегося в то время яри Чертковской библиотеке “Русского Архива” впервые напечатано на русском языке извлечение из статьи “Fraser's Magazine” под заглавием: “Из записок Н. А. Саблукова о временах императора Павла Петровича. Перевод с английского” (перевод сделан С. А. Рачинским.). В виду цензурных условий перевод естественно не мог быть полным, так что почти половина “Записок” осталась неизвестной для русской читающей публики и главным образом последняя часть их, посвященная описание заговора и самому событию 11 марта 1801 г. Что касается [99] английского подлинника “Воспоминаний”, то последний, в настоящее время, по прошествии 40 лет, представляет большую библиографическую редкость, так как журнал “Fraser's Magazine” издавался в ограниченном количестве экземпляров, и все номера 1865 г. давно вышли из продажи и не имеются даже у наиболее известных заграничных антиквариев.

Настоящим переводом отчасти пополняется этот пробел в нашей исторической библиографии, до сих пор не имевшей полного перевода “Записок Саблукова”, представляющих, но без пристрастности изложения и искренности тона, драгоценнейший материал для будущих историков и бытописателей Павловской эпохи, еще столь мало исследованной и едва ли беспристрастно оцененной.

Автор “Записок”, Николай Александрович Саблуков, родился в Петербурге в 1776 г. Отец его, Александр Александрович Саблуков (Александр Александрович был сын коллежского советника Александра Ульяновича Саблукова, служившего при дворе Елисаветы Петровны. Службу свою Александр Александрович начал в 1762 г. и за время царствования Екатерины II был награжден Владимиром 2 класса, чином тайного советника и Аннинской лентой. При Павле I пожалован сенатором. Скончался в Петербурге в 1826 г., будучи членом государственного совета и действительным тайным советником. Похоронен в Александро-Невской лавре.), сенатор и впоследствии один из первых членов только что учрежденного Александром I государственного совета, был вице-президентом мануфактур-коллегии в последние годы царствования Екатерины II и в эпоху Павла I. Сыну своему он дал весьма тщательное, домашнее образование, при чем, благодаря заботам матери автора, Екатерины Андреевны Саблуковой, рожденной Волковой, женщины высокообразованной и гуманной, особенное внимание было обращено на изучение иностранных языков: немецкого, французского и английского. Вскоре затем молодой Саблуков, по обычаю богатых дворян того времени, был отправлен путешествовать за границу, посетил Германию, Италию и, благодаря близким связям с русскою знатью, был представлен ко многим иностранным дворам. Вернувшись в Россию в 1792 г., 17-ти-летний юноша Саблуков поступил в блестящий и аристократический, в Екатерининское время, конногвардейский полк, в котором и оставался до самой кончины Павла и, находясь в последнее время в чине полковника и командуя эскадроном.

Не будучи “гатчинцем”, как Аракчеев и Ростопчин, не состоя в числе любимцев, как Кутайсов и Уваров, Саблуков, несмотря на это, пользовался благосклонностью и уважением Павла, чувствовавшего в нем неподкупную верность порядочного человека. Этим обстоятельством объясняется тот факт, [100] что автор “Записок” был одним из тех немногих лиц, близко стоявших к двору, которым удалось удержаться на службе в течение всего четырехлетнего царствования Павла. Саблуков был джентльмен в полном смысле этого слова: это был рыцарь без страха и упрека, спокойно смотревший в глаза такому государю, как Павел I, сумевший сдерживать порывы такой взбалмошной натуры, как Константин, вызывавший невольное удивление робкого и запуганного отцовскими строгостями Александра. Вот почему “Записки Саблукова”, в которых каждая фраза, каждая строчка дышат правдой и благородством, должны иметь особое значение в глазах историка: в этих качествах автора он увидит несомненное доказательство, как правдивости передаваемых им фактов, так и вполне беспристрастной оценки личности императора Павла.

Отдавая полную справедливость высоким душевным качествам, лежавшим в основе характера этого государя, любя его искренно, как человека, Саблуков сообщает, однако, целый ряд фактов, указывающих на несомненную ненормальность Павла, резкие выходки которого, доходившие зачастую до непонятной жестокости, могут быть объяснены исключительно душевным расстройством.

Таков в общих чертах основной характер “Записок Саблукова”, представляющих собою исторический документ первостепенной важности для будущих исследователей этого кратковременного, полного загадочности и противоречий царствования. Автор их, являющийся образцом искренности и правдивости, в одном только случае впадает в довольно странное противоречие, а именно, когда он упоминает о роли, которую сыграла английская политика в трагическом событии 11 марта 1801 г. Стараясь как будто бы доказать полную неосновательность слухов об участии английского посла, лорда Уитворда, в заговоре против Павла, он в то же время категорически говорить о любовной связи этого дипломата с О. А. Жеребцовой, сестрой Зубовых—главных руководителей заговора. Наконец, в одном месте “Записок” мы находим следующую недвусмысленную фразу, не требующую дальнейших комментариев: “Г-жа Жеребцова предсказала печальное событие 11 марта, в Берлине, за несколько дней до смерти императора, и как только узнала о совершившемся факте, отправилась тотчас в Англию навестить своего старого друга, лорда Уитворда” (гл. III, стр. 72).

Единственным объяснением этого противоречия, которое совсем не вяжется с категорическим и ясным тоном всего повествования, может служить то обстоятельство, что рукопись Саблукова, напечатанная в Лондоне, прошла через горнило [101] английского журнала, редакция которого, естественно, была заинтересована в обелении действий “коварного Альбиона”.

Убийство императора Павла произвело на Саблукова удручающее впечатление и было глубоко ненавистно его взглядам на неприкосновенность личности помазанника Божья и самодержца. Он хочет бежать от двора, среди которого ему ежедневно приходится сталкиваться с участниками ужасной драмы, и с радостью принимает на себя охрану императрицы Марии Феодоровны, удалившейся из Петербурга в свое Павловское уединение. Тем не менее, он не может примириться с деятелями 11 марта и при первой возможности, в конце 1801 г., подает в отставку и едет за границу искать забвения и успокоения в новом путешествии по Европе. В 1803 г., находясь в Англии, он женится по любви на англичанке, мисс Юлиане Ангерштин, дочери известного знатока и любителя живописи Эдуарда Ангерштина, имевшего богатую коллекцию картин, завещанную им впоследствии Лондонской Национальной Галерее. Вернувшись в Россию в 1806 г., Николай Александрович, по совету своего старого знакомого, тогдашнего морского министра, адмирала П. В. Чичагова, поступает на службу в адмиралтейств-коллегию и в следующем же году назначается управляющим счетной экспедицией с утверждением в чине генерал-майора. В 1809 г. он выходит в отставку с мундиром (л.-гв. Конного полка) и снова удаляется в Англию, к родственникам жены. Но и здесь, на чужбине, он продолжает горячо любить Россию, и при первом известии об опасности, угрожающей отечеству, Саблуков спешит на родину и в рядах армии принимает участие в бессмертной эпопее 1812 г., находясь при особом кавалерийском отряде генерал-майора барона Корфа. Когда народное бедствие, наконец, миновало, когда неприятель был изгнан, и Россия уже не нуждалась в жертвах своих сынов, Саблуков окончательно выходит в отставку, снова удаляется в Англию и до самой своей смерти остается вдали от государственных дел, то наезжая в Россию, то путешествуя по Европе, при чем ведет деятельную переписку со своими друзьями, живущими в России. К числу таких друзей принадлежал, между прочим, известный ученый и богослов, протоиерей Г. П. Павский, духовный наставник цесаревича Александра Николаевича и переводчик библии с еврейского языка на русский. В этих письмах к Павскому Саблуков является горячим сторонником просвещения отечества в смысле нравственного и умственного воспитания и возрождения духа русского народа. Искренний и убежденный православный, Н. А., тем не менее, желает видеть русских служителей церкви, как духовных пастырей народа, более образованными, стоящими на высоте своей великой воспитательной задачи. [102]

Таков нравственный облик автора настоящих “Записок”, носящего в себе отличительные черты лучших людей того времени, людей с широким, просвещенным умом, с душой, открытою для всего доброго, великодушного, справедливого. XIX век, в отличие от своего предшественника, постепенно лишал личность ее особенностей, нивелируя, так сказать, ее индивидуальность под один шаблон, выделяя идеал безличного исполнения; но тем больший интерес, тем большую ценность представляют собою люди критики, в которых жизнь бьет живым энергичным ключом; те лучшие люди славной Екатерининской эпохи, которые, несмотря на наступившую аракчеевщину, не доведены были до бесцветности общим равнением русской жизни под капральски-бюрократический шаблон того времени. То были люди истинно русские и притом люди свободной инициативы, что не мешало им, однако, быть искренно и убежденно-преданными самодержавию и всем остальным исконным заветам русской жизни, делать в годину народного бедствия великое патриотическое дело, полагая душу свою за родину. Таков был автор настоящих “Записок”.

К. Военский.

Текст воспроизведен по изданию: Записки о времени императора Павла и его кончине // Исторический вестник, № 1. 1906