Погребение принцессы Анны Леопольдовны и мужа ее, герцога Антона Ульриха.

1746 и 1776 гг.

В № 124-м “Современных Известий”, 8-го мая сего года, помещено письмо в редактору, за подписью Викентия Журавского (из Нижнего Новгорода), в котором, между прочим, напечатано: “В г. Холмогорах умерли (1746 и 1776 г.) после 32-х-летнего самого строгого заточения, бывшая правительница России, принцесса Анна Леопольдовна и муж ее, принц Антон Улрих, герцог Брауншвейг-Люнебургский. Могилы этих царственных людей неизвестны до сих пор, хотя место им, по всей справедливости, должно было бы быть не в тундрах севера, а в столице русского царства”.

По свидетельству сохранившихся официальных бумаг, сведения эти не совсем точны, по крайней мере в отношении к Анне Леопольдовне.

Принцессу вместе с мужем ее и их детьми, при вывозе в 1744 году из Раненбурга в Холмогоры, велено было сопровождать мужу двоюродной сестры императрицы Елисаветы Петровны, графини Свавронской, действительному камергеру (впоследствии генерал-аншефу и генерал-полицеймейстеру над всеми полициями в империи) барону Николаю Андреевичу Корфу. После водворения их в Холмогорах, указом 29-го марта 1745 года, Корфу предписывалось: “Ежели, по воле Божией, случится иногда из известных персон кому смерть, особливо же принцессе Анне, или принцу Иоанну, то учиня над умершим телом анатомию и положа в спирта, [411] тотчас то мертвое тело к нам прислать с нарочным офицером, а с прочини чинить по тому ж, токмо сюда не присылать, а доносить нам и ожидать указу”.

Корф, возвращаясь ко двору, передал это повеление назначенному оставаться при сосланном семействе л.-г. Измайловского полка майору Гурьеву.

7-го марта 1746 года принцесса Анна скончалась в родах, а 10-го числа Гурьев, в исполнение упомянутого приказания, отправил ее тело в Петербург с подпоручиком того же Измайловского полка Писаревым, которому на встречу послан был указ из Кабинета, от 14-го марта, предписывавший от последней перед Петербургом станции ехать с телом прямо в Александроневский монастырь.

Прибыв туда 18-го марта, Писарев на другой же день был отослан, с находившимися при нем солдатами, обратно, а кабинет-министр барон Черкасов с своей стороны сообщил: петербургскому архиерею о начатии над телом, по осмотре его врачами, установленного чтения; Синоду “об учинении церковной церемонии к погребению принцессы по примеру матери ее, царевны Екатерины Иоанновны”, и генерал-прокурору князю Трубецкому, сперва: “о позволении всякому приходить для прощания к телу принцессы”, а потом: “о написании в объявлениях (всенародных) что принцесса скончалась огневицей” (т. е. горячкой).

Дальнейших подробностей о самом погребении нет ни в делах государственного архива, ни в современных газетах; но они сохранились в камер-фурьерских журналах и в архивах духовного ведомства.

В камер-фурьерских журналах 1746 года записано:

19-го числа марта (следственно на другой день после прибытия тела): “посланы были от двора ее императорского величества придворные лакеи с повесткою ко всем придворным знатным, что принцесса Анна Люнебургская горячкой скончалась, и ежели кто пожелает, по христианскому обычаю, проститься, то б к телу ее ехали в Александроневский монастырь; и могут ездить и прощаться до дня погребения ее, т. е. до 22-го числа сего марта”.

20-го числа; “по утру, придворные лакеи посланы вторично во всем знатнейшим придворным персонам обоего пола с такою же повесткой: хотя уже и объявлено было, что погребение принцессы Анны было назначено 22-го числа, а ныне положено и быть имеет сего ж марта 21-го дня, в Александроневском же монастыре; того ради, чтоб придворные обоего пола знатнейшие 21-го числа [412] по утру в 8 часов, съезжались во двору ее императорского величества в черном, а дамы в черном же шелковом плате”.

21-го числа (это число пришлось в пятницу Вербной недели): “по утру в 8 часов, как собрались во двору знатнейшие обоего пола, то в исходе 10-го часа ее императорское величество и ее высочество государыня великая княгиня (Екатерина Алексеевна) изволили шествие иметь в Александроневский монастырь, в черном платье, куда следовали и придворные обоего пола, в дворцовых каретах, на погребение принцессы Анны. И по окончании погребения с принадлежащей церемонией ее императорское величество изволили того дня обеденное кушанье кушать в доме своего духовника, а ее высочество государыня великая княгиня кушала у камер-юнкера господина Сиверса. Его императорское высочество государь великий князь (Петр Федорович) тогда не домогал”.

По духовному ведомству, вследствие изустного повеления императрицы синодальному обер-прокурору князю Шаховскому, последовали два распоряжения: 1) об отпетии тела находившимися в то время в Петербурге на лицо архиереями (Их было, сверх архиепископа с-петербургского Феодосия, четверо. Сослуживших архимандритов, протоиереев, игуменов и священников показано девятнадцать. – прим. Барон М. А. Корф.), с прочим духовенством, по церковному чиноположению “не употребляя при том никаких других церемоний”, и 2) об именовании покойной, “в потребных церковных воспоминаниях”, благоверною принцессою Анною Брауншвейг-люнебургской. Затем тело предали земле в Благовещенской церкви Александроневского монастыря, против царских врат, сойдя с солеи, близь матери принцессы, царевны Екатерины Иоанновны (В той же Благовещенской церкви были погребаемы, в разное время, начиная с 1723 года, и многие другие члены императорского и бывшего царского дома; но места, где лежат их тела под плитным полом, не быв означены ни памятниками, ни какими либо надписями, известны теперь только по монастырским описям и плану означенной церкви. – прим. Барон М. А. Корф.).

Что касается принца Антона Ульриха, умершего 4-го мая 1776 г., то он погребен, действительно, в Холмогорах. Если могила его теперь неизвестна, то из архивных документов мы знаем, что тело его, в гробе, обитом черным сукном с серебряным позументом, было вынесено в ночь с 5-го на 6-е число и “тихо похоронено на ближайшем кладбище подле церкви, внутри ограды дома, где арестанты содержались”, в присутствии одних только “находившихся вверху для караула воинских чинов”, с [413] строжайшим им запрещением рассказывать коку бы то ни было о месте погребения. Последнее совершилось без всякого церковного обряда, так как в Холмогорах не было в то время пастора лютеранского исповедания, к которому принц принадлежал.

Барон М. А. Корф.

Текст воспроизведен по изданию: Погребение принцессы Анны Леопольдовны и мужа ее, герцога Антона Ульриха // Русская старина, Том 1. 1870