Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

«И Берегли с Особым Попечением»

Андрей Тимофеевич Болотов (1738—1833) занимает одно из выдающихся мест в ряду замечательных людей России. Ученый, писатель, просветитель, он внес неоценимый вклад во многие отрасли русской науки и культуры, явившись в некоторых из них первопроходцем. Так, он первым в России поставил на научную основу агрономию и помологию, был одним из пионеров отечественного лесоводства и ботаники. Российская медицина обязана Болотову многолетней неутомимой пропагандой и популяризацией врачебных знаний, метеорология — уникальным трудом, систематическими, на протяжении десятков лет, записями о состоянии погоды, историческая наука — достоверными свидетельствами, касающимися важных событий его времени.

Его перу принадлежат интереснейшие воспоминания «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков», другие произведения. Болотов был крупным мастером и теоретиком садово-паркового [107] искусства в России, которому он стремился придать национальные черты. Он оставил после себя сохранившийся поныне Богородицкий парк. Болотов прожил долгую и чрезвычайно насыщенную жизнь, большая часть которой протекла в его родовом поместье — тульском сельце Дворянинове.

В своем небольшом имении он работал над повышением урожайности полей, продуктивности плодовых садов. Он вводил множество улучшений, новшеств в земледелие, садоводство и другие отрасли, внедрял передовые агротехнические приемы, новые, в том числе выведенные им самим, сорта, ставил бесчисленные опыты (некоторые из них вошли потом в историю агрономии), проявлял немало выдумки, изобретательности. Все это было возможно, конечно, потому, что он трудился на собственной земле, обладая полным и нераздельным правом распоряжаться ею по своему усмотрению. Много сил отдавал Болотов устройству своей усадьбы, Он построил и потом перестроил дом и украсил его по своему вкусу, создал в нем особый мир со своеобразной духовной культурой и эстетической атмосферой, Болотов стремился и природу, окружавшую его жилище, сделать комфортной, красивой и здоровой, Возле дома он развел великолепные цветники, разбил парки с тенистыми аллеями и дорожками, прудами, «затеями», а рядом с усадьбой посадил березовую рощу.

Своим опытом он щедро делился на страницах журналов, «Трудов» Вольного экономического общества. Одна из его статей, которая предлагается читателям, посвящена созданию упомянутой выше рощи.

Болотов, знающий дендролог и мастер ландшафтного искусства, дает в своей статье полезные наставления и советы: как правильно сажать и выращивать березовые рощи, чтобы в них не переводились грибы, росла хорошая трава, чтобы они постоянно обеспечивали лесоматериалами. А при желании, если приложить руки, рощу можно сделать и очень живописной, превратить ее в прекрасное «гульбище», по выражению Болотова, в подобие парка. Достигается это умелой посадкой деревьев, их своевременными и правильными рубками, а также подсадкой некоторых декоративных растений — то есть простыми, доступными всем средствами, которыми пользовался сам Болотов, человек небогатый, и на которые ориентировал своих читателей, в основном таких же помещиков «среднего достатка», Надеемся, что статья Болотова «Некоторые замечания о усадебных рощах» будет с интересом прочтена, Его большой опыт, всегда дельные практические рекомендации не утратили своей ценности по сей день. А теперь, когда земля начинает вновь обретать настоящих хозяев, имеют особое значение.

Публикация Олега ЛЮБЧЕНКО


Некоторые замечания о усадебных рощах

У предков наших как в здешней Тульской, так и в других Губерниях, не имеющих в лесах такого изобилия, каким одарены некоторые из наших северных, было издревле в обыкновении заводить подле селений своих рощи. Так называли они небольшие лесочки, назначаемые ими для защиты от бурь и непогод дворов и садов своих, и для украшения деревень самых, а наиболее к тому, чтоб они в летнее время довольствовали их всякой день грибами, которые, как известно, составляют для деревенских жителей во всякое время, а особливо в посты нужную, приятную и дешевую пищу. Они занимали под оные самые ближние, к усадьбам их прилегающие места, и буде не случалось где праздных и неровных, какие в особливости к тому способны, например косогоров, бугров, вершин и других к пашням неспособных мест; то уделяли под них по нескольку из самых ближних своих пашенных земель, и засаживали оные молодыми березками и осинками. Где ж случались по близости деревень самородные лесочки, там заказывали оные и берегли с особым попечением. Чрез сие и достигали они до желаемого. Селения, дворы и сады их получали от них защиту; грибов производили они множество, и довольствовали жителей многие годы сряду всякой день оными; а как в заводимых на пашенных землях сажаемы были деревья с непременным наблюдением того правила, чтоб приходились они и вдоль и поперег рядами: то хозяевам своим доставляли они удовольствие, и служили им в летнее время гульбищами. [108]

Остатки таковых в старину заводимых рощей видимы кой-где еще и поныне, и многим селениям в здешних малолесных местах служат они и в сие еще время защитами и украшением. Есть селения, окруженные почти вокруг или с множай-ших сторон ими, а в других едва видимы только небольшие остатки сих в старину садимых дерев, достигших ныне до самой уже престарелости своей; а есть хозяева, которые, подражая примеру предков своих и для тех же причин, и поныне еще такие же рощи подле селений своих вновь заводят.

Но как пользуясь сам остатками таких предками насажденных рощей, селение мое окружающими, имел я случай из собственной опытности приметить некоторые выгодности и несовершенства, с ними сопряженные, проистекающие единственно от наблюдения помянутого при сажании их правила; то не излишним почел, в пользу таковых, которые в нынешние времена рощи сажают или впредь сажать будут, сообщить все мною запримеченное, и чрез то предостеречь их от тех погрешностей, которые производят помянутые несовершенства оных.

Cuu состоят наиглавнейше в следующем:

1) Все такие березовые рощи хороши, и всем помянутым намерениям соответствуют только немногие годы и до тех пор, покуда они еще молоды. В сие время и вид составляют они хороший, и грибов производят великое множество, а особливо естьли земля употребится под них не пышная черная, какою одарены наши степные провинции, а плотная твердая и серая с наглинком, какая наиболее таким рощам свойственна; ибо примечено, что черные и хорошие земли под рощами далеко не производят в них столь много грибов, как помянутые посредственные, да и березы растут на худых землях скорее и лучше, нежели на черноземе: но как скоро рощи сии начнут увеличиваться, то грибов начинают производить меньше; и чем старее становятся, тем количество их, а особливо добрых пород уменьшается, и наконец доходит до того, что оных вовсе не родится, или родится, но очень мало, да и то только хуждших и простейших родов, а потому главная цель, для которой они сажались, совсем теряется. [109]

2) Но сего еще не довольно, а присовокупляется к тому и то досадное обстоятельство, что все растущие в них березы и осины, выключая на краях растущих никогда до желаемой толстоты не вырастают, а вытягиваются хотя очень длинными и высокими, но по прошествии даже 60, 70 и 80 лет остаются так тонки, что порядочного строевого бревна не производят, а на большую часть дают только толстые слеги или деревья годные на заборник; сверьх же того редкие из них бывают совершенно прямы, хотя с наружного вида таковыми и кажутся.

Причиною тому единственно то, что сажаемы они были сначала часто, и не только ряд от ряда не далее сажени, но и в самых рядах одно дерево от другого сажалось не далее аршин двух или по большей мере на такое ж расстояние, как и ряды между собою. И как они от прилежного по посадке поливания обыкновенно почти все принимались, то ростя в такой близости и теснили одни других, и все вытягивались более в верьх тонкими и снизу голыми жердями; и как в такой тесноте не можно было иметь им внизу и многих сучьев, которые с каждым годом засыхали и ломались, то и происходило наконец следствие, что листвяные сучья и ветьви были на них только на самой верьхушке, да и тех так мало, что они никак не в состоянии были доставлять из воздуха такое количество влаги и сока, чтоб могли они так же толстеть, как растущие на просторе и сидящие на краях рощи, которые имея более сучьев, и будучи всегда одеты множеством листьев, вырастают в то же количество лет несравненно прочих толще, лучше и здоровее.

Злу сему хотя б и можно было пособить чрез благовременное, и несколько раз повторяемое прореживание оных и вырубание слабейших, а оставлением лучших и более в толстоту пошедших дерев; но к предприятию таковому старинные сажатели не имели довольно духа и отваги; напротив же того они всякое посаженное ими деревцо по прежней привычке хранили и берегли с величайшим рачением. Всего же более не допускало их до того регулярство оных; ибо разрушение рядов древесных, кои так много веселили их в первые годы, казалось им делом непростительным, и никто не отваживался поднять на них свою руку: несмотря, что скучное единообразие рядов сих давно самим им уже так прискучивало, что они не находили в них такого удовольствия, какое имели они при начале, и когда рощи их были молоды.

3) Далее опытность многих лет доказывает, что и самая трава в рощах сих родится только до тех пор хороша и в довольном множестве, покуда они еще [110] молоды. В сие время бывает она так густа и высока, что можно ее порядочно косить на сено, как то всегда и делывалось. И дабы сие удобнее можно было производить, то для самого того и располагались ряды дерев на такое между собою расстояние, чтоб косцу можно был косою доставать от одного ряда до другого, и трава вся с удобностию могла быть выкашиваема. Но к сожалению побочная выгода сия получалась только немногие годы и покуда деревья не поднялись так высоко, что нижние сучья от тесноты начинали сохнуть, а тогда вместе с ними и трава час от часу становилась хуже, вырастала ниже и реже, и наконец в короткое время при увеличивающемся росте дерев доходила до того, что ее косить никак было уже не можно, и вся польза от нее оставалась та, что выедал ее пускаемой иногда в рощу скот; но и тому давала она корм самой бедной.

К вящшему предосуждению присовокуплялось и то обстоятельство, что от долговремянного бережения и нерубления оных, делались и делаются и поныне все состоящие из одних берез рощи, к возобновлению себя после срубки неспособными. Ибо известно, что дерево сие возобновляется не от кореньев по примеру осин, а от самых пней, остающихся после срубки дерев. Подле самых оных вырастает по небольшому количеству молодых отраслей, которые хотя и могут вырастать в большие деревья; но сие бывает только, когда береза срубится молодая и не слишком еще устаревшая. От пней же больших, и несколько десятков лет стоявших берез, никогда сих новых отпрысков не бывает: напротив того, чем моложе береза срубится, тем скорее и надежнее произрастают сии отрасли. Однако и сие бывает только в случае, когда пни стоят на свободном воздухе, а не в глуши под большими деревьями: в густоте же и внутри высоких лесов и сии не производят ничего, а от сего и происходит то следствие, что хотя б наконец хозяева и вздумали вырубать в рощах таких излишние и не толстеющие деревья: то от пней их не отпрыснет никаких отраслей, но они, как и все прочие в случае и единовременного срубления всей рощи остаются мертвыми, и на сем месте, буде не было хотя изредка осин, не выростет вновь никакого леса.

Наконец сопряжена с такими рощами и та невыгодность, что по срублении старой, земля остается надолго праздною и к употреблению в пользу неспособною: ибо за множеством переплетшихся между собою кореньев, не прежде может она обращена быть в пашню, как по согнитии всех оных, что неинако как в течение многих лет само собою произойти может; буде же не хотеть того дожидаться, то другого не остается, как все пни и большие коренья обрывая вырубать, или махинами выдергивать, что сопряжено с превеликим трудом и иждивением. Наконец самая трава в случае запущения таких мест в луг, не прежде как по прошествии нескольких лет начинает на них рость хорошая, частая и годная на сено. Вот сколько невыгодностей сопряжено с такими рощами; и ежели все вышеупомянутое принять в рассуждение, то можно прямо сказать, что получаемые в первые немногие годы от них грибы обходились хозяевам очень дорого; ибо естьли сметить, сколько хлеба могла б родить сия земля в течение толь многих лет, хотя б была она и самая средственная, и урожай хлебам производила не знаменитой, и цену оного сравнить с ценою выросшего на ней леса и полученных во все годы грибов: то убыток окажется слишком превосходящим пользу, от такой рощи полученную. Дело иное, естьлиб земля была совсем не годная и к произведению хлебов неспособная.

Итак, хотя б и требовало правило доброго хозяйства, чтоб к рощам таким не слишком прилепляться, а особливо естьли нет в близости селения никакой худой и нехлебородной пашенной земли, а принуждено употреблять под них добрую и плодоносную: но как не смотря на то те же самые причины, которые побуждали к заведению их наших предков, побуждают многих к заведениям подобным и ныне, а особливо желание иметь в самой близости двора молодую грибную рощу, которая бы и пользу и увеселение при прогулках в ней доставляла хозяевам: то всем таковым небесполезно бы, для избежания помянутых невыгодностей, употреблять которое-нибудь из двух следующих средств:

Первое. Ежели им такие придворные рощи необходимо надобны для получения грибов и для увеселения, а сверьх того и для защиты селений их, особливо садов, от бурь и сильных ветров, которым они с сей стороны чрезвычайно полезны; и они сажать их захотят с тем непременным намерением, чтоб давать деревьям [111] возрастать толщиною в строевое бревно: то хотя и могут они, подражая примеру предков, сажать их рядами, буде единообразие рядов сих для них увеселительно, и они в том находят вкус и удовольствие, да и ряды сии и в них деревья хотя и могут располагать и садить так часто, чтоб могла только умещаться коса между оными при кошении травы на сено: но садить рощи такие надобно уже с тем намерением, чтоб их непременно после прореживать, и как скоро деревья начнут верьхами своими сростаться и ветьвями своими доставать друг друга, то непременно вырубать не менее как целую половину дерев, и посекать не одни только хуждшие и тончайшие, но вынимать чрез ряд целые ряды сплошь, не разбирая какие бы в них ни случились деревья, и не жалея нимало, хотя б в сем случае доводилось срубать и наипрекраснейшие молодые деревцы. — Признаюсь, что дело сие таково, на которое многим хозяевам всего труднее отважиться, и тем паче, что в первой раз надобно предпринимать сие чрез немногие годы по посадке, и тогда еще, когда деревцы пойдут только прямо в рост и толщиною только в кол или немногим чем больше будут. Но что делать? оно необходимо нужно, буде хотят они спасти достальные деревья и доставить им возможность к толстению и хорошему росту: ибо как чрез такое прорубание, деревья в оставшихся рядах получат себе простор и возможность ветьви свои распростирать в обе стороны, то сие не только поможет им к толстейшему и порядочному росту, но продлит и желаемое грибородие несколькими годами долее. — По учинении сего можно дать им волю рость, покуда ряды по прошествии нескольких лет начнут опять между собою боковыми ветьвями своими сближаться и стеснять друг друга, а тогда непременно должно приступать ко вторичному и точно такому ж прореживанию, как было первое, то есть: к вырубанию опять чрез ряд целых рядов сплошь, и так, чтоб осталось опять только половинное число дерев, и ряд от ряду был не ближе 8 или 10 аршин или в четверо отдаленнее против того, как они сажались сначала. — Сего еще не довольно. Но как в оставшихся рядах не все деревья могут случиться равной толстоты и совершенства, иные тонее, кривее и хуже прочих, а притом и нездоровы, то небесполезно и такие все на выбор заблаговремянно вырубить, дабы они не занимали попустому места и не теснили собою прочие лучшие деревья. Таковое двукратное вырубание по видимому хотя и очень уменьшит количество оставшихся дерев в роще; но ежели они сначала посажены расстоянием друг от друга на два аршина с половиною: то и за сим третичным прорубанием останется их все еще довольно, ибо на десятине от 3456 посаженных сначала, при первом прорубании останется 1728, а при втором еще 864 дерева, и так хотя б негодных сих набралось до 364, то осталось бы и засим еще до 500 дерев, следовательно количество слишком еще довольное для будущего бревенчатого леса.

Сие последнее вырубание можно производить либо в самое то же время, либо после, и хотя не вдруг, а тогда когда деревья сии для какого-нибудь употребления в доме понадобятся. Чрез сие истребится из рощи вся негодь и останутся одни только лучшие и толстейшие деревья, которые чем останутся реже, тем для них выгоднее и лучше, и тем удобнее и скорее могут они разрастись в бревно. Почему сии и могут уже оставляемы быть до того времени, когда они довольно утолстеют и сделаются годными в строение. А тогда не допуская до того, чтоб они слишком состарелись и начали ветшать и сохнуть, надобно и оные уже срубать, буде не все вдруг, так по некоторой части, но не инако как сплошь, и не оставляя в вырубаемой части ни одного уже на корне дерева.

Правило сие нужно для того наблюдать, чтоб мог на вырубленном месте засесть опять лес. Но как сей может произойти либо от семян, либо от кореньев; от пней же старых берез, как выше упомянуто, никаких отраслей не бывает: то для поспешествования сему можно употребить два средства.

Во-первых, попещись при самом еще насаждении рощи о том, чтоб в тех рядах, которые по выше изображенному порядку должны будут остаться рость на всегдашнее время, сажаемы были не одне березки, но изредка перемешиваемы были с ними и молодые осинки. Польза от того произойдет та, что когда при сплошном вырубании части рощи срубятся и сии осины, то коренья каждой из них произведут целые сотни молодых осинок; и как бы срубленные осиновые пни ни случились редки, но отраслей сих от кореньев их будет такое множество, что они в немногие годы займут собою все срубленное место и произведут целой осиновой лесок столь частой, что сквозь оной пролесть почти будет не можно, и которой неминуемо [112] надобно будет несколько раз прорежать и получать из оного всякой год множество сперва гороховых, а там хмелевых тычин и самых кольев, лучшенькие же и толстейшие оставлять рость в слеги и бревенья. Итак, хотя б от пней срубленных берез не произошло ни единого отрасля, так и одни немногие осиновые пни могут заменить недостаток сей и произвесть хотя не такую регулярную рощу, какая была прежде, а лес подобной лесам диким и самородным, но пользу произведет он едва ли еще не больше оной; ибо известно, что осиновые деревья и молодые и старые для всякого строения несравненно удобнее березовых дерев; а сверьх того имеют и то преимущество пред ними, что ростут несравненно скорее оных.

Есть лиж помянутой предосторожности при насаждении рощи не было сделано, и во всей оной не случится быть ни одной осины, то во-вторых, нужно на срубленной части в начале Июня и перед тем временем, как на старых березах поспевают семяна, исчертить все промежутки между пней срубленных берез и землю сохою или лопатками, и произвесть, чтоб земля в множайших местах от травы обнажилась, и были бы места совсем голые. Все оные не преминут обсеяться сами собою вскоре березовыми семянами. Природа рассевая оные с старых ближних дерев посредством ветров повсюду, усыплет сии обнаженности ими сплошь, а сего уже и довольно. Семяна сии нет нужды ни загребать в землю, ни заметать, а им нужно только лечь не на траве, а на голую землю и к оной прикоснуться, как множайшие из них и взайдут без всякой помощи от человека, что не однажды я заприметил. При деланных же с посевом березовых семян опытах находил я, что лежат они на земле не долее двух недель и в то же лето всходят. Всход их похож на всход смородины, но мелче оного, и так мал и нежен, что малейшая травинка их задавить и уничтожить может: что и причиню тому бывает, что разносимые ветром на дальнее иногда расстояние березовые семена далеко не все и не везде всходят, ибо все упавшие на облужалые места и на траву, пропадают, а из упавших на голые хотя и всходят многие, но на большую часть подавляются вырастающими подле их травами, или повреждаются и поедаются скотом вместе с травою. А для самого того, буде хотят, чтоб на вырубленном месте засел березовой молодой лес, и нужно [113] только поберечь сие место года два получше, и не только не пускать на оное скотины, чтоб она взошедшие молодые березки не подавила и не поела, но и не косить самой травы, дабы оных вместе с травою не срезать: что все сделалось мне из собственной опытности известным.

Вот первое средство, которое они с пользою употреблять могут. Второе же совсем другого и такого рода, чрез которое могут они снабдить себя такими рощами, которые довольствовать их станут беспрерывно, не только множеством хороших грибов, но ежегодно и довольным количеством хорошей травы годной на сено, а сверьх того составляют такое гульбище, в котором они, исключая зиму, во все прочие времена года, могут находить тысячу раз более удовольствия, нежели от скучного единообразия в рощах, насажденных рядами: потому что они находиться будут всегда молодыми, всегда прекрасными, и по переменяющемуся всякой год своему состоянию увеселять хозяина всякой год новыми и приятными частей своих видами и предметами: но лишать их только надежды получить от них когда-нибудь многое количество толстого строевого леса, взамен же того снабжать их всякой год некоторым количеством мелкого леса, годного на хорошие дрова и на мелкие употребления при строениях: толстого ж строевого леса могут дать им со временем только небольшое количество.

Как в заведении сего рода рощей случилось мне искуситься собственною опытностью: то тем удобнее и могу я все нужное к замечанию об них пересказать из самой практики, и тем услужить желающим заводить у себя сего рода рощи. Меня побудила к тому лет за десять до сего с одной стороны досада, что во всех моих старинных и двор мой с двух сторон окружающих высоких рощах давно уже перестали родиться грибы, и мы не довольствовались оными, получать же их хотелось; а с другой стороны хотелось мне иметь поблизости дома своего, колико можно прекраснейшей и такой лесок, в котором бы в вешнее, летнее и самое осеннее время с удовольствием прохаживаться и гулять было можно. И как по счастию вплоть подле усадьбы моей, случилось лежать одной десятине худой и нехлебородной земли, то выменяв ее у соседей, положил я засадить ее всю лесом, но не по старинному обыкновению регулярными рядами, а совсем иным образом, и так, чтоб мог он не только не иметь всех вышеупомянутых невыгодностей, но доставить мне и все исчисленные теперь выгоды. Всходствие чего сообразившись со всеми замеченными мною в разные времена обстоятельствами, и распорядил я сие дело так, как почитал наиудобнейшим. И как между прочим давно уже мною запримечено было, что грибы, а особливо лучшие роды оных родятся в множайшем количестве в самых молодых и густых березовых лесочках, и не столько в самой чащине дерев, как на травяных полянках и площадках подле самых закрайков лесных кулиг, между которыми они в самородных перелесках во множестве бывают: то соображаясь с тем и имел я при делании плана рощи своей наиглавнейше в виду; во-первых, произведение оных нужных для грибородия травяных площадок между лесными кулигами колико можно более. Во-вторых, произведя самые кулиги сии довольно частыми и сколько можно подобными естественным, составленные из дерев разного рода, но наиболее молодых разного возраста березовых деревцов, положил за непременное правило не допускать ни когда выростать их большими и высокими кроме только посаженных по краям рощи, но всякой раз в кулигах вырубать все те, которые начнут увеличиваться и теснить собою прочих. И как не сумневался я, что от молодых пней сих срубаемых деревцов произойдут молодые отрасли, могущие собою заменять ежегодно вырубаемые: то и надеялся содержать чрез то лесок свой всегда в одинаковой степени величины и в такой молодости, какая собственно нужна к тому, чтоб грибов родилось всегда множество.

В сем состоит наиглавнейшее дело и непременное правило, которое в рассуждении лесочков сего рода наблюдать должно. Прочее ж все относится уже до придания лесочку таковому природных красот и к сделанию его, колико можно, более увеселительным и таким, чтоб в оном с удовольствием гулять было можно; но что все может уже зависите от произволения каждого; общим же правилом может почесться только то, чтоб при назначении оных полянок, площадок и кулиг, и при засаждении сих деревьями, убегать наивозможнейшим образом всякого регулярства и симметрии, а стараться придавать всему вид натуральной, ибо таковой только может придать ему желаемую красу и приятность, а сверьх того тем вольнее и с [114] меньшим сожалением можно вырубать из него помянутым образом всякой год слишком увеличивающиеся деревья, и сия вырубка будет неприметнее.

Что касается до меня, то я под помянутые площадки и поляны употребил почти целую половину земли, и сделал их толико разнообразными, что ни одна не походила на другую. Некоторые и главнейшие из них сделаны нарочитого пространства и где кругловатые, где продолговатые и кривые; другие поменьше, третьи тех меньше и теснее. Далее множайшие из них соединил я между собою довольно просторными прогалинами и проходами, и располагал так, чтоб всегда с одной поляны простирался вид на некоторые другие, где с одного места, где с переменных прихождений; и для произведения на них скорее лучшей луговой травы, при начальном уравнивании оных бороною, раскидывал по оным семяна не только разных луговых цветочных трав, но и самых садовых низкорастущих цветов и трав душистых, летних и зимних, что и помогло к тому, что все они в немногие годы обросли прекрасною луговою травою, испещренною бесчисленным множеством разных цветов, составляющих в лучшее время года живописные ковры, на которые без удовольствия смотреть не можно.

Чтож касается до леса, то оным засаживаемы были сплошь все оставшиеся промежутки между полянками и площадками, какие где случались, просторные ль или тесные, чрез то и составились такой же разнообразности древесные кулиги, каковые были назначенные между ими полянки. В рассуждении кулиг сих не озабочивался я нимало тем, хотя б приходились иные и очень узкие и кривые, но главнейшее мое попечение было о том, чтоб края сих кулиг нигде не были прямолинейны, но повсюду искривленные с выдающимися в полянки разной величины и фигуры мысами, ибо опытность доказала мне, что самые сии выдающиеся в луг мысы, и делающиеся чрез то внутрь кулиг впадины придают наилучшую красу лесочкам сего рода: а нужно только, чтоб края всех оных сгущены были как можно более и так, чтоб они составили непрозрачные почти вокруг их опушки. И как опушки сии густотою своею и разным цветом листа наиболее лесочки сии украшают; то и было главнейшее старание мое о сделании оных как можно лучше, и потому для произведения их употреблял не одне березки и осинки, но для разнообразности цвета листьев садил и другие деревья, как-то рябины, черемхи, илемы, ивы, клены, и подклен; для сгущения же их от самой земли разные лесные кустарники, как-то орешник, калинник, мелкой ивняк, жимолостник, бересклет, шиповник и божье дерево, а для произведения множайшего в листьях и цвете оных разнообразия, раскидывал кой-где изредка и самые садовые кустарники, как-то акацию, сирингу, чечевичник, худшего рода вишни, барбарис, разные смородины, крыжовник, малину и куманику. А чтоб цвет листьев одних отрезистее отличался от цвета других и был издали виднее и приметнее; то при перемешивании оных так, чтоб светлой лист приходился подле темного, празеленной подле желтозелено-го, крупной подле мелкого и разрезного, не садил я нигде поодиначке, а всегда деревцев по пяти и по шести одного рода рядом. Для придания же опушкам сим еще более красоты помещал кой-где между кустарников и самые зимовые лесные и садовые высокие не нежные цветочные произрастения, как-то: из первых балдри-ан, разного рода колокольчики и другие, а из последних алтею, простейшие желтые лилеи, пестрые ирисы, онагры, барскую спесь, орлики, дикой ясмин и простейшие гвоздики, и оставлял всех их произволу природы.

Учредив сим образом сии опушки, принимался я за усадку внутренности кулиг, и в сих садил я уже одни молодые березки и осинки. И как сии назначались собственно для произведения грибов, и для последующего потом всегдашнего вырубания: то и садил их без малейшего разбора и наблюдения порядка и симметрии, но как ни попало, где высокенькие, где низенькие, где чаще, где реже и оставлял их без всякого подчищения снизу: ибо запримечено мною, что подле низковетвистых дерев родится грибов более, нежели подле голенястых и подчищенных.

Наконец для придания лесочку моему еще более красоты и приятности, оставлял я не все полянки праздными, но на обширнейших раскидывал кой-где по приличным местам небольшие древесные группы или кучки, насаждая их из дерев какого-нибудь особливого и лучшего рода, например, молодых подчищенных дубков, рябинок или кленков, а особливо молодых елок, дабы сии могли производить от себя в последствие времени на лугу, окружающем их, самые рыжики. Пример [115] одной только ели, растущей в саду у меня посреди одной травяной площадки, и снабжающей нас всякой год множеством рыжиков, побудил меня к тому, доказав, что в окрестностях и одной ели могут грибы сии родиться. Когда ж рощица моя принявшись пошла в рост, и сделалась для гулянья по ней удобною, тогда для о спокойнейшей ходьбы проложил я кой-где по полянкам и прогалинам немногие чищеные дорожки, проводя их, либо к сделанным где-нибудь дерновым конопям или каменной и деревянной лавочке, либо к таким местам, откуда бы зрению со представлялись куда-нибудь вдаль хорошие виды, и располагая их вообще так, чтоб ходящему по них на всяком почти шагу представлялись разные и переменные предметы и красоты, лесочку таковому свойственные.

Вот какою методою расположил я свою рощу; о чем рассказал, не для непременного всего того наблюдения, но для показания, что в случае пожелания, и для придания ей красоты, с нею делать и предпринимать можно. — Моя получила чрез то вид почти Аглинского сада, и хотя ей менее еще десяти лет, но я ею уже давно пользуюсь. Она на третий еще год по насаждении начала производить грибы, и количество их с каждым годом приумножается. Что касается до полянок, то все оне обросли уже давно луговою и множеством цветов испещренною травою, которую мы всякой год в обыкновенное время косим, и получаем довольно сена: а сверьх того пользуемся сими полянками для сушения на них выкашиваемой в летнее время в садах травы, где оная под деревьями не так скоро высыхает, как на просторе, а осенью стелем на них лен и коноплю. Сверьх того довольствуют оне нас и родящеюся на них земляникою и клубникою, а в опушках орехами, рябиною, черемхою, куманикою и малиною. Что ж касается до древесных кулиг: то как в них трава только в тех местах выкашивается и вырезывается, где можно, а в множайших за теснотою оставляется некошенная: то от налетающих ежегодно со старых рощей во множестве березовых семян засели уже кой-где сами собою молодые березки и произошло их такое множество, что мы многие из них для посадки в других местах вынули. Из посаженных же деревцов некоторые успели уже так много вырость, что мы начали уже болыпенькие из них вырубать и употреблять на домашние надобности. И как вырубались оне несплошь, а изредка и только те, которые наиболее начинали теснить прочие; сидящие же по краям рощи к полю оставляемы были продолжать свой рост, и служа роще оградою, выростать большими: то вырубание сие было почти неприметно, и вида и красоты рощи нимало не портило, а вместо того получалась та выгода, что лесок оставался всегда в одинаковом величины своей состоянии, и от увеличивающегося сгущения опушек с каждым годом получал более пригожества, красоты и переменных видов, и сделался так хорош, что с особливым удовольствием всегда в оном гулять можно. — Словом, все выгодности оного так велики, что я нимало не раскаиваюсь, что насадил его сим, а не старинным или иным каким образом: и не сомневаюсь, что и другим они бы полюбились, естьлиб кто вознамерился таким же образом у себя на ровных или того еще лучше, на неровных местах садить сии рощи. — Единогласная от всех видевших мною рощицу ей похвала и одобрение, удостоверяет меня в том совершенно.

Андрей БОЛОТОВ, Член Экон. Общества Труды Вольного Экономического общества, ч. 56. Спб., 1804. С. 315—344.

Текст воспроизведен по изданию: «И берегли с особым попечением» // Источник. Документы русской истории, № 2 (9). 1994

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.