Затруднения при поминовении Петра III

Докладная записка графа А. П. Бестужева-Рюмина императрице Екатерине II.

"Граф Алексей Бестужев Рюмин обойтитися не может представить в оригинале приложенное при сем к нему письмо от крутицкого архиерея Амвросия, которого он не принять не мог, когда архиерей с тем прислал, чтоб Ея Императорскому Величеству доложить, и о чем уже граф Бестужев Рюмин во вчерашнем собрании графу Григорью Григорьевичу (Орлову) в кратце упомянул..

"Решение по содержанию сего письма состоит в единственной монаршей воле, то есть при данном ли уже Синоду всевысочайшем повелении остаться, или какую в том отмену сделать.

"Между тем сколько представление о том архиерея отважно, столько же на противу того в самом существе видится не только дельно, но и на должности верного к Ея Императорскому Величеству и к отечеству усердного раба основано быть.

"Граф Бестужев находя истину тех следствий, которых архиерей для народа и святой церкви опасается, а пылая и сам безпредельною ревностию и усердием к освященной Ея Императорского Величества особе и к любезному отечеству, по всей справедливости неинако не долженствует мысли архиерейския утруждать, особливо для нижеследующих важных резонов..

"Естьли поминовение бывшего императора Петра Третьего по силе об.явленного уже всюду указа отправляться будет торжественным образом и равно с прочими в Бозе усопшими российскими монархами, то натурально надобно его именовать благочестивейшим, но от сего названия неминуемо произойдет, во-первых, само собою ясное противоречие тем главным порокам, за которые он престола лишен, и о которых в изданных от Ея Императорского Величества манифестах точно изображено, а именно: что в его государствование перво всего закон православный греческий и истребление церковных преданий возчувствовали свое потрясение, так что церковь крайней опасности подвергалась переменою древнего в России православия с принятием иноверного закона, что он не имел, как видно, в сердце своем следов веры православной греческой, коснулся перво всего древнее православие в народе искоренить, оставив своею персоною церковь Божию и моление, не делав иконам святым поклонение, но паче оказывая к церковным обрядам презрение, или и самое ругательство, потом начал он помышлять о разорении и самых церквей, и уже некоторые повелел было самым делом разорить, одним словом начал истреблять страх Божий. [932]

"К тому же сие противоречие усугубится еще и носящимся по всей публике слухам, что бывший император, не смотря уже на очевидный конец его жизни и на сделанные потому увещевания, отнюдь не хотел по преданиям православной церкви исповедываться и святых таин приобщиться, без чего будто действительно и скончался.

"А за всем тем от имянования благочестивейшим и торжественного поминовения, о котором обыкновенно в печатные книжки вносится, и оные по всем церквам в государстве для исполнения рассылаются, следовательно для всего народа известными чинятся, сверх представляемых от архиерея несходствий, может легко и такое еще, от чего Боже сохрани, крайне вредительное соображение сделано быть, яко бы все показанные пороки на него напрасно взведены и какие нибудь другие виды низвержению были.

"Но дабы бывшего императора без поминовения не оставить, то не соизволено ли будет Синоду повелеть, чтоб они какой к тому способ сами изобрели, предостерегая однакож, дабы выше изображенные небезосновательные опасности, а по меньшей мере и нескладные о том толкования в народе, предупреждены были.

"Граф Бестужев, представя на премудрое Ея Императорского Величества рассмотрение слабейшия о том свои рассуждения, признавается, что и самое дело Ея Императорскому Величеству весьма досадительно, и употребленная от него в том смелость великая, но как он пред Ея Императорским Величеством клялся ничего не таить, то вследствие того по своей должности о сем и умолчать не мог, рабски уповая, что во гнев сие его может быть излишнее усердие принято не будет.. По сему же его усердию не может он не донесть и о том, что слышит, а именно: что по совершении всевысочайшего Ея Императорского Величества коронования по прежнему обыкновению нетокмо в здешние соборы, но и тому знатному духовенству, которое при сем священном действии присутствовало, ничего не пожаловано, а на предь сего от опочивающей в Бозе государыни императрицы Елисаветы Петровны при подобном случае в три главные в Кремле собора, в каждый по 1000 р. на раздел священникам с церковным причтом пожаловано было, хотя при том неизвество, была ль какая дача и присутствующему при коронации духовенству.

"Сверх того, граф Бестужев за потребно находит всенижайше донесть, что государыня императрица Анна Иоанновна имела и такое во всю свою жизнь непременное обыкновение, что в С.-Петербурге во все церкви без из.ятия, когда только праздник во имя их случится, каждой раз по сту рублев на молебен за ея здоровие присылать изволила, так что в иную церковь по нескольким ея пределам и ста по три в год доставалось, а к тому не редко и парчами на церковную одежду и украшение жаловать изволила".

При этом приложено подлинное письмо Амвросия, 1763 года, Марта 12 дня, следующего содержания:

    "Высоко сиятельнейший граф.

        "Милостиво надежный патрон и благодетель мой.

"Об.явил нам синодальный г. обер прокурор высочайшее повеление, чтоб мы по бывшем императоре Петре III, так как и по протчих всероссийских монархах, панихиды и публичные поминовения отправляли, что [933] пред днем его в Архангельском соборе и исполнено. Не по неже о том чрез обыкновенные книжицы по церквам еще не распубликовано, а в народ печатными манифестами весьма голосно и с нашими поминовениями несходственно знать дано, то не соблаговолите ли ваше высокографское сиятельство о сем паки доложить, ибо ежели нам отправлять панихиды: то в народе об нем инако, нежели в манифестах изображено, могут толковать; да и церковь святая от раскольников не без поношений останется. О чем с почтением предложа, прошу вашего высокографского сиятельства не в дерзновение мне, но в верно присяжную должность сие вменить."

К докладу Бестужева, сверх того, приложена записка, писанная его же рукой (вероятно, проект указа Синоду), которая после изложения несообразности поминовения с манифестами об Петре III изданными, оканчивается таким образом.:

"Однако же самая та же церковь не запрещает и о сущих злодеях приносить молитвы, но паче повелевает о заблудших душах молиться: того ради без молитв и поминовения и его оставить не надлежит.. Вследствие чего надобно Синоду изобрести особую для его поминовения форму, не соединяя его с прочими в Бозе почивающими российскими государями; сие поминовение по закону нашему, служить может к отраде его души и к удовлетворению грехов его, а притом и истребит, есть ли носятся в народе ложные об нем слухи, будто он жив..''

Из бумаг М. Д. Хмырова.

Текст воспроизведен по изданию: Докладная записка графа А. П. Бестужева-Рюмина императрице Екатерине II // Исторический вестник, № 4. 1881