Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

И. В. КЮНЕР

КИТАЙСКИЕ ИЗВЕСТИЯ О НАРОДАХ

ЮЖНОЙ СИБИРИ, ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

ГЛАВА IX

ОЧЕРК СНОШЕНИЙ КИТАЯ С СЕВЕРНЫМИ И ВОСТОЧНЫМИ ИНОЗЕМЦАМИ

«Тайпинхуаньюйцзи», т. VI, кн. 6, гл. 200, стр. 3б—15б.

В годы танского правления Чжэнгуань (627—649) министерство финансов доложило: людей Срединного царства, вернувшихся из-за Великой стены, в разное время сдавшихся туцзюэ и всех подчинившихся иноземцев, [для которых были] образованы округа и уезды, [всего таких] мужчин и женщин 2 миллиона с лишком. В то время правители всех вассальных владений 1 являлись во дворец, просили Тайцзуна быть великим каганом.

Повеление гласило: «Я являюсь Великим Танским сыном неба, кроме того, не веду дел кагана». Китайские чины и все иноземцы 2 прославляли его величество; кроме того, возглашали ему многолетие.

После этого все правители и старшины 3 северо-западных окраин 4 называли августейшего повелителя великим каганом.

Когда среди вассальных великих предводителей 5 случались и умершие и погибшие, то непременно повелевалось грамотою установить их последующих преемников. С этого времени начался надзор за управлением всеми иноземцами.

Чуань И говорит: «Во время [династии] Западной Цзинь все аймаки Сюнну находились в Тайюане и Лиши. Их старшина Ли Юань-хай опрокинул две столицы, захватил сына неба.

С этого времени из иноземцев (жунъи) дом хэлань, дом ли, дом цзюйцюй (И. Б.: цзюй-кюй), дом мужун (муюн), дом фо, дом туфа, дом тоба, дом юйвэнь (И. Б.: юй-вынь), дом гао, [196] дом фу, дом люй, дом яо, дом чжай, [все] с распущенными волосами, [застегивающие] полы слева, сменяя [друг друга], захватывали Срединную землю.

В платье и шалях они уничтожили законный порядок, постоянно конными сражениями гнали людей ся (китайцев), превращая [их] в мясо».

Ли Ча говорил: «Следует разрубить ханьских (китайских) собак для кормления лошадей, мечом разбить (срезать) головы ханьских (китайских) собак, как срезают траву».

Цяны и ху различаются жилищами. В Чжунся (Китае) в несчастье и счастье взаимно сострадают. У людей срединной равнины сердца неодинаковы, поэтому хотя и-ди (иноземцы) малочисленны, но они сильны, китайцы многочисленны, но они слабы.

Ши Цзи-лун умер, хэ (мохэ) и ху массой восстали. Жань Минь приказал, чтобы тем из хуских людей, которые не желают остаться, предоставить уйти, а если будут оставшиеся, то казнить их. Погибло свыше 200 000.

Ди и цяны разделились и рассеялись, каждый вернулся в первоначальный аймак. Аймак достиг нескольких десятков тысяч. Поэтому когда поколение фуяо поднялось, сяньби в конце концов вошли в Срединное царство, а жуаньжуань захватили их земли.

Во время [династии] Хоу-Вэй глава жуаньжуаней Анахуй вследствие сильного голода просил продовольствия у Вэй. Вэйский император велел Юань Фоу оказать помощь им, [но] как только [они] насытились, тотчас [начали] грабить и насильничать.

Когда жуаньжуань пришли в упадок и туцзюэ возвысились, от лю и ши пришли к [династии] Хоучжоу все племена; инородцы многократно взаимно заключали браки. Дом Гао высватал в жены (вэй-ци) принцессу (нюй) жуаньжуань. Дом Юйвэнь взял в императрицы (вэй-хоу) принцессу (нюй) [из племени] туцзюэ.

Северная [династия] Ци снабжала ежегодно туцзюэ 100 000 штук материи, [клонившееся к] упадку государство дома Чжоу служило им парчовым платьем, яшмой; питавшихся в Чанъань [иноземцев] всегда несколько тысяч человек.

Каган, возгордившись, сказал: «Только бы мои два мальчика на юге [т. е. императоры Ци и Чжоу] не терпели беспокойства. К чему горевать о бедности».

Посланники Чжоу и Ци у туцзюэ, когда случился у тех траур, изрезали лицо, как [если бы они были] их вельможи и вассалы (чэнь). То, что они подверглись угнетению и поношению от северных и восточных иноземцев, такова была воля неба. [197]

Во 2 г. правления Ваньсуй 6 (637) кандидат на должность Сйе Цянь-гуан представил доклад, где говорилось: «Я слышал, что от древности было воспрещено [и надо], чтобы жуны и китайцы не смешивались. Восточные и северные иноземцы ненадежны; легко возбудить, трудно успокоить. Поэтому [надлежит] изгнать [их] жить за Великой стеною, не переселять в Срединное царство. Об их приходе уже давно сообщалось в прежних историях.

Однако [слава о] добродетелях императора простирается далеко. По временам получившие искреннее стремление к просвещению (хуа) являются [ко двору], просят дать церемонии «подъема на гору» (представление императору). После окончания дела представления дани возвращаются в родную страну 7. Руководить (дао) с помощью колесницы, указывающей на юг (компас, в переносном смысле: просвещение) — таково великое правило (шэн-дянь) трех государей 8. Со времени династий Хань и Вэй отменили этот обычай; непременно украшали [прибывших ко двору] пустыми титулами, набирали заложников [от вассальных государств], заставляли распускать косы, заставляли надевать [китайские] платья и шляпы, жить в домах и столице, не позволяли вернуться на родину. Это также старое дело среднего века (чжун-йе — середина царствования династии).

Если сравнивать выгоды и ущерб, то три государя правы, а Хань и Вэй неправы. Если говорить о приобретениях и потерях, то охрана границ долговечна, а набор заложников кратковременен. Если обильные примеры, [доказывающие это], имеются в прошлых поколениях, то как можно не думать об испытанных и далеких заботах? В древности Го Цинь представил план У Хуану, Цзян Тун подавал советы Чуань-чжу. Оба исходили из того, что поселение восточных и северных иноземцев в Китае непременно приведет к перевороту.

В древности цзиньский У не принял далеко [рассчитанных] планов двух чинов, напрасно дорожа пустым титулом любителя просвещения 9, допустил, чтобы они, [иноземцы], изучали [китайскую] историю и прочие книги, назначал [их] на должность дуюй пяти аймаков. Это все ошибочный расчет [на то, что иноземцы воспримут китайскую культуру].

Незабываемое в делах прошлого есть драгоценный [198] пример 10 для последующих поколений. Следовательно, эти чины [Го Цинь и Цзян Тун] были людьми, не таившими мудрых речей.

Я полагаю, что в прошлом туцзюэ, туфань, кидани и прочие [иноземцы], основываясь на том, что представляли дань, вместе с тем жаждали особых поощрений: либо [права] держать алебарды на красном крыльце во дворе [дянь-чи], либо грамот на титулы и военные чины, либо [стремились] волочить шлейф в школах, [добивались] высоких шагов (мест) в ученой профессии.

Покорные ху в войлочных шубах говорили о соединении с Китаем, ясно учились ханьским законам, обращали внимание на формы платья и шляп. Им позволили увидеть придворные правила, узнать основы управления государством, подсмотреть успехи и поражения в истории государства, исследовать спокойные и смутные [времена] в прошлом и настоящем, познакомиться с достоинствами и изъянами Великой стены, знать опасные и спокойные пути в горах и реках.

Некоторые [правители] поручают [чинам] заниматься устроением [иноземцев], велят записать их успехи или сочувствовать их стремлению к старой родине 11, отпускают посланников вернуться [в свою страну] для смены.

Хотя [такие иноземцы] в правительстве носят звание должностных лиц 12, они среди варваров распространяют свои [мысли] о распадении [Китая] и отделении [от него]; хотя ныне подражают лучшим качествам любителей просвещения, говорят попусту, потом рождается волчья неблагодарность в делах. Ибо поддающиеся [Китаю] поколения [варваров] малочисленны, не годятся в солдаты, от этого происходят пограничные невзгоды и бедствия. Поэтому Лао-цзы говорит: «Острые орудия государства нельзя показывать людям». Раз людям Ци нельзя показывать их, то тем более [должно придерживаться такой политики] в отношении восточных и северных иноземцев.

По справке, при Чуском [правителе] Шэнь-гуне У Чэнь бежал [из Чжоу] в Цзинь и был [цзиньским правителем] отправлен послом в У. Он велел своему сыну Ху Юну стать посланником 13 в У, обучать [воинов] У военному строю, велел ему [возбуждать] мятежи в Чу и У. С этого [У Чэнь] начал войну против Чу, овладел [княжествами] Чао и Цзя, победил [княжество] Цзи, вступил в Чжоу [на родину]. Прибывший сын, [199] наоборот, в течение одного года семь раз бежал ради спасения жизни.

Вот какова причина того, что он мог составлять заговоры против Чу.

Еще по справке, Ханьской [династии] Хуаньди [147—167] переселил пять аймаков сюнну в Фынь и Цзинь. Результатом этого в конце концов было восстание Лю и Ши.

Если допустить, что пять аймаков не последовали [распоряжению Хуаньди], то счастье Цзиньской династии еще не могло бы быть изменено 14.

Еще по справке, Ханьской [династии] историк Чэнь-тан говорит:

«Хуских воинов пять, а противостоит им один ханьский воин. Почему? Лезвия оружия [хусцев] просты и притуплены, луки и самострелы 15 не остры, теперь, слышно, получено довольно китайских работников. Все же [хусцев] еще трое, а противостоит один. Исходя из этого, можно сказать, что острое оружие еще не может быть употреблено».

Хусцы получили законы. Кроме того, чтобы судить по ним, Срединное царство велело [хусцам] учиться читать их. В старину ханьский Дунпин-ван просил книгу Тай-ши-гуна 16. Придворные чины считали, что книга Тай-ши-гуна содержит рассуждение о воюющих царствах и политике распадения и отделения царств. Нельзя давать ее вассальным князьям. Если это так, то князья внутренней страны (Китая) тем более не могут давать [ее] иностранным государствам. Я лично полагаю, что после объединения империи Циньской династией и до времени Лю Сяна в течение многолетних войн население опало и рассеялось, как листья. Вследствие поражения войск восьми ванов во время цзиньского Хуй-фана пренебрежительно относились к землям Чу и Хань.

Вся [прежняя] сила сюннуского Маодуня перешла в слабость и ничтожность [нынешних] пяти аймаков. В прошедшие времена сила Маодуня одерживала верх над пустотой и недостатками Срединного царства.

Хотя Гаоцзу голодал и находился в опасности в Пинчэне (200 г. до н. э.), Маодунь не смог войти в Китай; это [получилось] не потому, что у него было недостаточно войск, чтобы вторгнуться в Китай, и недостаточно сил, чтобы разбить Фыньчжоу и Цзиньчжоу. Он прекратил осаду и отпустил Гаоцзу, потому что он не изучил обычаев Срединной земли [Китая] и не усвоил себе прекрасных качеств Срединного царства. [200]

Он родился и вырос на севере от Каменистой степи [Цимо] и Песчаной пустыни [Шамо], высокие шалаши [цюнля: юрты] он считал крепче городов и селений, войлок и ковры считал красивее тесьмы у печати. В конце концов он успокоился [утвердился] в своих привычках и наслаждался своей жизнью 17. Он не высматривал сердце Срединного царства и потому, что он не родился в Хань [Китае]. Как может сердце, которое не радуется Хань, желать глубоко вторгнуться туда? Таких, как Лю Юань-хай, который был последним из отделившихся и рассеявшихся пяти аймаков и в конце концов воспрянул в Срединном царстве, было немного. Жить во внутренней стране [в Китае] и ясно изучить китайские законы — это не то, что [Лю] Юань-хай, который любил Китай, и Китай также любил его.

В один день он нарушил слово, весь свет 18 отозвался. То, что он презрел титул шаньюя, похитил драгоценности императоров и князей, презрел Шамо и не остался владеть Пинъяном, а разбил империю на три части 19, это потому, что он жил в Китае.

Если допустить, что [Лю] Юань-хай не последовал [своему назначению], то он должен был бы только грабить пограничных жителей, испещрять красками дрожжи (?), чтобы вернуться на север от Луншаня. Как можно заставить Ван Ми и Цуй И выполнить его назначение? Ныне возвышенные нравы 20 далеко простерлись, общие знания изменили внешность. Вообще даже змею по природе нельзя не приучить и тогда заставить ее подражать мне в преданности, ежедневно окрашиваться в совершенную искренность 21. По моему неразумению 22, правительство только что распространило неистощимый обман 23, затем сняло готовую оборону 24, когда нерачительные пограничные сановники 25 потеряют план, то восточные и северные иноземцы скажут, что раз войск нет, то [сановникам] не от чего жиреть. Это значит, что Срединное царство уничтожило многотомные 26 правила управления четырьмя иноземцами, оставило тот путь Сунь Моу.

Я считаю, что сыновей вассальных князей 27, желающих [201] занять должность в свите, [надо] совершенно воспретить [принимать на службу] и пресечь это. Если неизменно [поступать] так, то и ранее бывшие в Срединном царстве [сыновья вассальных князей] смогут сменить службу и вернуться к себе. В таком случае нет нужды для иноземцев охранять границу 28 и пограничные города 29».

Лю Ци-цзюй и Хуан У-чжи сказали: «В древности пограничный советник 30 Туй Гао-юй сурово обвинял Бань Гу.

Строго порицающий доклад гласил: обуздание сюнну с древних времен не стало высоким планом. Это потому, что в чжоуское время, когда сяньюнь вторгались внутрь страны 31 приказывали полководцам напасть на них. [Полководцы] подвигались до границы и возвращались; [это] похоже на то, как, когда комары и оводы жалят, человек отгоняет их, и только. Таков был средний план.

Ханьский У[ди] легко награждал, но [неприятели] глубоко вторгались, войны не прерывались 30 лет. Срединное царство устало и запустело, сюнну победили. Это был низший план.

Династия Цинь построила Длинную стену, тщательно преграждала перевозки. [Устройство] границы было закончено, а Срединное царство [все же] ослабело. Это было отсутствие плана (у-цэ). О том, что в древности не достигало того высшего плана, Бань Гу говорил: «что касается сюнну, то в основном план [политики по отношению к ним] сводится к двум статьям: если чиновник, то придерживается политики мира и родства, если военный, то говорит о походах и карательных экспедициях».

Со времени возвышения Хань[ской династии] упражнялись в литературе, чтобы помирить их; употребляли оружие, чтобы победить их. Были низкие и подлые 32, и принимали их служить 33; были величественно одетые 34, и подчиняли и обуздывали их 35.

Теория о мире и родстве [с иноземцами] возникла с новым устроением империи Лю Цзином. Поэтому, следуя его словам, посылали взятки, чтобы спасти спокойствие на границе. Сяо-хуй Гао-хоу [императрица] уважала и не противилась. Сюнну усугубляли [свое] высокомерие, грабежи не прекращались. [Тогда императоры] разрешали установить пограничные рынки, женили [иноземцев] на принцессах ханьского [дома], [202] ежегодно на подкупы [тратили] 1000 золотых. Это ясное доказательство беспомощности.

Чжун-шу снова желал сохранить старое просвещение 36, щедро разрешал дела с помощью взяток, дал в заложники своего любимого сына. В пограничных городах не выбирали сановников-стратегов 37, [чтобы] исправлять укрепления. Затем приготовили орудия обороны, отточили длинные алебарды и крепкие самострелы, полагаясь на защиту, так чтобы ожидать разбойников и непременно собрать подать 38 с людей.

Далеко отправляли товары и подарки для подкупа, обирали малых людей, чтобы услужить разбойникам и врагам. Верили сладким словам, соблюдали пустые договоры 39 и надеялись, что хуские всадники не подсматривают. Не слишком ли это?

Во время Ван Мана шаньюй покинул своего любимого сына Мэйли, не обращал внимания на захваченное в бесчисленном количестве при набегах и грабежах, и подарки (лу-и) по миру и родству не превышали 1000 золотых (цзинь). Спокойно он не бросил бы заложников и не терял бы крупных выгод.

Восточные и северные иноземцы алчны и любят выгоду, [у них] человеческие лица и звериные сердца. Священные государи ловили [таких] зверей, приручали их, [но] не давали им договоров и клятв, не домогались военных побед. Если договаривались, то дарили подарки и следили, [нет ли] обмана; если воевали, то награждали войска и призывали к порядку разбойников. Держать их снаружи, а не внутри (т. е. вне Китая), отделять [от Китая] и не дружить!

[Цивилизованное] управление и просвещение не охватили тех людей. Начало первой луны 40 не даровалось их стране. Когда [они] приходили, то [с них] взыскивали и обуздывали; когда уходили, то принимали меры предосторожности и сторожили их.

Если [они] жаждали справедливости, то принимали их со всей вежливостью. Лукавство — их дело. Ибо таков был постоянный путь, с помощью которого священные государи обуздывали южных и восточных иноземцев».

[Куан] Хуан считал, что строго порицающий доклад был критическим, но неясным.

Рассуждения Бань Гу были ясными, но не исчерпывающими. Он рассчитал и сказал, что Чжоу [династия] получила высший план [шан-цэ], Цинь получила средний из них [цичжун], [203] Хань не имела плана. К чему так говорить? Это внешняя слава дальних окраин научала [заставляла] отдаляться. Если восстанут, то не дарить награждения войскам; если сдадутся, то не давать им освобождения.

Обеспечить надзор за ними, препятствовать их бегству и скоплению. Если нарушат пограничный рубеж, то добиться успехов в их задержании и допросе. Если войдут глубоко, то добиться заслуги в истреблении жунов, дабы если б они пожелали грабить, то не смогли, если б они пожелали подданных и наложниц, то не получали. Это высший план защиты от жунов.

Хороший план пресечения лютых, оказания милости Китаю, чтобы замирить четыре стороны, это способ Чжоу. Куан Хуан поэтому сказал: Чжоу получили высший план.

Изменить титулы ванов и хоу и оборонительные устройства и укрепления, чтобы упрочить свое владение. Построить Длинную стену, исправить преграды и оплоты, значит переменить оборонительные устройства и укрепления. Теперь на Шо[фанском] рубеже высокое имя Старой Длинной стены неизвестно, [неизвестно даже], с какого периода она возникла.

Семь княжеств, разделившись на соперничавшие княжества, имели Длинные стены. Чжаоский Цзянь-цзы воздвиг Длинную стену, чтобы защититься от Хуянь и Цинь также построили Длинные стены, чтобы разграничить Китай и внешние владения. Таким образом, начало сооружения Длинной стены отдаленно [во времени].

Цинь, объединив империю, умножили и исправили стены и рвы, оградили стенами всю страну, [но] истребление людей вменено ей [династии] в вину.

От Хань до Суй пользовались этим законченным сооружением. Некоторые исправляли, некоторые строили, при всех династиях это было. Во время Хоувэй строили Длинную стену. При обсуждении сказали: варварские всадники легки и проворны. Как ветер, приходят, как молния, уходят. Закрыты лагерные окопы, нет времени собрать скот и баранов. Ударом грома они [варвары] достигают ближайших предместий 41. Как облако взлетая, уходят за ограду. Нельзя не поставить Длинную стену, чтобы защититься от них.

Люди строят один шаг, страна в 1000 ли несет повинности. 30 000 людей не имеют вознаграждения по десятилетиям. Как получить длительный покой?

Первый император [Цинь] Шихуан[ди] изгнал жунов из Срединного царства за стены. Сюнну не смели двинуться на юг, [204] и пастухи-воины не смели натягивать лук и выместить свой гнев.

[Куан] Хуан поэтому сказал: Цинь получили средний план. Еще [он] изложил заявление Лю Цзина: Гаоцзу выдал принцессу Лю-юань гун-чжу замуж за сюнну, последующие правители сюнну, таким образом, являлись внуками Ханьской династии по женской линии. Как же они смели соперничать с дедом (ди-фу). Ложно поставили дочь титулованного лица вместо принцессы, а так как сюнну не поверили, то [все дело оказалось] бесполезным. Император хотел послать [принцессу] Лю-юань. Императрица плакала и увещевала: император имеет только одну дочь, как же ее отдать сюнну? Вследствие этого послали в роли принцессы дочь титулованного лица.

Если все же по справке [это и была] принцесса Лю-юань, так она супруга князя Чжао-ван Чжан Ао. Люди говорили: Чжао-ван восстал. [Императрица] Люйхоу сказала: Чжао-ван женат на принцессе, и поэтому не должно быть так.

Гаоцзу сказал: допустим, что Чжан Ао получит империю. Неужели мало будет дочерей-принцесс? Гаоцзу понимал, что Лю-юань не могла остановить замысел Чжао-вана, но полагал, что могла бы успокоить восстание сюнну. Ложно говорить о желании отправить [дочь к сюнну], это игра словами.

Кроме того, Маодунь собственными руками заколол Тоуманя, сам застрелил свою мать, но [Гаоцзу] надеялся, что не будет состязаться в силе с дедом по матери. Разве это не сомнительный расчет? А если [сомнительный], то мир и родство, заключенные Гаоцзу, не могли долго удержаться; [между тем] делавшие это считали, что после того, как империя начала успокаиваться, кое-как [можно] освободиться от многолетних бедствий и успокоить рвение миллионов людей; природа великодушна и не лукава, она может [сама] погубить замышляющих внутренние раздоры. [Но] народ-[то] не имеет знаний.

Во время Уди (140—87) Срединное царство было спокойно, хуские разбои [становились] все более редкими и прекратились. Однако это было как раз время, когда снова истощился Китай, когда многочисленные войны тянулись годами. Можно строго критиковать [за такую политику], считая низшим планом. И провал плана [Ханьской династии] не остановился [на этом]: войны дошли до Чжао-[ди] и Сюань-[ди]. Солдаты упражнялись и обучались, караулы и дозоры тщательно следили. Если хусцы входили [в Китай], то терпели поражение и не могли остаться. Боясь притеснений, заметали следы и далеко переселялись, скрывались в Хайинь (т. е. в северную часть Гоби).

Двор не следовал старым делам древней династии Чжоу. Перенял ошибки эры Фын Чунь, предоставлял и объявлял [205] милости, стал игрушкой, почти истощил склады и казну. Посылал в год на западную и северную стороны приблизительно 2 700 000. Расходы по награждению [хусцев-сюнну], вознаграждения за перевозки были без счета.

Кроткая девица императорского дома выдана замуж в высокий шалаш, из боковых зданий [дворца] второстепенные жены спустились в Шамо [степь]. Таким образом приносили в дань сыновей, дочерей, местные произведения (фан-у), чиновников и слуг (чэнь-пу).

«Шицзин» («Книга песен») гласит: «Не посмеешь, так не придет жертвоприношение, не посмеешь, не придет князь». Комментарий гласит: что касается [правителей] отдаленных окраин, то они приходят княжить сюда. Это значит: всем говорят, чтобы они приходили, но не говорят, что они должны уйти. Ци пригласило на службу восточных иноземцев. «Книга церемоний» порицает, что он достиг титула Умэн-гуна. [Конфуций] умолчал об этом и не записал. Что же делать?

Достоинство сына неба дали сюнну, по договору сделав их братьями, титул дочери императора дали хуской старухе, вместе с тем сделав ее жунской женою. Многие матери прелюбодействуют с сыновьями, следуя их [сюнну] грязному обычаю.

Срединное царство отличает от южных и восточных иноземцев [мань-и] разделение между отцом и сыном, мужчиной и женщиной. Если [можно] равнять по положению [рангу] небо и землю, гармонировать Ян и Инь, то нельзя изменить природу глухого и немого. [Нельзя] заставить сюнну постепенно научиться китайским обычаям, приказать красивыми манерами разрушить различие правил, вызываемые этим осквернение и стыд могут победить дао.

Ханьский государь и подданные постоянно помышляют о стыде. Восточная Ханьская династия, достигнув Цаоми, призвала прийти цян и ди внутрь Великой стены. Расходы по помощи [им] и [их] содержанию превысили прежние на золотые печати и фиолетовые кисти для старших ста человек и начальников тысячи человек.

Поедающие жалование ваны и хоу служат при дворе. Пасущие лошадей юноши, разводящие баранов слуги посылают материалы из пуха и шерсти. Добивающиеся выгод от тафты и шелка снуют по дороге. Девять областей, пять подвластных окраин, использовав плуги и мотыги, производили шелк и коноплю на квадратных 300 ли; [то, что] сажают на 3000 ли, рассеивают за пределы нескольких десятков тысяч ли.

Как люди получат, не работая; как получит государство, не беднея?

Хусцы и восточные иноземцы с каждым годом надменнее; Китай с каждым днем стесненнее. Если противодействовать [206] их [иноземцев] силе, в конце концов истощаются силы наших людей, чтобы воевать против них. Если покоряются, то и в этом случае надо кормить их. Когда слабы, то получают питание; когда сильны, тогда нападают на Китай.

Увы! Срединное царство — прислужник цянов и хусцев. За тысячу лет не было большей печали, которую могли бы оплакивать.

Если б правители могли передать свое богатство, чтобы наградить солдат гарнизонов, то наш народ был бы богат; если б могли передать свои титулы, чтобы приманить сановников обороны, то наши полководцы были бы хороши. Богатства и выгоды пришли бы к нам, опасности и гибель перешли бы к тем. Не будет стыда отдачи принцесс, не будет трудов по сопровождению их. Но не делают этого, покидают соплеменников, приближают [иноплеменников]. Все равно, что брать тупое в качестве орудия, с помощью восточных иноземцев возмущать Китай, с помощью пограничных племен замышлять против Ся (Китая), изменять обычаи и нравы высокого государства, потопить истинный дух справедливости. Поэтому [Куан] Хуан сказал: Ханьская династия не имела плана. [Еще] строго обвиняя, говорил: если в древности говорили, что не было высокого плана, то это потому, что не могли подчинять [ху и цян]. Священные государи, поистине, могли принимать план, но не пользовались им. Он говорил: [выражение] ”циньский дом не имел плана”, значит, что он уступал дисцам и потерял страну. Вина Цинь в потере [страны], а не в том, что он уступил дисцам.

Говорить, что Ханьская династия получила низший план, это значит, что воевали против ху, а [свои] люди слабели, Когда люди слабеют, пользоваться своими людьми и прислуживаться [к иноземцам] — это низший план. [Куан] Хуан поэтому говорит: ”этот строго осуждающий доклад ясен, ноне подробен”.

Рассуждение Бань Гу достаточно исследует те же обстоятельства, но говорит, что тех, что приходят, стремясь к справедливости, [надлежит] принимать с церемониями и вежливо. Употребление хитрости зависит от них. Это по правде не исчерпывающее [рассуждение]. Почему же так? Церемонность и вежливость служат для обращения с благородным мужем, а не для того, чтобы общаться с малым человеком, тем более в отношении животных и восточных и северных иноземцев.

Диковинные товары прибывают в Китай, тотчас любовь к Китаю распространяется и хотя бы в малой [степени], но рассеивается [и во]вне [Китая]. Тогда сердца жуновых баранов (жун-цзйе) рождают любовь к Китаю. В этом источник распространения войн, в этом коренятся захваты и грабежи. [207]

Святые люди помнили об этой предосторожности [в отношении иноземцев], не ценили диковинных товаров и не дорожили далекими вещами. Если животные по природе не из их страны, то не [поддаются] воспитанию. Если орудия и одежда не из места производства, то [они] не налаживаются. Как же [можно] думать, что подарки и деньги (буквально: ткани, служившие вместо денег, чжи-би) не имеют обращения или не общи [всем]? Что касается питья и пищи, звуков и музыки, то они не общи, поэтому восточные и северные иноземцы, являясь ко двору, садятся вне ворот. Приказывают переводчикам выполнить поручение и кормить их как зверей. Однако [при этом] не употребляют ароматов и изысканных яств. Когда получают их музыкальные инструменты, то не расставляют при дворе и храмах; когда принимают их дань, [то так как] это не более как стрелы из дерева «ку» и звериные шкуры, из них не делают даров и денег, не делают товаров. Выгода [от их приношений], таким образом, мала. Возмещение [же им] дается надлежащим образом.

Дом Хань научился заигрывать с высокомерными варварами. Заставлял [их] радоваться изящной натуре знаменитых певиц из Янь и Чжао, вкушать тонкие запахи шести родов вина великого кравчего, одолжил [им] узорчатые шелковые ткани пяти столиц.

Если подносил [подобные вещи], то, усиливая желание, увеличивал требования [варваров]; если прекращал [одаривать], то, уничтожая добродетель, вызывал злобу. В добавление к этому линия караульных огней не светилась, солдаты не были обучены. Это было похоже на насыщение барсов или шакалов хорошим мясом, их как бы допускали охотиться и пожирать слабых людей. Если искать источники этого зла, то это обхождение путем церемонности и вежливости. Поэтому, если общаться с приносящими дань, то отправлять [им] парчу и вышивки и [взамен] получать шерсть и кожу; если наказывать нарушающих договоры, то ловить [их] собак и лошадей и убивать местных жителей; если соглашаться на мир и родство, то отбрасывать церемонии и справедливость и следовать жуновым обычаям (т. е. обычаям самих иноземцев).

Когда Чжан Цянь был посланником в западных странах, он получил [там] мелодии мохэдоулэ. Ханьский Уди использовал их как военную музыку (гу-чуй). В музыке восточной Хань, [Цао]вэй и Цзинь применялись хуские флейты и гусли; в мебели (буквально: седалищах — «цзо») — хуские лежанки; в пище — цянская вареная медвежатина и жареное мясо; в посуде — маньские блюда; в жертвоприношениях — жертвы хускому небу. [208]

В конце Цзинь[ской династии] пять ху были направлены жить в Китае. Неужели это не небесный путь, а также человеческое дело распоряжаться так?

Китайцы — это пешие солдаты, [их] используют в опасных местах и теснинах. Варвары — это конные войска, они используют ровные места. Их преимущество — стремительность и внезапность; наше преимущество — крепко охранять, не участвовать в преследовании бегущих, не участвовать в соревновании при погоне. Когда [варвары] приходят, то [следует] преграждать ущелья, не пускать вперед; когда уходят,— запирать ущелья [сянь], не позволять вернуться. Прорываться с длинными алебардами, сближаться с крепкими луками. Не искать [полной] победы, лишь ранить их, и только.

Пренебречь их страстной яростью, [подобно тому] как [мы поступаем] в отношении всех гадов и змей. А если так, то к чему еще обходительность, церемонность и вежливость, к чему спорить о правом и неправом?

Поэтому Куан говорит, что рассуждение Бань Гу ясно, но не исчерпывающе.

Беспокойство, [причиняемое] Китаю со стороны четырех иноземцев (сы-и, т. е. всех иноземцев), — давнишнее. Дальновидные ученые, обсуждавшие нужды пограничной обороны, были при всех династиях. При нынешней династии был Фан сыкун 42, он представил доклад, увещевая [государя] предпринять поход на Гаоли 43.

До недавнего времени при [вынесении] смертного приговора за военные преступления приказывалось трижды исследовать [вину] каждого узника, тяжко жалели о жизни человека. Ныне же сотни тысяч, десятки тысяч невинных чиновников и солдат жестоко предаются острию и мечу. Поистине это несправедливая жестокость

Сйе Гу-цюе представил доклад, в котором увещевал: прислуживающие двору сыновья вассальных владений давно находятся в столице. Опасаюсь, что они узнают изъяны и доступные места пограничной стены.

[Они] радуются китайскому одеянию, забавляются музыкой и красотой или заглядывают в книги, вместе с тем постигают старое и новое.

Если найдутся последователи Лю Юань-хая, то в итоге создастся большая ненависть. Военные наставления Лю Ци-цзюя гласят: Циньская династия погнала жунов и ди за рубеж, разъединила Китай и иноземцев. Это был средний план. [209]

Изложенное тремя мудрецами составляет искреннее суждение. [Их] слова ясны, разум острый. Мера [их рассудительности] выше, [чем у мудрецов] далекой древности. Стоит ли вздыхать? Неужели посмею пространнее изложить? Вэй Чжэн, рассуждая, сказал: с древности открыли сообщения с далекими иноземцами...

Чжан Цянь проложил дорогу раньше, Бань Чао бросил кисть [т. е. оставил ученые занятия] и отправился в поход позже; некоторые связывали [пучок волос в кисть], чтобы оценить сокровище [знаний]. Некоторые бросали [кисть], чтобы заострить меч. Бросить себя в место 10 000 смертей, чтобы требовать заслуг одного утра! Все происходит оттого, что государь ценит славу, приходящую издалека, а подданный следует правилам легкой жизни...

Образ [действий] Янди так обширен и расточителен, что перекрыл Цинь и Хань. Чжуан Цзюй-фан представил сочинение «Сиюйтуцзи», чтобы дать свободу его, [Янди], сердцу. Поэтому с 10000 колесниц он сам выходил через ворота застав; открыл и основал Иу, Цзюймо, Эрргуань. Еще дошел до Люша. Шумливо, безотрадно жил [он]. Слова мудрых правителей [гласят]: если 5000 квадратных ли спокойны, то во всем Китае не будет забот относительно далеких окраин. Неужели могущество не сможет увеличить добродетели, не сможет защитить? Не четырьмя иноземцами можно утешить Срединное царство, не употреблением вредного можно иметь полезное. Поэтому [династия] Цинь охраняла гарнизонами пять перевалов, Хань уделяла заботу трем границам.

Либо округа в недород видели друг друга 44, либо народонаселение сократилось наполовину.

Суйский дом полагался на свою силу, а был беспомощен на север от Цинхая. Это все потому, что «единственный человек (т. е. император) потерял свой [правильный] путь, а миллионы страдают от этого яда».

Подробно записано надлежащим учреждением: в 21 г. Чжэньгуань (647) далекие иноземцы все принесли в дань местные произведения, и были отличия в дани [отдельных государств].

Цзяху представило виноград, [похожий на] лошадиные соски 45: одна чашечка длиною в два фута, семена его велики, их цвет фиолетовый.

Владение Кан представило желтые персики 46 величиною [210] с гусиное яйцо, золотистого цвета, [их] также называют золотым персиком.

Владения Цзяби представило благовонные листья юй-цзинь, [они] походят на пшеницу 47. В 9-ю зимнюю луну цветок раскрывается, формой — точно цветок лотоса, цвет его — пурпурно-синий. Запах слышится за несколько десятков шагов; только цветет, но нет плодов. Желающие посеять растение берут его корень.

Владение Цзибинь представило цветы цзюйутоу. Их цвет красно-белый. Хотя бы и разделить [на лепестки], но запах далеко чуется.

Владение Цзяшиби представило цветы нилоуболо. Листья походят на листья водяной лилии (ненюфара), почти круглы; цветы синие, а пестики желтые; пахнут на несколько десятков шагов.

Владение Да представило овощ уту: на одном стебле пять листьев, цветы красные, сердцевина желтая, а пестики пурпуровые.

Владение Ниполо представило болин; походит на красное индиго, цветок и плод походят на звездочный чертополох. Если на огне поджарить его, то можно есть с пользой и вкусно. Еще [представило овощ, похожий] по виду на цу-цэ (буквально: уксусные плети). Листья широкие и длинные. Вкус — как у лучшего уксуса. [Представило также] горький овощ, подобен лопуху, его листья длинные и широкие. Вкус, хотя и горький, но если долго есть, то [овощ] полезен человеку. [Представило] хуский цинь (кресс). Видом походит на кресс (китайский), но вкусом и запахом словно лук. По виду подобен луку, но белый.

Владение Синь [представило] нюхательное лекарство. Видом походит на лилию. В холодную зиму остается зеленым. Его собирают, сушат, делают порошок, подобный корице и перцу. Его корень может излечить воздушную (горную) болезнь.

Владение Сйеяньа представило быстрого цзюнь (оленя-самца); шерсть его, как у быка, рога величиною, как у оленя «цзя». Сифань и туцзюэ представили дулуского барана. Его копыта, как у лошади.

Страна Босы (Персия) представила живую змею; похожа на мышь, но цветом зеленая, длиною 8 сунь. Входит в норы, может поймать мышь.

Сифаньский каган Дуа представил цыпленка курицы с золотыми яйцами. Это птица-цыпленок. Вырезывают птиц и животных и покрывают желтым золотом. [211]

Сифаньское владение производит камень «ми». Срединное царство ценит его. Тайцзун отправил посланника в страну Мицзято взять его образец или способ [приготовления]. Велел Янчжоу сварить сок сахарного тростника в средней кухне; [камень] сам изготовился, цветом и вкусом превосходил произведенный в Западном крае.

Виноградное вино в Западном крае имеется. В прежние века, бывало, приносилось в дань. После поражения Гаочана получили кобылье молоко и виноградные плоды. Посадили их в парке и вместе с тем достали способ [приготовления] вина. Тайцзун сам уменьшал и прибавлял [ингредиенты] и изготовлял вино. Готовое вино имело на 8/10 прекрасный аромат и крепкий вкус вина и вместе с тем как бы сливок.

Когда пожаловали его всем чинам, столица впервые узнала его вкус.

СТАРИННЫЕ ДЕЛА

сТайпинхуаньюйцзи», т. VI, кн. 6, гл. 200, стр. 14а—16а.

Все сифаньские владения установили сношения [с Китаем с помощью] послов. Танский двор решил приготовить медных рыб 48, — самцы и самки соответствовали друг другу,—-12 пар, и на всех вырезано название того владения, которому предназначались. От первого до двенадцатого самцы была
оставлены в Китае, самки же были переданы в надлежащую страну или владение.

Если посол владения приезжал в первой луне, то отдавал первую рыбу; в остальные луны — соответственно этому. В добавочную луну отдавал, как в основную луну, и только. Когда при сравнении с самцом [оказывалось, что самка с ним] совпадает, то принимали с обычной церемонией; если обнаруживалась ошибка, то расследовали и докладывали для сведения императору.

В 26 г. правления Кайюань (738), в 12-ю луну, хун-лу, согласно старым правилам, доложили: «Недавно по причине того, что туцзюэши (тургеши) возмутили [си]фаньские владения, медные рыбы большею частью потерялись.

Почтительно ждем повеления надлежащему управлению вновь отлить [их]». Повеление гласило: «можно».

В 6 г. правления Тяньбао (747), в 4-ю луну, в 25-й день, вследствие того, что государь осведомлялся о дальности разных туфаньских владений, сановник хун-лу Ван Чжун-сы доложил: «по моим сведениям, Западного края владение [212] Тунбаэнтань находится на юго-запад от Сулэ в 25000 ли, на востоке достигает владения Бода через месяц пути, на западе достигает владения Нйечжи через месяц пути, на юге достигает владения Лошачжи через 15 дней пути, на севере достигает моря через два месяца пути. Владение Лошачжи на востоке достигает владения Дулань через 15 дней пути, на Западе достигает владения Шалань через 20 дней пути, на юге достигает владения Даши через 20 дней пути, на севере достигает владения Тоба за полмесяца пути. Владение Дупань на востоке достигает владения Даши за 25 дней пути, на севере достигает владения Да за месяц пути.

Владение Бода на востоке достигает владения Даши за два месяца пути, на северо-западе отстоит от владения Цзялань на 20 дней пути, на юге достигает владения Дупань за один месяц пути, на севере достигает владения Даши за один месяц пути.

Владение Хэмо на юго-востоке достигает владения Тоба за 15 дней пути, на северо-западе достигает владения Цзялань за 20 дней пути, на юге достигает владения Шалань за один месяц пути, на севере достигает моря за два месяца пути.

Владение Цилань на юго-востоке достигает владения Хэмо (мо — иероглиф не тот, что в вышеприведенном названии владения Хэмо) за 20 дней пути, на западе достигает владения Даши за 2 месяца пути, на юге достигает владения Нйечжи (см. выше и ниже) за 20 дней пути, на севере достигает моря за пять месяцев пути.

Владение Нйечжи на востоке достигает владения Тоба за один месяц пути, на западе достигает владения Даши за два месяца пути, на юге достигает владения Даши за один месяц пути, на севере достигает владения Цилань (см. выше) за 20 дней пути.

Владение Шалань на востоке достигает владения Лошачжи (см. выше) за 25 дней пути, на юге достигает владения Даши за 20 дней пути, на юге достигает владения Нйечжи за 25 дней пути.

Владение Цзибинь находится на юго-запад от владения Сулэ через 4000 ли, на востоке достигает владения Цзюйланьчэн через 700 ли, на западе достигает владения Даши через 1000 ли, на юге достигает владения Поло через 1500 ли, на севере достигает Тухо через 200 ли.

Восточное женское государство находится на северо-запад от владения Аньнань через 2200 ли, на востоке достигает владения Суййе через 5000 ли, на юго-западе достигает владения Ши через 1500 ли, на юге достигает владения Баханьна через 1500 ли. [213]

Владение Ши находится на запад от владения Сулэ через 2000 ли, на востоке достигает владения Цзюйми через; 1000 ли, на западе достигает владения Даши через 2000 ли, на юге достигает владения Тухо (см. выше) через 200 на северо-западе достигает владения Кан через 700 ли».

Комментарии составителя «Сборника»<

На этом заканчиваются переводы дополнительных к основному труду И. Бичурина «Собрание сведений...» текстов из китайских источников, не использованных или не полностью использованных самим И. Бичуриным. Их значение выясняется из кратких комментариев составителя следующих за каждым текстом, а в некоторых случаях предпосланных им

Значение одних текстов определяется их фактическим содержанием, пополняющим или уточняющим содержание переводов И. Бичурина. Другие тексты выделяются новыми оценками их авторов или комментаторов для уже известных нам сочинений. Третьи — служат необходимым подтверждением для высказанных уже раньше в научной литературе, особенно в советской, но недостаточно еще документированных предположений, как, например, в вопросе об отношении термина «дунху» к имени «тунгус» ранее настойчиво, но ошибочно отождествляемых.

Особое место занимает заключительный текст, взятый из энциклопедии «Тайпинхуаньюйцзи».

Материал о «трех планах» политики ранних китайских династий в отношении иноземцев заслуживает особого внимания. Известны большие достижения Танской династии на протяжении первой половины периода ее правления именно в разрешении давнишнего вопроса о наилучшей политике Китая в отношении иноземцев, в данном случае туцзюэ, временно поднимавшихся на вершину могущества. Причины этого успеха наилучшим образом выясняются из сопоставления руководящей линии в этом вопросе прославленного танского императора Тайцзуна с принципами и приемами политики многих предшествующих династий. Такой материал для сопоставления в наиболее систематизированном виде дается именно в данном заключительном тексте. Отсюда вытекает его важность и ценность для исследователей, интересующихся всем ходом многовековых сношений Китая с иноземцами северной и восточной пограничной полосы этой страны

Комментарии

1. Чжу-фань.

2. Сы-и.

3. Цзюнь-чжан.

4. Хуан.

5. Цзюй-шуай.

6. Ваньсуйтунтянь (696—697); перед тем были названы годы правления Ваньсуйдэнфын (696).

7. Ци-фу-му-чжи-го.

8. Три древних государя: Юй (основатель династии Ся), Тан (основатель династии Шан) и Вэнь-ван (основатель династии Чжоу, — вернее, отец основателя У-вана).

9. Му-хуа.

10. Гуй-цзянь.

11. Буквально: головой к холму, — так умирает лисица, обратясь головою к месту, где была ее нора (Палладий и Попов, Китайско-русский словарь, т. II, стр. 350).

12. Гуань-дай, буквально: шляпу и пояс чиновника.

13. Синь-жэнь.

14. Т. е. правление династии не прекратилось бы. Если бы сяньби не были переселены, то муюн не захватили бы Китая. — Н. К.

15. Гун-ну.

16. «Исторические записки» Сыма Цяня. — Н. К.

17. Ци-со-си, ци-со-шэн.

18. Сы-фан.

19. Дин-чжи.

20. Хуан-фын.

21. Цзинь-ду.

22. Юй-цзянь.

23. У-цюн-чжи-чжа.

24. Бэй-фан.

25. Бянь-чэнь.

26. Вань-йе.

27. Ши-цзы-чжэ.

28. Бао-цзян.

29. Бянь-и.

30. И-бянь-чжэ.

31. Нэй-цинь.

32. Бэй-ся.

33. Чэн-ши-чжи.

34. Вэй-фу.

35. Чэнь-чу-чжи.

36. Цзю-вэнь.

37. У-ляо-чжи-чэнь.

38. Фу-лянь.

39. Кун-йо.

40. Чжэн-шо — официальный прием по случаю нового года. — Н. К.

41. Цзинь-цзяо: ближайшие окрестности столицы на расстоянии 50 ли от нее. — Н. К.

42. Сыкун — президент строительной палаты.— Н. К.

43. Одно из трех государств в тогдашней Корее.— Н. К.

44. «Сян и ван» — традиционная формула, означающая, что население погибло или разбежалось.— Н. К.

45. Ма-жу-ту-тао.

46. Тао.

47. Май-мынь.

48. Чу-си-чжи-тун-юй.

 

Текст воспроизведен по изданию: Кюнер И. В. Китайские известия о народах южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М. Издательство восточной литературы. 1961

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.