БИЧУРИН Н. Я. [ИАКИНФ]

СОБРАНИЕ СВЕДЕНИЙ О НАРОДАХ,

ОБИТАВШИХ В СРЕДНЕЙ АЗИИ

В ДРЕВНИЕ ВРЕМЕНА

ОТДЕЛЕНИЕ I

В сие время Дом Дун-ху был в силе. Дом Юечжы в цветущем состоянии. У хуннов Шаньюй ⁵⁶ назывался Тумань. ⁵⁷ Тумань не мог устоять против Дома Цинь ⁵⁸ и переселился на север. По прошествии /11/ десяти лет Мын Тьхянь умер; удельные князья восстали против Дома Цинь. Срединное царство пришло в смятение, и гарнизоны из преступников, поставленные Домом Цинь по границе, все разошлись. После сего хунны почувствовали льготу; мало по малу опять перешли на южную сторону Желтой реки, и вступили в прежние межи с Срединным царством. Шаньюй имел наследника, по имени Модэ; ⁵⁹ после от любимой Яньчжы родился ему меньшой сын; Шаньюй хотел устранить старшего, а на престол возвести младшего: почему отправил Модэ в Юечжы заложником. Как скоро Модэ прибыл в Юечжы, Тумань тотчас произвел нападение на Юечжы. Юечжы хотел убить Модэ, но Модэ украл аргамака у него, и ускакал домой. Тумань счел его удальцом, и отделил ему в управление 10.000 конницы. ⁶⁰ Модэ сделал свистунку ⁶¹ и начал упражнять своих людей в конном стрелянии из лука с таким приказом: всем, кто пустит стрелу не туда, куда свистунка полетит, отрубят голову; кто на охоте пустит стрелу не туда, куда свистунка полетит, тому отрубят голову. Модэ сам пустил свистунку в своего аргамака. Некоторые из приближенных не смели стрелять, и Модэ немедленно нестрелявшим в аргамака отрубил головы. Спустя несколько времени Модэ опять сам пустил свистунку в любимую жену свою, некоторые из приближенных ужаснулись, и не смели стрелять. Модэ и сим отрубил головы. Еще по /12/ прошествии [47] некоторого времени Модэ выехал на охоту и пустил свистунку в Шаньюева аргамака. Приближенные все туда же пустили стрелы. Из сего Модэ увидел, что он может употреблять своих приближенных. Следуя за отцом своим Шаньюем Туманем на охоту, он пустил свистунку в Туманя; приближенные также пустили стрелы в Шаньюя Туманя. Таким образом Модэ, убив Туманя, предал смерти мачеху с младшим братом и старейшин, не хотевших повиноваться ему, и объявил себя Шаньюем. ⁶²

I. Шаньюй Модэ. В то время, как Модэ вступил на престол, [дом] Дун-ху был в силе и цветущем состоянии. Получив известие, что Модэ убил отца и вступил на престол, Дун-ху отправил к нему посланца сказать, что он желает получить тысячелийного коня, ⁶³ оставшегося после Туманя. Модэ потребовал совета у своих вельмож. Вельможи сказали ему: тысячелийный конь есть сокровище у хуннов. Не должно отдавать. К чему, сказал им Модэ, живучи с людьми в соседстве, жалеть одной лошади для них? И так отдали тысячелийного коня. По прошествии некоторого времени Дун-ху полагая, что Модэ боится его, еще отправил посланца сказать, что он желает получить от Модэ одну из его Яньчжы. Модэ опять спросил совета у своих приближенных. Приближенные с негодованием сказали ему: Дун-ху есть бессовестный человек; требует Яньчжы. Объявить ему войну. Модэ сказал на это: к.чему, живучи с людьми в соседстве, жалеть одной женщины /13/ для них? И так взял свою любимую Яньчжы и отправил к Дун-ху. Владетель в Дун-ху еще более возгордился. В хуннуских владениях от Дун-ху на запад есть полоса земли на 1.000 ли необитаемая. ⁶⁴ На ней только по границе с обеих сторон были караульные посты. Дун-ху отправил посланца сказать Модэ, что лежащая за цепью обоюдных пограничных караулов полоса брошенной земли, принадлежащая хуннам, ⁶⁵ не удобна для них, а он желает иметь ее. Модэ спросил совета у своих чинов, и они сказали: это неудобная земля; можно отдать и не отдавать. Модэ в чрезвычайном гневе сказал: земля есть основание государства; как можно отдавать ее? Всем, советовавшим [48] отдать землю отрубил головы. Модэ сел верхом на лошадь, и отдал приказ — отрубить голову каждому, кто отстанет. После сего он пошел на восток и неожиданно напал на Дун-ху. Дун-ху прежде пренебрегал Модэ и потому не имел предосторожности. Модэ, прибыв с своими войсками, одержал совершенную победу, уничтожил Дом Дун-ху, овладел подданными его, скотом и имуществом. По возвращении он ударил на западе на Юечжы и прогнал его, на юге покорил Ордосских владетелей Лэуфань и Байян, и произвел поиски на Янь и Дай; обратно взял все земли, отнятые у хуннов полководцем Мын Тьхянь, и вступил с Домом Хань в границы в Ордосе, при Чао-на и Лу-ши; ⁶⁶ после сего снова произвел поиски на Янь и Дай. — В сие время войска Дома Хань были в борьбе с Хян-юй; ⁶⁷ Срединное царство изнемогло под /14/ тяжестью войны; и это обстоятельство дало Модэ возможность усилиться. Он имел под собою более 300 т. войска. — От Шунь-вэй до Туманя — в продолжение слишком тысячи лет — Дом Хуннов то возвышался, то упадал, то делился, то разсевался: и посему порядок прежнего преемственного наследования у них невозможно определить. При Модэ Дом Хуннов чрезвычайно усилился и возвысился; покорив все кочевые племена на севере, на юге он сделался равным Срединному Двору; почему названия наследственных государственных чинов можно еще описать. Установлены были: 1) Восточный и Западный Чжуки-князь; ⁶⁸ 2) Восточный и Западный Лули-князь; ⁶⁹ 3) Восточный и Западный великий предводитель; ⁷⁰ 4) Восточный и Западный великий Дуюй; ⁷¹ 5) Восточный и Западный великий Данху; ⁷² 6) Восточный и Западный Гуду-хэу. ⁷³ У хуннов [49] мудрый называется Чжуки; почему наследник престола всегда бывает Восточным Чжуки-князем. От Восточного и Западного Чжуки-князей до Данху, высшие имеют по 10 т., а низшие по нескольку тысяч конницы. Всего двадцать четыре старейшины, которые носят общее название темников. ⁷⁴ Вельможи вообще суть /15/ наследственные сановники. Хуянь, Лань ⁷⁵ и впоследствии Сюйбу суть три знаменитые Дома. Князья и предводители Восточной стороны занимают Восточную сторону против Шан-гу и далее на восток до Су-мо и Чао-сянь; князья и предводители Западной стороны занимают западную сторону против Шан-гюнь и далее на запад до Юечжы, Ди и Кянов. Шань-юева орда находилась прямо против Дай и Юнь-чжун. ⁷⁶ Каждый имел отдельную полосу земли, и перекочевывал с места на место, смотря по приволью в траве и воде. Восточный и Западный Чжуки-князья, Восточный и Западный Лули-князья считались самыми сильными владетелями. Восточный и Западный Гуду-хэу были их помощниками в управлении. ⁷⁷ Каждый из 24 старейшин — для исправления дел, поставляет у себя тысячников, сотников, десятников. Низшие князья поставляют у себя Ду-юй, Данху и Цзюйкюев. ⁷⁸ В первой луне нового года старейшины не в большом числе съезжаются в храм при Шаньюевой орде. ⁷⁹ В пятой луне все собираются /16/ в Лун-чен, где приносят жертву своим предкам, небу, земле и духам. Осенью, как лошади разжиреют, все съезжаются [50] обходить лес, причем производят поверку людей и скота. Законы их: извлекшему острое оружие и фут ⁸⁰ — смерть; за похищение конфискуется семейство, за легкие преступления надрезывается лицо, а за важные — смерть. Суд более десяти дней не продолжается. В целом государстве узников бывает несколько десятков человек. Шаньюй утром выходит из лагеря покланяться восходящему солнцу, ввечеру покланяться луне. Он сидит на левой стороне лицом к северу. Дни уважаются первые в месяце под названиями Сюй и Сы, в первый раз в месяце встретившиеся под сими буквами. Покойников ⁸¹ хоронят в гробе; употребляют наружный и внутренний гробы; облачение из золотой и серебряной парчи и меховое; но обсаженных деревьями кладбищ и траурного одеяния не имеют. Из приближенных вельмож и наложниц соумирающих бывает от ста до нескольких сот человек. ⁸² Предпринимают дела, смотря по положению звезд и луны. К полнолунию идут на войну; при ущербе луны отступают. Кто на сражении отрубит голову неприятелю, тот получает в награду кубок вина, и ему же предоставляется все полученное в добычу. /17/ Пленные и мужчины и женщины поступают в неволю; ⁸³ и посему на сражении каждый воодушевляется корыстью. Искусно заманивают неприятеля, чтоб обхватить его: почему, завидев неприятеля, устремляются за корыстью подобно стае птиц; а когда бывают разбиты, то подобно черепице рассыпаются, подобно облакам рассеваются Кто убитого привезет с сражения, тот получает все имущество его. Впоследствии на севере они покорили владения Хуньюй, Кюеше, Динлин, ⁸⁴ Гэгунь и Цайли; посему-то старейшины и вельможи повиновались Модэ-Шаньюю и признавали его мудрым. ⁸⁵ В [201] сие время, 201, Дом Хань только что утвердил спокойствие в Срединном государстве, и перевел князя Хань Синь в Дай с пребыванием в Ма-и. Хунны в больших силах осадили Ма-и, и князь Хань Синь [51] покорился им. ⁸⁶ Хунны, получив Хань Синь, потянулись с войском на юг; перешед через хребет Гэучжу, они осадили Тхай-юань, и подошли к Цзинь-ян. Гао-ди сам повел [200] войско против них, 200. Зимою случились сильные морозы и снега. Около трети из ратников /18/ отморозили пальцы у рук. ⁸⁷ Почему Модэ притворился побежденным, и, отступая, заманивал гнавшееся за ним китайское войско. Модэ скрыл отборные войска, а выставил одни слабые: почему все китайское войско, состоявшее из 320 т. наиболее пехоты, устремилось за ним. Гао-ди прежде других прибыл в Пьхин-чен; а пехота еще не вся пришла. Модэ с 400 т. отборной конницы окружил Гао-ди в Бай-дын. ⁸⁸ В продолжение семи дней китайское войско не могло доставить осажденным съестных припасов. Конница у хуннов на западной стороне имела белых, на восточной серых, на северной вороных, на южной рыжих лошадей. Гао-ди отправил лазутчиков подкупить Яньчжы. Яньчжы сказала Модэ: два государя не должны стеснять друг друга. Ныне ты, приобрев земли Дома Хань, не можешь жить на них; сверх сего государь Дома Хань есть человек умный. ⁸⁹ Обдумай это, Шаньюй. Модэ назначил время, в которое Ван Хуан и Чжао Ли, предводители князя Хань Синь, должны были придти к нему, и не пришли: почему начал подозревать, что они вступили в договор с Домом Хань; сверх сего принял в соображение слова своей Яньчжы. И так он открыл в одном углу проход: Гао-ди отдал своим войскам приказ — с натянутыми в стороны луками идти прямо чрез открытый угол, и сим образом соединился с главными силами. Модэ пошел в обратный путь. Гао-ди также прекратил войну и отправил Лю Гин заключить договор, основанный на мире и родстве. ⁹⁰ [52]

[198] 198 Гао-ди отправил, 198, Лю Гин препроводить княжну своего Дома с названием царевны в Яньчжы Шаньюю с ежегодным определенным количеством шелковых тканей, хлопчатки, вина, риса и разных съестных вещей, и постановить в договоре считаться братьями, ⁹² на основании мира и родства. Это несколько приостановило Модэ. [53]

Гао-хэу думала объявить ему войну, но полководцы сказали ей, что покойный Гао-ди был умный государь и воин, но и он стеснен был под городом Пьхин-чен. И так Гао-хэу удержалась, и [179] подтвердила мир и родство с хуннами. Хяо Вынь-ди, по вступлении на престол, 179, опять [177] подтвердил договор о мире и родстве, но в пятой луне третьего лета, 177, хуннуский западный Чжуки-князь перевел свои кочевья в Ордос, и начал разорять границу в области Шан-гюнь; инородцы убивали и в плен уводили жителей. Почему Хяо-Вынь-ди указал министру Гуань Ин с 85.000 конницы и колесниц идти в Гао-ну против западного Чжуки-князя, но западный Чжуки-князь ушел за границу. Вынь-ди предпринял путешествие в Тхай-юань; но в это самое время Цзи-бэй Ван взбунтовался. ⁹⁷ Вынь-ди возвратился и отозвал войска, посланные на хуннов. [176] В следующий год, 176, Шаньюй прислал китайскому Двору письмо ⁹⁸ следующего содержания: “поставленный небом хуннуский Великий Шаньюй почтительно вопрошает ⁹⁹ Хуан-ди [император (китайский)] о здравии. В прошлое время Хуан-ди писал о мире и родстве. /23/ Дело сие, к взаимному удовольствию, кончено согласно с содержанием письма. Китайские пограничные чиновники оскорбляли западного Чжуки-князя, и он без представления (ко мне) по совету Илу-хэу Наньчжы и прочих вступил в ссору с китайскими чиновниками, нарушил договор, заключенный между двумя государями, разорвал братское родство между ними, и поставил Дом Хань в неприязненное положение с соседственною державою. Получено от Хуан-ди два письма с выговорами, но посланный с ответным письмом еще не прибыл, а китайский вестник не [55] возвратился, и это было причиною взаимных неудовольствий между двумя соседственными державами. Как нарушение договора последовало от низших чиновников, ¹⁰⁰ то западного Чжуки-князя в наказание отправили на запад на Юечжы. По милости Неба, ратники были здоровы, кони в силе; они поразили Юечжы. Предав острию меча или покорив всех, утвердили Лэулань, Усунь, Хусе и 26 окрестных владений. ¹⁰¹ Жители сих владений поступили в ряды Хуннуских войск, и составили один дом. По утверждении спокойствия в северной стране желаю, прекратив войну, дать отдых воинам и откормить лошадей; забыть прошедшее и возобновить прежний договор, чтобы доставить покой пограничным жителям, как было вначале. Пусть малолетные растут, а старики спокойно доживают свой век, и из рода в род наслаждаются миром. Но как еще не получено мнение Хуан-ди, /24/ то отправляя Лан-чжун ¹⁰² Сидуцяня с письмом, осмеливаюсь с ним представить одного верблюда, двух верховых лошадей и две четверни. Если не угодно Хуан-ди, чтоб хунны приближались к границам, то надобно предписать чиновникам и народу селиться подалее от границы”. ¹⁰³ Посланный по прибытии тотчас был обратно отправлен и в шестой луне приехал в Чайвань. ¹⁰⁴ По получении сего письма при китайском Дворе держали совет: что выгоднее, война или мир и родство? Государственные чины были того мнения, что с торжествующим неприятелем, недавно победившим Юечжы, трудно воевать; сверх того, земли хуннов, состоящие из озер и солончаков, неудобны для оседлой жизни, почему считали выгоднее держаться мира и родства. Хяо Вынь-ди согласился на их мнение, и в шестое лето, переднего счисления, ¹⁰⁵ [174], отправил к хуннам письмо следующего содержания: 174 “Хуан-ди почтительно вопрошает хуннуского великого Шаньюя о здравии. В письме доставленном мне Лан-чжун Сидуцянем сказано: Западный Чжуки-князь без [56] дозволения, а по совету Илу-хэу Наньчжы нарушил договор, заключенный между двумя государями, прервал братское согласие между ними, и поставил Дом Хань в неприязненное положение с соседственною державою. Но как нарушение договора /25/ последовало от низших чиновников, то Западный Чжуки-князь в наказание послан был на Запад на Юечжы, и он покорил сие владение Теперь желательно прекратив войну, дать отдых воинам и откормить лошадей; забыть прошедшее, и подтвердить прежний договор, чтоб доставить пограничным жителям спокойствие; пусть малолетные растут, а старики спокойно доживают свой век, и из рода в род наслаждаются миром. Я очень одобряю это: ибо так мыслили древние святые государи. Дом Хань договорился с Домом хуннов быть братьями, и потому посылает Шаньюю чрезвычайное количество даров. Нарушение договора и разрыв братского согласия всегда происходили со стороны хуннов. Впрочем, как дело Западного Чжуки-князя уже покрыто прощением, то прошу Шаньюя не простирать гнева далее; и если Шаньюй желает поступать согласно с содержанием письма, то пусть объявит своим чиновникам не нарушать договора, а действовать согласно с письмом Шаньюя. Посланный сказывал, что Шаньюй лично предводительствовал в Западной войне и переносил великие трудности. Почему посылаю надеваемый ¹⁰⁶ вышитый кафтан на подкладке, длинный парчевой кафтан, золотой венчик для волос, пояс золотом оправленный и носороговую пряжку к поясу золотом оправленную, 10 кусков вышитых шелковых тканей, 30 кусков камки, и 40 кусков шелковых тканей, темномалинового и зеленого цвета. ¹⁰⁷ Отправляю сановника для личного представления”. Вскоре после этого Модэ [174] умер, 174. Сын /26/ его Гиюй поставлен под наименованием Лаошан ¹⁰⁸ Шаньюя.

Историческое примечание. Модэ известен в азиятских историях под громким именем Огуз-хана, сына Караханова. Хондемир пишет, что Карахан, кочевавший на Каракуме, ¹⁰⁹ узнав, что сын его [57] поклоняется богу по новой вере, пошел на него войною, с намерением убить его: но правоверная жена Огуз-Ханова немедленно известила его о том. Карахан погиб в сражении; а Огуз-хан приняв престол по нем, и в течение 73 лет своего царствования покорил весь Тюркистан. — Абюль-кази-Хан, в своей истории о Тюркских племенах, также представляет Огуз-хана образцом правоверия. Он пишет, что Кара-хан, отец Огуз-ханов, предпринял убить сына своего за введение новой веры, и в то время, когда Огуз Хан был на охоте, пошел на него с многочисленным войском, но не смотря на то проиграл сражение, и на побеге умер от раны стрелою. Огуз-хан, объявив себя ханом, во-первых, пошел войною на Татар-хана [Дунху], который кочевал близ границы Китая и победил его; потом покорил Китайскую Империю, город Чжурчжут и Тангутское царство; после сего завоевал все владения, лежащие от Монголии на юг до Индии, на запад до Каспийского моря. — Не смотря на несходство /27/ собственных имен, исторический очерк Модэ Шаньюя под именем Огуз-хана и порядок главных событий во времени довольно верны, особенно у Абюль-кази-Хана. И по китайской истории Модэ покорил восточных монголов; после сего подчинил себе Китай и Тангут, и потом покорил весь Тюркистан от Хами до Каспийского моря.

II. Лаошан-Гиюй-Шаньюй. По вступлении Лаошан-Гиюй-Шаньюя на престол Хяо Вынь Хуан-ди еще отправил в Яньчжы Шаньюю княжну из своего рода с титулом царевны, а для препровождения ее назначен евнух Чжун-хин Юе, уроженец страны Янь. Юе не хотелось отправиться, но император силою послал его. Юе сказал: я поеду непременно на беду Дому Хань. Юе по прибытии тотчас передался на сторону Шаньюя, и Шаньюй весьма полюбил его. Прежде хунны любили китайские шелковые ткани, хлопчатку, разные снедные вещи. Юе говорил Шаньюю: численность хуннов не может сравниться с населенностью одной китайской области, но они потому сильны, что имеют одеяние и пищу отличные, и не зависят в этом от Китая. Ныне, Шаньюй, ты изменяешь обычаи, и любишь китайские вещи. Если Китай употребит только 1/10 своих вещей, то до единого хунна будут на стороне Дома [58] Хань. ¹¹⁰ Получив от Китая шелковые и бумажные ткани, дерите одежды из них, бегая по колючим растениям, и тем показывайте, что такое одеяние прочностью не дойдет до шерстяного и кожаного одеяния. Получив от Китая съестное, не употребляйте его, и тем показывайте, что вы сыр и молоко предпочитаете им. После сего /28/ Юе научил Шаньюевых приближенных завести книги, чтобы по числу обложить податью народ, скот и имущество. Китайский Двор писал грамоты к Шаньюю на дщице 1.1 фута длиною. Грамота начиналась словами: Хуан-ди почтительно вопрошает Хуннуского Великого Шаньюя о здравии. Отправленные вещи и пр. и пр. Чжун-хин Юе научил Шаньюя писать грамоты к китайскому Двору на дщице в 1.2 фута длиною, печать и оболочку употреблять в большом размере, а грамоту начинать словами: Рожденный небом и землею, поставленный солнцем и луною, Хуннуский Великий Шаньюй почтительно вопрошает Китайского Хуан-ди о здравии. Посланные вещи и пр. и пр. Хунны, сказал Юе, обыкновенно питаются мясом скота, пьют его молоко, одеваются его кожами, скот питается травою, пьет воду; смотря по временам переходят с места на место; и посему в скудное время упражняются в конном стрелянии из лука, а во время приволья веселятся и ни о чем не заботятся. Законы их легки и удобоисполнимы. Государь с чинами просто обращается, и управляет целым государством как одним человеком. По смерти отца и братьев берут за себя жен их из опасности, чтоб не пресекся род; и посему хотя есть кровосмешение у хуннов, но роды не прекращаются. Ныне в Срединном государстве хотя постановлено по смерти отцов и братьев не брать жен их за себя, но родственники столь далеки между собою, что нередко убивают друг друга и даже переменяют родовые прозвания, и все это отсюда происходит. Сверх того, излишество церемониальных обрядов производит взаимное неудовольствие между высшими и низшими; при множестве общественных работ /29/ истощаются силы народа. ¹¹¹ Народ упражняется в земледелии и шелководстве, чтобы снискивать одеяние и пищу; строит города, чтобы [59] обезопасить себя, почему при неурожае он не имеет времени заниматься воинскими упражнениями; при урожае заботится о своем состоянии. К чему же служит образованность? После сего, когда китайские посланники хотели рассуждать, Юе говорил им: Г. посланник! не нужно много говорить: посмотри лучше, чтобы шелковые и бумажные ткани, равно снедные вещи, от китайского Двора представленные, были в полном количестве, притом добротные и лучшие. К чему много говорить? Если представляемое без недостатка и добротно, то и довольно; а если недостаточно, и притом худого качества, то в наступающую осень пошлем конницу потоптать хлеб на корню. Так Юе денно и ночно внушал Шаньюю выжидать худых [166] обстоятельств. В четырнадцатое лето царствования Хйо-Вынь Хуан-ди, 166, хуннуский Шаньюй со 140 т. конницы вступил в Чао-на и Сяо-гуань, убил в Бэй-ди военачальника Цюн, ¹¹² захватил великое множество народа, скота и имущества; после сего, подошед к Пхын-ян, ¹¹³ послал отряд конницы сожечь дворец Хой чжун-гун. Конные разъезды приближались к Гань-цю-ань. ¹¹⁴ По сей причине Вынь-ди для предупреждения нападения от хуннов, собрал под /30/ Чанань 1.000 колесниц и 100.000 конницы и три корпуса в областях Шан-гюнь, Бэй-ди, Лун-си. Таким образом двинулось большое войско из колесниц и конницы для нападения на хуннов. Шаньюй пробыл в пределах Китая около месяца, и пошел обратно. Китайцы выгнали его за границу, и возвратились, но ни одного Хунна убить не могли. Хунны день ото дня гордее становились и ежегодно производили вторжения в границы. Они побили множество жителей, разграбили имущество и скот, особенно в Юнь-чжун и Ляо-дун; до 10.000 человек приходило в Дай-гюнь. Китайский двор беспокоился, и отправил к хуннам посланца с письмом. Шаньюй также послал Данху с благодарным ответом, и снова предложил о мире и родстве. Хяо Вынь-ди во второе лето [162] последующего счисления, ¹¹⁵ 162, отправил к хуннам посланника с письмом следующего содержания: “Хуан-ди почтительно вопрошает Хуннуского великого Шаньюя о здравии. Посланных с Данху-Цзюй-кюй Дяо Кюйнань и Лан-чжун Хань Ляо двух лошадей, я с глубочайшим почтением принял. В силу [60] постановлений ¹¹⁶ покойных государей кочевые владения, лежащие от Долгой стены на север, должны принимать повеления от Шаньюя; обитающими внутри Долгой стены шляпопоясными я управляю, и пекусь, чтоб миллионы народа пропитывались земледелием, ткачеством и звериным промыслом; отцы не разлучались бы с сыновьями. Ныне слышу, что неблагонамеренные из народа, увлекаемые видами корысти, нарушают справедливость, разрывают договор, играют судьбою миллионов народа, поселяют вражду /31/ между двумя государями. Впрочем все это относится к прошедшим делам. В письме ¹¹⁷ сказано: по заключении мира и родства между двумя государствами, государи предадутся радости; прекратят войну, дадут льготу ратникам, отдых коням; из рода в род будут веселиться, как будто начали новую жизнь. Я очень одобряю это. Благоразумные мужи ежедневно обновлялись, и пеклись о доставлении новой жизни, чтоб старики были покойны, малолетные росли, каждый, охраняя жизнь свою, достигал бы конца лет, Небом ему определенных. Сим путем я и Шаньюй шествовать должны. Если соответствуя воле Неба пещись о подданных, и это из рода в род будет продолжаться в бесконечные веки, то все в поднебесной будут счастливы. Хань и Хунну суть два смежные и равные государства. Хунну лежит в северной стране, где убийственные морозы рано наступают; почему указано чиновникам посылать ежегодно известное количество проса и белого риса, парчи, шелка, хлопчатки и разных других вещей. Ныне глубокая тишина царствует в поднебесной, миллионы народа наслаждаются миром. Я и Шаньюй почитаемся отцами своих подданных. Представляя в уме минувшие события, полагаю, что маловажные вещи и мелочные дела, ошибки в соображениях министров не достаточны возмутить братское согласие. Известно, что и небо не все покрывает, и земля не все содержит. Я и Шаньюй также должны оставить прошедшие мелочи, и, шествуя по великому ¹¹⁸ пути, забыть минувшие неудовольствия, чтоб упрочить будущее. Пусть народы двух государств составят /32/ одно семейство. Цари и народы, плавающие в воде и пернатые в воздухе, ходящие ¹¹⁹ и пресмыкающиеся все ищут спокойствия и пользы, уклоняются от опасностей и вреда: и посему не задерживать идущее ¹²⁰ [61] есть закон Неба. Предав забвению прошедшее, я простил своих подданных, бежавших к вам. Шаньюй также не должен упоминать о Чжанни и прочих. Известно, что древние государи, постановив статьи договора, не нарушали данного слова. Шаньюй должен обратить внимание на поднебесную. По восстановлении всеобщей тишины и купно мира и родства Дом Хань не упредит нарушением. Представляю это рассмотрению Шаньюя. Как скоро Шаньюй условился о мире и родстве, то я указал Юй-шы написать: Хуннуский Великий Шаньюй в доставленном мне письме уже утвердил мир и родство. Беглецы не могут умножить населенности земли. Пусть хунны не входят в границы, а китайцы не выходят за границу. Нарушителей сего постановления предавать смертной казни. Сим средством можно упрочить сближение. О чем для всеобщего сведения обнародовать по [161] империи”. В третье лето, 161, ¹²¹ Лаошан Гиюй Шаньюй умер. Сын его Гюньчень поставлен Шаньюем.

III. Гюньчень Шаньюй. Как скоро поставлен Гюньчень Шаньюй, ¹²² то Хяо Вынь Хуан-ди снова подтвердил мир и родство. На четвертом году по вступлении Гюньчень Шаньюя на престол, [158] 158, хунны опять прервали мир и родство, и вторглись в области /33/ Шан-гюнь и Юнь-чжун, в каждую в 30.000-х конницы. Они произвели большое убийство и грабительство и ушли. Вследствие сего набега китайский Двор назначил трех полководцев; армия расположена была в Бэй-ди, в Дай при Гэу-чжу, в Чжао при Фэй-ху-кхэу; по границе, для предосторожности от хуннуских набегов, также поставлены охранные войска. Еще поставлены были три полководца: от Чан-ань на западе в Си-лю, в Ги-мынь по северную сторону реки Вэй и в Башан. Когда хуннуская конница, вторгнувшаяся в Дай, вступила в горы Гэу-чжу, то пограничные вестовые огни уже дошли до Гань-цюань и Чан-ань. Чрез несколько месяцев пришли к границе китайские войска, но хунны уже были далеко от границы. Китайские войска также обратно пошли. Чрез год с [156 – 157] небольшим, 157, Хяо-вынь преставился, и Хяо-Цзйн-ди вступил на престол, 156. В след за сим князь удела Чжао тайно отправил посланника к хуннам. Князья в уделах Ву и Чу взбунтовались и [154] умышляли, соединившись с Чжао, вступить в границу, 154; но князь в Чжао был окружен китайскими войсками [62] и разбит, что и хуннов остановило. После сего Хяо Цзин-ди снова подтвердил мир и родство с хуннами, открыл пограничный торг, послал дары хуннам, и в силу [152] прежнего договора отправил царевну, 152. В царствование Хяо Цзин-ди часто случались небольшие грабежи, но больших нашествий не было. Ныне Император ¹²³ по вступлении на [140] престол, 140, подтвердил договор о мире и родстве, послал значительные дары и открыл /34/ пограничный торг. Хунны, начиная с Шаньюя, сблизились с Китаем, и часто приходили к Долгой стене. Китайский Двор, желая заманить Шаньюя в границы, научил Нйе И, жителя города Ма-и, тайно вывозить хуннам запрещенные вещи, и вызваться предать им город Ма-и, Шаньюй поверил ему и, зарясь на богатства города Ма-и, со 100 т. конницы вступил в пределы Китая при [133] Ву-чжеу, 133. Двор скрыл в окрестностях города Ма-и 300 т. войск. Министр ¹²⁴ Хань Ань-го назначен начальником охранного корпуса для прикрытия четырех полководцев, в засаде ожидавших Шаньюя. Шаньюй, по вступлении в пределы Китая, еще за сто ли до Ма-и увидел в поле множество бродящего скота; но ни одного пастуха при нем не было, и это изумило его. Он напал на один военный пост. В это время Юй-шы ¹²⁵ из Яй-мынь, проезжавший по границе, захотел прикрыть угрожаемый нападением пост. Он знал о плане китайских войск. Шаньюй, получив [захватив] сего офицера, хотел убить его. Юй-шы открыл Шаньгою расположение китайских войск. ¹²⁶ Шаньюй ужаснулся, и сказал самому себе: я крепко подозревал. И так он возвратился с своими войсками. По выходе за границу сказал: Небо послало мне этого Юй-шы: почему дал ему титул Небесного князя Тьхянь-Ван. В плане китайских войск предположено напасть на Шаньюя по вступлении его в Ма-и; но как /35/ Шаньюй не дошел до города, и потому они ничего не получили [не добились]. Китайский полководец Ван Кхой должен был с своим корпусом выступить из Дай и напасть на обоз хуннов; но по получении известия об уходе [62] Шаньюя большая часть войск не смела выступить. Как Ван-Кхой составил план войны, и не пошел вперед, то Двор предал его казни. ¹²⁷ После сего хунны прервали мир и родство, нападали на границу при проходах, и весьма часто производили большие грабительства в самых пределах Китая. Впрочем, хунны не переставали приезжать на пограничные рынки, и много брали китайских произведений. Китайский Двор, в угождение им, также не закрывал пограничных рынков. Но в пятую осень после похода в [129] Ма-и, 129, китайский Двор назначил четырех полководцев, каждого с десятью тысячами конницы, напасть на пограничные рынки хуннов. Вэй Цин выступил из Шан-гу, ¹²⁸ дошел до города Лун-чен, и в плен взял до 700 человек. Гун-суньХэ выступил из Юнь-чжун, и ничего не получил; Гун-сунь Ао выступил из Дай-гюнь, и был разбит хуннами с потерею 7.000 человек; Ли Гуан выступил из Яй-мынь, и на пограничном сражении взят хуннами в плен, но впоследствии нашел случай бежать, и возвратился в Китай. Оба последние полководца преданы были суду и лишены чинов. В эту зиму хунны несколько раз производили набеги на границу, и особенно в Юй-ян. Двор, для отражения хуннов, предписал полководцу Хань Ань-го расположиться в Юй-ян. [128] Осенью /36/ следующего года, 128, хунны с 20 т. конницы вторглись в пределы Китая в Ляо-си, убили областного начальника и увели до 2.000 человек; потом они вступили в Яй-мынь, побили и в плен увели до 1.000 человек. Почему китайский Двор предписал полководцу Вэй Цин выступить из Яй-мынь с 30.000 конницы, а Ли Си выступить из Дай-гюнь. Они ударили на хуннов, [127] и взяли в плен несколько тысяч человек. В следующем году, 127, Вэй Цин опять выступил из Юнь-чжун на запад, и дошел до Лун-си. Он ударил на князей Лэу-фань и Байян в Ордосе, взял несколько тысяч человек в плен, и увел до миллиона штук крупного и мелкого рогатого скота. После сего китайский Двор оставил под собою Ордос, построил в нем город Шо-фан, возобновил древнюю границу, устроенную династии Цинь полководцем Мин Тьхянь, и укрепил ее по берегу Желтой реки, но уступил хуннам в Шан-гу в уезде Дэу-би страну Цзао-ян. Это случилось во [126] второе лето правления Юань-шо, 127. В следующую зиму, 126, умер Гюньчень [64] Шаньюй; младший брат его Восточный Лули-князь Ичисйе сам объявил себя Шаньюем.

IV. Ичисйе Шаньюй. Ичисйе разбил Шаньюева наследника Юй би на сражении. Юй би бежал, и поддался Китаю. Он получил от китайского Двора княжеское достоинство Ше-ань-хэу; и чрез несколько месяцев умер. Только что Ичисйе Шаньюй вступил на престол, то хунны летом в нескольких десятках тысяч конницы вступили в Дай-гюнь [область Дай], убили областного начальника Гун Цзи, и увели в плен до 1.000 человек; осенью хунны еще вступили в Яй-мынь, и [125] также побили и увели в плен до 1.000 человек. В следующем /37/ году, 125, хунны опять вступили в области Дай-гюнь, Дин-сян и Шан-гюнь, в каждую в 30.000 конницы, убили и в плен увели несколько тысяч человек. Западный Чжуки-князь досадуя, что китайский Двор отнял Ордос и построил Шо-фан, несколько раз производил набеги на границы Китая; а когда вступил в Ордос, то ограбил Шо-фан, и множество чиновников и народа убил и в плен увел. В следующем году [124] весною, 124, китайский Двор назначил Вэй Цин верховным вождем, ¹²⁹ и поручил ему 100.000 конницы, под начальством шести полководцев. Вэй Цин выступил против хуннов из Шо-фан на Гао-кюе. Западный Чжуки-князь не предполагал, чтоб китайские войска могли дойти до него, и предался пьянству. Китайское войско, по выступлении за границу, прошло около 700 ли, и ночью окружало Западного Чжуки-князя. Западный Чжуки-князь в большом испуге один бежал; отборная конница его в след за ним по частям пошла. Китайцы взяли в плен до 15.000 обоего пола и до десяти низших князей из Чжуки-князева удела. Осенью хунны в 10.000 конницы вступили в Дай-гюнь, убили военного начальника Чжу Ин, и до 1.000 человек увели в плен. Весною следующего [123] года, 123, китайский Двор опять отправил верховного вождя Вэй Цин с 100.000 конницы под начальством шести полководцев. Вэй Цин в двукратный поход из Дин-сян отходил несколько сот ли для нападения на хуннов; взял в разные времена до 19.000 человек в плен; но Китай также потерял двух полководцев и до 3.000 конницы, ¹³⁰ спасся один Гянь Дэ, /38/ начальник западной дивизии, а передовой дивизии начальник Хи-хэу Чжао Синь не имел выгоды, и покорился хуннам. Чжао-синь был из низших хуннуских князей, [65] покорившийся Китаю. Китайский Двор дал ему княжеское достоинство Хи-хэу, и назначил его начальником передовой дивизии. Он шел в соединении с западною дивизиею; но несколько отделился, когда встретился с войском под предводительством самого Шаньюя; и потому потерял всю дивизию. Шаньюй, получив Хи-хэу, дал ему второе по себе княжеское достоинство, женил его на своей сестре, и советовался с ним о китайских делах. Чжао Синь советовал Шаньюю переселиться за Песчаную степь [Шамо] на север, чтобы заманивать туда усталые китайские войска, и потом брать их в удалении от границы. [122] Шаньюй последовал его мнению. В следующем году, 122, хунны в 10.000 конницы вступили [121] в Шан-гу, и убили несколько сот человек. Весною следующего года, 121, полководец ¹³¹ Хо Кюй-бин с 10.000 конницы выступил из Лун-си, прошел более 1.000 ли за горы Янь-чжы-шань, и, напав на хуннов, взял до 18.000 конницы в плен. При сей победе он получил в добычу золотой истукан, которому Хючжуй-князь жертвы приносил. ¹³² Летом тот же полководец и Хэ-ки-хэу с несколькими десятками тысяч конницы, выступили на хуннов из Лун-си и Бэй-ди, и прошли на северо-запад около 2.000 ли. /39/ Миновав Гюй-янь, атаковали горы Цилянь-шань, и взяли в плен до 30.000 хуннов, в том числе до 70 низших князей и предводителей. В это время хунны также произвели вторжение в Дай-гюнь и Яймынь, побили и в плен увели несколько сот человек. Двор предписал Бо-ван-хэу ¹³³ и полководцу Ли Гуан выступить из Ю-бэй-пьхин против хуннуского восточного Чжуки-князя. Ли Гуан с четырехтысячным отрядом окружен был Восточным Чжуки-князем, и более половины потерял убитыми и в плен взятыми; но почти столько же и у неприятелей убито было. К счастию, Бо-ван-хэу подоспел с своею дивизиею, и спас Ли Гуан от плена. Китайский корпус потерял несколько тысяч человек. Хэ-ки-хэу и Бо-ван-хэу за умедление против срока, назначенного полководцем Хо Кюй-бин, приговорены к [66] смерти, от которой откупились с потерею достоинств и чинов. Осенью Шаньюй рассердившись, что Хуньше-князь и Хючжуй-князь, стоявшие в битвах в западной стороне, потеряли с китайцами несколько десятков тысяч человек убитыми и пленными, хотел вызвать их и казнить. Хуньше-князь и Хючжуй-князь в предстоящей опасности решились поддаться Китаю. ¹³⁴ Китайский Двор отправил Хо Кюй-бин принять их. Хуньше-князь, убив Хючжуй-князя, овладел его народом, и поддался Китаю — всего с 40.000 человек — под названием ста тысяч. Как скоро китайский Двор получил Хуньше-князя, то в Лун-си, Бэй-ди и Хэ-си набеги хуннов нарочито уменьшились. Бедных жителей из Гуань-дун /40/ перевели в отнятый у хуннов в Ордосе Синь-цинь-чжун для заселения, и вполовину [120] уменьшили гарнизоны от Бэй-ди к западу. В следующем году, 120, хунны вступили в области Ю-бэй-пьхин и Дин-сян, в каждую в нескольких десятках тысяч конницы, убили и в плен увели до [119] 1.000 человек. В следующем году, 119, китайский Двор принял новый план войны. Хи-хэу Чжао-синь подал Шаньюю мысль переселиться на север за Песчаную степь, чтоб китайские войска не могли дойти до него: почему китайский Двор выставил сто тысяч конницы с откормленными лошадьми, да частных заводных лошадей было до 140.000 голов, не включая в сие число обозы с съестными запасами. Войско сие разделено на две части, под предводительством Верховного вождя Вэй Цин и полководца Кюй-бин. Верховный вождь выступил из Дин сян, Кюй-бин выступил из Дай. Они условились напасть на хуннов, по переходе через Песчаную степь. Хуннуский Шаньюй, получив известие о сем, удалил свой обоз, а сам с отборным войском ожидал их по северную сторону Песчаной степи. Он встретился с китайским Верховным вождем Вэй Цин, и сражался целый день. Ввечеру поднялся сильный ветер. Китайское войско растянуло крылья, и окружило Шаньюя. Шаньюй расчисляя, что он не в силах удержаться против китайских войск, с несколькими стами лучшей конницы прорвал цепь их на северо-запад, и бежал. Китайские войска в темноте ночи не могли преследовать его. Они побили и в плен взяли до 19.000 человек, дошли до городка Чжао Синь чен ¹³⁵ у гор Дянь-янь-шань, и пошли в обратный /41/ путь. После Шаньюева побега войска его то и дело [67] мешались с китайскими, и следовали за Шаньюем. Впрочем. Шаньюй долго не мог собрать своей большой армии. Кюй-бин отошел от Дай около 2.000 ли, и, встретившись с восточным Чжуки-князем, вступил в сражение. Китайцы в плен взяли до 70.000 хуннов. Полководцы Восточного Чжуки-князя бежали. Кюй-бин построил жертвенник на горе Лангюйси, принес жертву на Гуяни, подходил к Хань-хай. ¹³⁶ После сего хунны далеко уклонились, и по южную сторону Песчаной степи уже не было княжеских стойбищ. Китайский Двор, перешед за Желтую реку, от Шо-фан на запад до Лин-гюй повсюду провел каналы для орошения полей, поселил до 60.000 военнопашцев, и мало по малу к северу отбирал земли у хуннов. В начале два китайские полководца с большими силами окружили Шаньюя, убили и в плен увели до 90.000 человек; но и китайский Двор потерял несколько десятков тысяч человек убитыми, более 100.000 лошадей погибло. Хотя обессиленные хунны далеко уклонились, но и китайцы, по недостатку в лошадях, не в состоянии были предпринимать походов. Хунны, ¹³⁷ по совету князя Чжао Синь, чрез посланника просили о мире и родстве в учтивых выражениях. Сын Неба предоставил это рассмотрению чинов. Некоторые из них предлагали возобновить мир и родство, другие находили возможность привести хуннов в зависимость. Жень Чан, правитель дел у первого министра, говорил, что хуннов, недавно /42/ приведенных в тесное положение, надлежало бы сделать пограничными вассалами, и просил отправить его на границу. Китайский Двор отправил Жень Чан к Шаньюю. Шаньюй, выслушав предложение Жень Чан, пришел в крайний гнев, и удержал его у себя. До сего времени китайский Двор имел уже несколько задержанных посланников из хуннов. Шаньюй также удержал у себя равномерное число китайских посланников. В сие время китайский Двор опять начал набирать войско и лошадей. Но случилось, что полководец Хо Кюй-бин умер; почему китайский Двор долго не мог предпринять на север похода на хуннов. Чрез несколько лет умер Ичисйе-Шаньюй на 13 году царствования; сын его Увэй поставлен Шаньюем. Это случилось [114] в 3-е лето правления Юань-дин, 114. [68]

V. Увэй Шаньюй. При вступлении Увэй-Шаньюя на престол, в Китае Сын Неба в первый раз предпринял путешествие для обозрения государства. После сего, хотя он покорил на юге обе страны Юе, но не воевал с хуннами. И хунны с своей стороны не производили набегов на [112] пределы Китая. На третьем году царствования Увэй-Шаньюева, 112, китайский Двор, по покорении Юе на юге, отправил на хуннов 15.000 конницы, под предводительством бывшего министра Хэ. ¹³⁸ Войско выступило из Гю-юань, прошло более 2.000 ли и возвратилось, не встретив ни одного хунна. В то же время князь ¹³⁹ Чжао Пхо-ну выступил с 10.000 конницы. Он из Лин-гюй проник в земли хуннов несколько тысяч ли, дошел до реки Хунну-хэ, ¹⁴⁰ и возвратился, [110] также не встретив ни одного /43/ хунна. В сие время Сын Неба, обозревая границу, 110, прибыл в Шо-фан, где собрано было 180.000 конницы для смотра. Он отправил Го Ги известить об этом Шаньюя. Когда Го Ги прибыл к хуннам, то Шаньюев церемониймейстер спросил его о цели прибытия. Го Ги с вежливою уклончивостью сказал, что он желает лично открыть это Шаньюю. Шаньюй допустил его к себе. Го Ги сказал ему: “голова владетеля южного Юе, уже висит пред северными вратами китайского дворца. Если Шаньюй в состоянии предпринять поход и воевать с китайскою державою, то Сын Неба с войском сам ожидает тебя на границе; а если не в состоянии, то должен стать лицом к югу ¹⁴¹ и признать себя вассалом Дома Хань. К чему удаляться и скрываться на севере песчаных степей? В холодной и бесплодной стране нечего делать”. Только что Го Ги кончил речь, как Шаньюй в сильном гневе отрубил церемониймейстеру голову, а посланника Го Ги удержал, и отправил его на северное море. ¹⁴² Со всем тем Шаньюй не был расположен к произведению набегов на границы Китая. Он дал льготу ратникам, отдых лошадям, занимался звериною охотою. Несколько раз отправлял посланников к китайскому Двору с учтивыми предложениями о мире и родстве. Китайский Двор отправил Ван Ву высмотреть положение дел у хуннов. У них соблюдалось обыкновение вводить китайского посланника в юрту к Шаньюю, если он оставит бунчук за дверью и разрисует лицо себе /44/ тушью. Ву, как [69] уроженец области Бэй-ди, хорошо знал обычаи хуннов. Он оставил бунчук, разрисовал себе лицо, и был принят в юрте. Хан полюбил его. Ву в ласковых словах предложил Шаньюю отправить наследника к китайскому Двору в заложники, и сим образом восстановить мир и родство. Китайский Двор отправил к хуннам Ян-синь. В сие время на востоке он превратил Сумо и Чао-сянь в области, ¹⁴³ на западе открыл область Цзю-цюань, чтоб преградить хуннам пути к сообщению с Кянами. Сверх сего китайский Двор на западе открыл сообщение с Юечжы и Дахя, и выдал царевну за Усуньского владетеля, чтоб отделить от хуннов союзные государства на западе; распространил казенное хлебопашество до Чжяньлюй. ¹⁴⁴ Хунны не смели ни слова возразить. В сем году умер Хи-хэу Синь. ¹⁴⁵ В Китае государственные чины полагали, что хуннов, при настоящей их слабости, можно склонить в подданство. Ян Синь был человек твердый, прямой; и как он имел средний чин, то Шаньюй не ласково обошелся с ним. Шаньюй хотел принять его в юрте, но Синь не согласился оставить бунчук за дверью; почему Шаньюй принял его сидя вне юрты. Синь, представ пред Шаньюя, сказал ему: “Шаньюй, ежели желаешь мира и родства, то отправь наследника к китайскому Двору в заложники”. “Это противно, отвечал Шаньюй, прежнему договору. По прежнему договору китайский Двор обыкновенно в знак мира и родства посылал царевну с шелковыми /45/ тканями, хлопчаткою и разными съестными вещами, хунны же с своей стороны не беспокоили границ Китая; а теперь вы желаете, чтобы я вопреки прежнему договору послал своего наследника в заложники”. Хунны ввели в обычай: ежели китайский посланник не имеет высокого чина, а ученый, остановлять его красноречивость; а если молодой, то колкостями возбуждать в нем запальчивость. На каждое посольство, отправленное китайским Двором к хуннам, хунны также отвечали посольством. Ежели китайский Двор задерживал хуннуских посланников, то и хунны задерживали китайских посланников, и притом в равном числе против своих задержанных, в Китае. Как скоро Синь возвратился отхун-нев, то Китайский Двор отправил Ван Ву. Шаньюй, желая более получить подарков, льстил ему по прежнему; даже изъявил желание ехать к китайскому Двору представиться [70] Сыну Неба, и лично условиться быть братьями. ¹⁴⁶ Ву, по возвращении донес Двору, и Двор приказал построить в Чан-ань подворье для Шаньюя. Хуннуский посланник знатного происхождения прибыл к китайскому двору, занемог и умер. Двор, назначив Лу Чун-го посланником к хуннам, дал ему печать с шнурами, 2.000 мешков жалованья, и поручил ему проводить покойника, и богато похоронить, на что дано несколько тысяч ¹⁴⁷ серебра. Шаньюй сказал: это китайский вельможа; а китайский Двор уморил нашего посланника из вельмож. И так он удержал Лу Чун-го. Шаньюй, что ни говорил к Ван Ву, только обманывал его, а ехать к китайскому Двору, и наследника отправить в /46/ заложники вовсе не имел намерения. После сего хунны несколько раз посылали отряды для набегов на границы Китая. Для предосторожности от хуннов от Шо-фан на восток китайский Двор поставил двух полководцев: Го Чан ¹⁴⁸ и Шойе-хэу. ¹⁴⁹ На третьем году пребывания Лу Чун-го у хуннов Шаньюй умер. Увэй Шаньюй умер на 10 году царствования. Сын Ушылу поставлен Шаньюем, и, как малолетный, назван Эрр Шаньюй. ¹⁵⁰ Это было шестое лето правления Юань-фын, [105] 105 до Р. Х.

VI. Эрр Шаньюй Ушылу. Эрр Шаньюй уклонился еще далее на северо-запад; войска восточной стороны расположены были прямо против Юнь-чжун, войска Западной стороны против областей Цзю-цюань и Дунь-хуан. ¹⁵¹ Как только Эрр Шаньюй вступил на престол, то китайский Двор отправил двух посланников: одного для утешения Шаньюя, другого для утешения Западного Чжу-ки-князя, предполагая сим поселить несогласие в царствующем доме. Но посланников, по вступлении их в земли хуннов, обоих препроводили в орду. Шаньюй рассердился, и обоих китайских посланников удержал у себя. Хунны в разные времена удержали у себя до десяти китайских посольств; но такое же число хуннуских посольств и китайский Двор задержал у себя. [104] В сем году, 104, китайский Двор отправил Эршыского полководца Гуан-ли ¹⁵² на запад воевать Давань, и, сверх сего, /47/ предписал [71] Инь-гань Гян-гюнь Ао ¹⁵³ построить Шеу-сян-чен. Зимою в земле хуннов выпал глубокий снег; почему от стужи и голода много скота пало. Эрр Шаньюй был молод, и вместе с тем склонен к убийству и войне, ¹⁵⁴ почему многие из вельмож беспокоились о будущем. Великий Ду-юй Восточной стороны умыслил убить Шаньюя, и поддаться Китаю; почему и отправил лазутчика объявить китайскому Двору, что он хочет убить Шаньюя и поддаться Китаю, а приступит к исполнению своего предприятия, как скоро придут китайские войска для принятия его. Вследствие сего известия китайский Двор, по причине отдаленности, [103] построил Шеу-сян-чен. Весною следующего года, 103, китайский Двор отправил Шойе-хэу Пхо-ну с 20 т. конницы. ¹⁵⁵ Сей полководец выступил из Шо-фан, прошел на северо-запад около 2.000 ли, в срок пришел к горам Сюньги, ¹⁵⁶ и пошел в обратный путь. Восточный Великий Дугой только что хотел приступить к делу, как открыли умысел его. Шаньюй казнил его, и отправил войска Восточной стороны на Шойе. Шойе-хэу в продолжение похода взял несколько тысяч человек в плен; но на обратном пути за 400 ли до Шеу-сян-чен окружен был 80 тысячами хуннуской конницы. В ночи Шойе-хэу выехал искать воды, и схвачен был хуннускими лазутчиками; вслед за сим хунны немедленно произвели нападение на его корпус, ¹⁵⁷ и весь взяли в плен. Эрр Шаньюй крайне обрадовался, и отправил часть войск взять Шеу-сян-чен, но хунны /48/ не могли взять сей крепости; почему произвели набег на границу, и ушли. В следующем году, [102], Шаньюй сам хотел осаждать Шеу-сян-чен, но на дороге занемог и умер. Эрр Шаньюй умер на третьем году своего царствования. По малолетству сына его хунны Шаньюем поставили младшего дядю его, меньшего брата Увэй Шаньюева, Западного Чжуки-князя Гюйлиху. ¹⁵⁸ Это случилось в 3-е лето правления Тхай-чу, 102, до Р. Х.

VII. Гюйлиху Шаньюй. По вступлении Гюйлиху Шаньюя на престол сановник ¹⁵⁹ Сюй Цзы-вэй по [72] предписанию китайского Двора выступил за границу из Ву-юань на несколько сот ли, и построил крепостцы и притины до Лугюй ¹⁶⁰ на расстоянии до 1.000 ли. Полководец ¹⁶¹ Хань Юе, и князь ¹⁶² Вэй Кхан расположились в боковых с ним линиях; военачальник ¹⁶³ Лу Бодэ занялся земляными работами при озере Гюйянь-цзэ. Осенью хунны в больших силах вступили в Дин-сян и Юнь-чжун, убили и в плен увели несколько тысяч человек, разбили несколько сановников с 2.000 мешков жалованья и ушли, но на обратном /49/ пути разорили все крепостцы и притины, построенные сановником Гуан-лу. Западный Чжуки-князь вступил в Цзю-цюань и Чжан-йе и увел несколько тысяч человек в плен; но к счастию подоспел Жень Вынь ¹⁶⁴ и отбил у хуннов всю добычу. В этом году Эршыский полководец разбил Давань, казнил тамошнего владетеля, и пошел в обратный путь. Хунны хотели преградить ему дорогу, но не могли; зимою они предполагали осаждать Шеу-сян-чен, но Шаньюй занемог, и умер. Гюйлиху царствовал только один год. Хунны поставили Шаньюем младшего брата восточного Великого Дуюй Цзюйдихэу.

VIII. Цзюйдихэу Шаньюй. Когда китайский Двор покорил Давань, то слава его оружия [101] потрясла иностранные государства. Это было 4-е лето правления Тхай-чу, 101. Цзюйдихэу Шаньюй по вступлении на престол освободил всех китайских посланников, непокорившихся [100] хуннам, и Лу Чун-го с прочими возвратился. В следующем году, 100, китайский Двор отправил Чжун-лан-гян Су Ву с богатыми дарами для Шаньюя. ¹⁶⁵ Шаньюй тем более возгордился, и увеличил свой придворный церемониал, чего китайский Двор не ожидал от него. Шойе-хэу Пхо-ну [99] бежал от хуннов и возвратился в Китай: почему в следующем году, 99, китайский Двор отправил Эршыского полководца Гуан-ли в поход с 30 т. конницы. Он выступил из Цзю-цюань, напал на западного Чжуки-князя у [73] Небесных гор, взял до 10 т. человек в плен и пошел обратно; хунны в больших силах окружили /50/ Эршыского и он едва спасся, потеряв до 7.000 человек убитыми. Китайский Двор отправил Инь-гань Гян-гюнь Ао. Он выступил из Си-хэ, и соединился с Цян-ну Ду-юй ¹⁶⁶ у гор Шойе, но ничего не получили. Еще послан Ки-ду-юй Ли Лин с 5.000 пехоты и конницы. Он отошел от Сюйянь на север около 1.000, и, встретившись с Шаньюем, вступил в сражение с ним. Хунны потеряли уже до 10 т. убитыми и ранеными; но у китайцев вышли и съестные и боевые припасы, и Ли Лин хотел предпринять обратный путь; но хунны окружили китайцев, и Ли Лин должен был покориться им. Таким образом погиб корпус его, из которого не более 400 человек возвратилось на границу.

Шаньюй оказал Ли Лин должное [97] уважение, и женил его на своей дочери. По прошествии двух лет, 97, Эршыский снова выступил из Шо-фан, имея под своим начальством 60.000 конницы и 100.000 пехоты. К нему присоединился Цян-ну Ду-юй Лу Бо-дэ с 10.000. Ю-цзи Гян-гюнь Юе ¹⁶⁷ выступил из Яймынь с 10.000 конницы и 30.000 пехоты. Хунны, получив известие о сем, удалили свои [74] семейства на северный берег реки Сйе-ву-шуй, а Шаньюй со 100.000 конницы ожидал на южном берегу, где и вступил в сражение с Эршыским полководцем. Эршыский начал отступать, и дрался с Шаньюем десять дней: но в это время он получил известие, что семейство его обличено в волховании, и род его предан казни: почему, собрав свои войска, покорился хуннам. В Китай возвратились один или два человека из тысячи. Ю-цзи Юе ¹⁶⁸ ничего не получил; Инь-гань Ао ¹⁶⁹ имел невыгодное сражение с восточным Чжуки-князем, и отступил. В этом году китайские войска, ходившие на хуннов, не имели больших успехов. Только сказано: семейство Эршыского полководца предано казни, и это побудило его покориться хуннам.

Извлечено из Исторических Записок Историографа Сы-ма Цянь

IX. Хулугу-Шаньюй. Цзюйдихэу имел двух /52/ сыновей; из них старший был Восточным Чжуки-князем, второй Восточным великим предводителем. Пред смертию завещал, чтоб Восточный Чжуки-князь вступил на престол под наименованием Хулугу-Шаньюя; Восточного великого предводителя постановил Восточным Чжуки-князем. Чрез несколько лет Хулугу-Шаньюй умер от болезни. Сын его Сяньсяньчань не мог быть преемником престола, а сделан Жичжо-князем, а Жичжо-князь по достоинству ниже Восточного Чжуки-князя. Шаньюй дал [90] последнее место сыну своему. На шестом году по вступлении Шаньюя на престол, 90, хунны произвели нашествие на области Шан-гу и Ву-юань, побили и в плен увели чиновников и народ. В том же году они вторично вторглись в области Ву-юань и Цзю-цюань и убили двух военных начальников. Почему китайский Двор отправил Эршыского полководца ¹⁷⁰ из Ву-юань с 70.000, министр ¹⁷¹ Цио-чен выступил из Си-хэ с 30.000, князь ¹⁷² Ман Тхун выступил из Цзю-цюань с 40.000 конницы. Они прошли около 1.000 ли. Шаньюй, получив известие о походе китайцев в больших силах, весь свой обоз отправил из городка Чжао-синь-чен на север к реке Чжигюй. Восточный Чжуки-князь собрав свой народ, переправился через реку Сйеву, и [75] отошед до 700 ли, остановился у гор Дэу-сянь-шань. Шаньюй принял начальство над отборным войском. Восточный Аньхэу перешел за реку Гуцзюй. Юй-шы Да-фу преследовал их боковыми путями, но никого не видал и пошел обратно. Но хуннуский Великий предводитель и Ли Лин о 30.000 конницы преследовали китайское войско до гор Сюньги, и сражались девять дней. Китайское войско 53 понесло значительную убыль в людях, и наконец дошло до реки Пуну. Здесь хунны невыгодно сражались, и пошли обратно. Чун-хэ-хэу с своим корпусом дошел до Небесных гор. Великий предводитель Янькюй и Хучжи-князья Восточный и Западный посланы с 20.000 конницы остановить китайское войско; но Янькюй, увидев многочисленность его, ушел. Чун-хэ-хэу ни выиграл, ни потерял ничего. В то время китайский Двор опасался, чтобы Чешыское войско не преградило дороги предводителю Чун-хэ-хэу; почему Кхай-лин-хэу отправлен был обложить Чеши. Кхай-лин-хэу взял в плен Чешыского владетеля и весь народ его, и возвратился. Пред выступлением Эршыского полководца за границу, хунны отрядили Западного Великого Дуюй и Вэй Люй с 5.000 конницы напасть на китайское войско в урочище Фу-янь в ущельи горы Гюй-шань. Эршыский отрядил 2.000 конницы из зависимых владений. ¹⁷³ Завязалось сражение и войска хуннов рассеялись, потеряв несколько сот человек убитыми и ранеными. Китайское войско, пользуясь одержанною поверхностью [верхом], преследовало хуннов на север, до городка Фань-фужинь-чен. Хунны бежали, и не смели сопротивляться. Случилось, что семейство Эршыского предано суду за волхование. Эршыский, по получении известия о сем, пришел в страх. Один из служащих при нем, следовавший за армиею для избежания наказания, сказал ему, что его супруга с семейством под судом; и ежели он и сам, по возвращении, взят будет под суд, то уже не увидит страны от Чжи-гюй на /54/ север. ¹⁷⁴ После сего Эршыский предался сомнению, и решился, чтоб отличиться заслугами, идти далее. Подаваясь на север он пришел- к реке Чжигюй; но хунны уже ушли; он переправил 20.000 конницы за реку Чжи-гюй. В один день Восточный Чжуки-князь и Восточный В. [Великий] предводитель с 20.000 конницы встретились с китайцами, и вступили в сражение. Хунны лишились Восточного В. [Великого] предводителя и множества людей убитыми и [76] ранеными. Правитель дел в совете с прочими предводителями говорил: главнокомандующий питает противный умысел, и желает выслужиться с видимою опасностью для войска, что наверное поведет к проигрышу; почему советовались взять Эршыского под стражу. Эршыский, узнав об этом, отрубил правителю голову, и вступил в обратный путь. Он подошел к горам Янь-жань-шань в Сусйеву. ¹⁷⁵ Шаньюй узнал, что китайское войско изнурено, и с 50.000 конницы пресек дорогу Эршыскому. С обеих сторон очень много было убитых и раненых. В ночи хунны провели пред китайским войском ров, глубиною в несколько футов, и произвели стремительное нападение с тыла. Китайские войско пришло в большое замешательство, и Эршыский покорился. Шаньюй давно уже знал, что Эршыский был из лучших китайских полководцев, и притом вельможа; почему женил его на своей дочери, и благоволил к нему более нежели к Вэй Люй. В следующем, [89] 89, году Шаньюй послал китайскому Двору письмо следующего содержания: “На юге царствует великий Хань, на севере царствует /55/ сильный Ху. Ху есть гордый Сын Неба, который не обращает внимания на мелкие придворные обряды. Я ныне желаю растворить пограничные проходы в царство Хань, и взять дочь из Дома Хань в супруги себе, с тем, чтоб Дом Хань — на основании прежнего договора — ежегодно доставлял мне десять даней лучшего вина, ¹⁷⁶ 50.000 ху рису и 10.000 кусков разных шелковых тканей. После сего не будет взаимных грабительств на границе”. Эршыский прожил у хуннов не более года, как Вэй Люй подорвал Шаньюеву благосклонность к нему. Случилось, что. занемогла мать Янь-чжы: ¹⁷⁷ Вэй Люй приказал волхву по вдохновению покойных Шаньюев сказать, что хунны прежде, принося жертвы воинам, всегда говорили, что получив Эршыского, должно принести ему жертву. Ныне для чего же не исполняете? Когда взяли Эршыского, то он в гневе сказал: я по смерти погублю Дом хуннов. После сего закололи Эршыского, чтоб принести жертву ему. Случилось, что сряду несколько месяцев шел снег, и это произвело падеж на скота, заразительные болезни между людьми, и хлеб на полях не созревал. ¹⁷⁸ Шаньюй пришел в страх, и построил храм для жертвоприношения Эршыскому. С погибелью Эршыского китайский Двор лишился [77] верховного вождя и нескольких десятков тысяч войск, и более не предпринимал походов. По прошествии трех лет Ву-ди [87] преставился, 87. В продолжении минувших двадцати лет китайские войска, преследуя хуннов, далеко проникали во внутренность земель их. Хунны пришли в /56/ совершенное истощение. Шаньюй и прочие всегда помышляли о возобновлении мира и родства. По прошествии трех лет Шаньюй хотел просить о мире и родстве, но впал в болезнь и умер. У покойного Шаньюя был младший брат от другой матери. Он имел достоинство великого Дуюй, и был доброй души; почему старейшины обратили внимание на него. Мать Яньчжы опасалась, что Шаньюй не -поставит ее сына, а поставит Восточного В. [Великого] Дуюй, и потому самовольно велела убить его. Старший единоутробный брат Восточного В. [Великого] Дуюй оскорбился, и перестал ездить в Шаньюеву орду. Сверх сего заболевший Шаньюй пред самою смертью в завещании вельможам сказал: Сын мой по малолетству не может управлять государством, постановить моего младшего брата Западного Лули-князя. Но по смерти Шаньюя Вэй Люй с прочими и Яньжы Чжуань Кюй утаили смерть Шаньюя, ложно именем его заключили клятву с старейшинами, и на престол возвели сына Восточного Лули-князя под наименованием Хуаньди-Шаньюя. Это было второе лето правления Ши-юань, 85. 85

X. Хуаньди Шаньюй. По вступлении Хуаньди-Шаньюя на престол, хунны намекнули ¹⁷⁹ китайскому посланнику о заключении мира и родства. Восточный Чжуки-князь и Западный Лули-князь, недовольные устранением их от престола, собрали свой народ, и хотели идти на юг поддаться Китаю; но опасаясь, что одни не в силах будут сделать сего, пригласили Хючжуй-князя склонить Усуньцов к нападению на хуннов с запада. Хючжюй-князь донес Шаньюю, и Шаньюй послал людей исследовать дело о неповиновении Западного /57/ Лули-князя: но в этом преступлении обвинили Хючжуй-князя, что произвело негодование в старейшинах. После сего оба князя остались в своих местах, и более не ездили в Лун-чен на собрание. ¹⁸⁰ По прошествии двух лет хунны произвели набег на Дай-гюнь и убили военного начальника. ¹⁸¹ Шаньюй вступил на престол малолетным, а мать Яньчжы была сомнительного поведения. В царствующем доме произошли [78] несогласия, и всегда опасались внезапного нападения со стороны Китая: почему Вэй Люй подал Шаньгою совет выкопать колодцы, построить город и двухэтажные магазины для содержания хлеба, а хранение хлеба поручить китайцам династии Цинь. ¹⁸² Тогда хотя и придут китайские войска, ничего сделать не могут. Уже выкопано было несколько сот колодцев, срублено несколько тысяч бревен, как некоторые представили, что хунны не могут защищать городов, и собранный хлеб достанется китайцам. И так Вэй Люй остановился, а вместо сего принял намерение поддаться Китаю, и отпустил неподдавшихся хуннам посланников Су Ву и Ма Хун. Последний был товарищем сановника ¹⁸³ Ван Чжун, отправленного посланником в западные царства. Они были задержаны хуннами. Чжун убит на сражении, а Хун взят в плен, и не хотел поддаться хуннам: почему хунны и возвратили двух человек, предполагая сим расположить [80] китайцев к себе. В это время минуло три года царствованию Шаньюя. В следующем году, 80, 20.000 /58/ хуннуской конницы из восточных и западных аймаков в одно время четырьмя отрядами произвели набеги на пределы Китая. Китайские войска, преследуя их, убили и в ллен взяли до 9.000 человек, в том числе князя пограничных караулов; ¹⁸⁴ но сами никакой потери не потерпели. Хунны, видя, что князь пограничных караулов в руках китайцев, опасались, чтоб он не взялся быть вожаком: почему уклонились далее на северо-запад, и не смели при перекочевках подаваться [79] на юг; на пограничных караулах поставили людей; а в следующем, 79, отправили 9.000 конницы стоять под Шеу-сян-чен; для предосторожности же от китайцев построили мост через реку Сйе-ву, на случай отступления на север. В сие время Вэй Люй уже умер. При жизни своей он часто говорил о выгодах мира и родства, но хунны не верили ему. По смерти его войска их не раз были в тесном положении; государство наипаче обеднело. Шаньюев младший брат, Восточный Лули-князь, вспомнил слова Вэй Люй, и желал предложить о мире и родстве, но опасался, что китайский Двор не согласится на его [79] предложение; долго не хотел прежде вызваться, и часто подсылал своих приближенных намекать об этом китайским посланникам. Впрочем набеги еще реже становились, а китайских посланников принимали лучше, желая чрез то приблизиться к миру и родству. И Двор китайский также не упускал случаев к обузданию их. После сего Восточный [78] Лули-князь умер. В следующем году, /59/ 78, Шаньюй отправил Ливу-князя высмотреть китайскую границу. Князь доносил, что в Цзю-цюань и Чжан-йе гарнизоны слабы, и советовал отправить войско для попытки, не можно ли возвратить сии земли? Китайцы узнали о сем намерении от хуннов прежде поддавшихся, и Сын Неба предписал принять по границе меры предосторожности. В непродолжительном времени Западный Чжуки-князь и Ливу-князь с 4.000 конницы, разделенной на три отряда, вторглись в Жи-лэ, Ву-лань и Фань-хо. ¹⁸⁵ Правитель области Чжан-йе совершенно разбил их. Спаслось только несколько сот человек. Тысячник зависимых владений Икюй-князь с своею конницею застрелил Ливу-князя. В награду роздано 200 лан золота, 200 лошадей; князю дано достоинство Ливу-князя; Го Чжун, пристав зависимых владений, получил княжеское достоинство Чен-ань-хэу. После сего хунны не смели входить в Чжан-йе. В [77] следующем году, 77, хунны с 3.000 конницы вступили в Ву-юань; они убили и увели несколько тысяч человек. Вслед за сим они в нескольких десятках тысяч конницы занимались охотою близ границы, нападали на пограничные посты, и уводили чиновников и народ в плен. В то время в пограничных китайских областях зажигали вестовые огни, при которых далеко видно было, почему хунны мало выгоды получали от набегов, и реже стали нападать на границу. Сверх сего китайский Двор получил от поддавшихся хуннов сведение, что ухуаньцы раскопали могилы покойных хуннуских Шаньюев. Хунны огорчились и отправили 20 т. конницы для наказания ухуаньцев. Верховный вождь Хо Гуан хотел выслать войско на встречу хуннам и спросил /60/ мнения у Ху-гюнь Ду-юй ¹⁸⁶ Чжао-Чун-го. Чун-го сказал ему: “Недавно ухуаньцы несколько раз нападали на границу Китая, и теперь для нас выгодно, что хунны нападут на них; притом хунны реже производят набеги на северную границу, и мы, к счастию, спокойны. В то время, когда иноземцы дерутся между собою, если выставить войско против них, значит накликать неприятелей и заводить дело, это худой расчёт”. Гуан ещё спросил Чжун-лан-гян ¹⁸⁷ Фань Мин-ю. Мин-ю уверил в возможности напасть на хуннов; почему Мин-ю назначен предводителем с титулом Ду-ляо Гян-гюан, ¹⁸⁸ и с 20.000 конницы выступил из Ляо-дун, но хунны, получив известие о выступлении китайских войск, обратно ушли. Чтоб не попустому предпринять поход, Хо Гуан наказал Мин-ю, в случае ухода хуннов, напасть на ухуаньцев. Тогда ухуаньцы только что потерпели поражение. По уходе хуннов, Мин-ю, пользуясь расстроенным положением ухуаньцев, снова напал на них, порубил до 6.000 человек, взял трёх князей в плен, и возвратился. Он получил княжеское достоинство Пьхин-лу Хэу. После сего хунны не могли предпринять похода, а отправили Усунь посланника с требованием выдать китайскую царевну. Они напали на Усунь, и овладели урочищем Чеянь-уши. Усуньская царевна представила донесение. Дело о помощи отдано на рассмотрение государственных чинов, и они ещё не решили его, как Чжао-ди преставился. По /61/ [73] вступлении Сюань-ди на престол, 73, усуньский Гуньми ещё представил донесение, в котором писал, что хунны то и дело обрезывают земли его и он Гуньми вызывается выставить с половины свого государства 50 т. Отборной конницы для нападения на хуннов, только бы Сын [72] Неба выслал войско из жалости помочь царевне. Во второе лето правления Бэнь-шы, 72, китайский Двор выставил лёгких, лучших ратников из Гуань-дун, выбрал в областях и уделах трёх сот мешковых предводителей, ¹⁸⁹ крепких, искусных в конном стрелянии из лука, и всех поместил в походную армию. Министр Тьхянь Гуан-мин назначен Цилянским полководцем. ¹⁹⁰ Предписано: ему выступить из Си-хэ с 40.000 конницы, главному хуннскому приставу Фань Мин-ю выступить из Чжан-йе с 30.000 конницы. Сии пять полководцев в сложности имели более 160 т. [81] конницы. Каждый из них, по выступлении за границу, прошел более 2.000 ли. Пристав ¹⁹¹ Чан Хой послан наблюдать за Усуньскими войсками. Усуньский Гуньми и князья его с 50 т. конницы вступили с западной стороны. Когда хунны получили известие о /62/ великом походе китайцев, то старые и малолетные бежали, собрали все имущество и скот, и далеко уклонились; почему пять полководцев мало добычи получили. Главный хуннуский пристав отошел от границы около 1.200 ли, дошел до реки Пули-хэу, порубил и в плен взял до 700 человек, и в добычу получил до 10.000 голов лошадей, волов и овец. Начальник передового корпуса также отошел до 1.200 ли, доходил до Угони, ¹⁹² порубил и в плен взял у гор Хэу-шань около 100 человек, в добычу получил до 2.000 штук лошадей, быков и овец. Корпус Пулэйского полководца должен был соединившись с усуньцами напасть на хуннов близ озера Пулэй-цзэ: но усуньцы прежде пришли, и опять ушли, и китайский корпус не мог соединиться с ними. Пулэйский полководец отошел от границы около 1 800 ли, от гор Хэу-шань пошел далее на запад, взял в плен Шаньюева посла Пуинь-князя и пр. всего до 300 человек, в добычу получил до 7.000 штук лошадей и разного рогатого скота. По получении известия, что неприятели ушли, и сам он, не дождавшись срока, возвратился. Сын Неба не обратил внимания на его проступок и милостиво простил его. Циляньский полководец прошел за границею около 1.600 ли, дошел до гор Гичи, порубил и в плен взял 19 человек, в добычу получил до 100 штук разного скота. Он встретился с китайским посланцем Жань Хун, возвращавшимся от хуннов. Посланец сказал ему, что по западную сторону гор Гичи расположилось множество неприятеля. Циляньский наказал посланцу говорить, что нет /63/ неприятеля, и решился идти обратно. Юй-шы ¹⁹³ Гун-сунь И-шеу удерживал его от обратного похода. Циляньский не послушал его, и предпринял обратный путь. Ху-а Гян-гюнь отошел от границы до 800 ли, дошел до реки Даньюйву и остановился. Он порубил и в плен взял до 1.000 человек, в добычу получил до 70.000 штук лошадей, быков и овец, и потом пошел в обратный путь. Как Ху-а Гян-гюнь не дождался срока, и ложно увеличил [82] число пленных и добычи, а Циляньский, зная, что неприятель впереди, медлил и не шел вперед; то Сын Неба обоих предал суду, и они кончили жизнь самоубийством. Гун-сунь И-шеу повышен в Дай-юй-шы, пристав Чан Хой и усуньцы подошли к стойбищу западного Лули-князя, в плен взяли Шаньюева тестя, невестку Гюйцы, высшего князя Ливу, Дуюй, тысячников и проч. всего до 39.000 человек; в добычу получили до 700.000 штук лошадей, быков и овец, ослов и верблюдов. Император пожаловал Чан Хой княжеским достоинством Чан-ло-хэу. Впрочем и удалившиеся хунны чрезвычайную понесли убыль и в людях и в скоте, и вследствии сего ослабели. Негодуя на Усунь, Шаньюй зимою с несколькими десятками тысяч конницы произвел нападение, и, захватив несколько старых и бессильных, обратно пошел. Но случилось, что в продолжение одного дня выпал снег глубиною до десяти футов. От мороза столько погибло и людей и скота, что и десятой части не возвратилось. Почему Динлины, пользуясь слабостью хуннов, напали на них с севера, ухуаньцы вступили в земли их с востока, усуньцы с запада. /64/ Сии три народа порубили несколько десятков тысяч человек, и в добычу получили несколько десятков тысяч лошадей и великое множество быков и овец. Сверх сего, 3/10 и людей и скота от голода погибло. Хунны пришли в крайнее бессилие. Подвластные им владения отложились от них, и хунны не в состоянии были производить набегов. После сего китайцы выступили с 3.000 конницы, и вошли в земли хуннов тремя дорогами. Они забрали в плен несколько тысяч человек и возвратились; и хунны не смели отплатить набегом с своей стороны; напротив, тем более желали мира и родства, и на границе менее стало беспокойствий. Хуаньди Шаньюй на семнадцатом году царствования умер. Младший брат его, Восточный Чжуки-князь, вступил на престол под наименованием [68] Хюйлюй-Цюанькюй-Шаньюя. Это был второй год правления Дицзйе, 68.

XI. Хюйлюй-Цюанькюй-Шаньюй. Хюйлюй-Цюанькюй-Шаньюй, по вступлении на престол, дочь западного Великого предводителя поставил первою Яньчжы, а любимую покойным Шаньюем Яньчжы Чжуанькюй отставил. Отец Чжуанькюй-Яньчжы Восточный Великий Цзюйкюй начал питать злобу к нему. В сие время хунны уже не могли производить набегов на границы Китая: почему китайский Двор оставил попечение о заграничных городах, ¹⁹⁴ чтобы дать отдых народу. Шаньюй, услышав о сем, [63] обрадовался, и пригласил старейшин на совет о возобновлении мира и родства с Китаем. Восточный Великий Цзюйкюй, умышляя повредить этому делу, сказал: прежде, когда китайский Двор, отправлял /65/ посланника к нам, в след за ним выступали войска. Теперь и нам должно, подражая китайскому Двору, отправить посланника к нему: почему и просил, чтоб ему и Хулуцы-князю, каждому с 10.000 конницы, произвести облаву подле китайской границы, и будто бы нечаянно встретившись вместе, вступить в пределы Китая. Они еще не дошли, как трое конников бежали, и, поступив в подданство Китая, объявили, что хунны умышляют произвести набег: почему Сын Неба указал двинуть пограничную конницу и расставить в важных местах, а верховному вождю указал с корпусным приставом, всего четырем человекам выступить За границу с 5.000 конницы, разделенной на три отряда. Каждый из них по выходе за границу прошел несколько сот ли, поймал несколько десятков неприятелей, и возвратился. В это время хунны, по причине бегства трех конников, не смели вступить в пределы Китая, и обратно ушли. В сем году в земле хуннов был голод, в продолжение которого погибло до 6/10 и народа и скота; сверх сего выставили в двух местах по 10.000 конницы для предосторожности от китайцев. Осенью хунны покорили поколение Сижу, ¹⁹⁵ обитавшее в восточной земле. Старейшины сего поколения с несколькими тысячами народа, собрав имущество и скот, вступили в сражение с пограничными караулами, весьма многих убили и ранили, и [67] наконец, двинувшись на юг, поддались Китаю. В следующем году, 67, оседлые ¹⁹⁶ Западного края /66/ соединенными силами ударили на хуннов, завоевали Чешыское владение, и самого владетеля с народом увели с собою. Шаньюй поставил владетелем в Чешы Дзумо, родственника Чешыскому владетелю, собрал остатки рассеянного народа и переселил на восток, а на прежних землях не смел оставить их. Китайский Двор отправил военнопашцев для заселения Чешыских [66] земель, и разделил им пахотные земли. В следующем году, 66, хунны, досадуя, что Западные владения соединенными силами напали на Чешы, отправили восточного и западного Великих предводителей, каждого с 10.000 конницы, для заведения земледелия в [84] Западной стороне, чтоб [64] впоследствии стеснить Усунь и Западный край. Чрез два года, в 64 году, хунны еще отправили восточного и западного Юегяней каждого с 6.000 конницы. Они с восточным Великим предводителем дважды нападали на Чешыские города, занятые китайцами, но не могли взять. С [63] следующего года, 63, динлины сряду три года производили набеги на земли хуннов, убили и в плен увели несколько тысяч человек, угнали множество лошадей и рогатого скота. Хунны [62] посылали за ними 10.000 конницы, но без всякого успеха. В следующем году, 62, Шаньюй со 100.000 конницы производил облаву близ китайской границы, и хотел вступить в пределы Китая: но еще не дошел, как Тичукюйтан, один из подданных его, бежал в подданство китайское, и объявил о его предприятии. Китайский Двор дал Тичукюйтану княжеское достоинство Лусилу-хэу, и отправил Чжао Чун-го, начальника /67/ заднего корпуса с 40.000 конницы расположиться — для предосторожности от неприятелей — по границе девяти областей. Но Шаньюй чрез месяц занемог кровотечением из рта: по сей причине не пошел в Китай, а возвратился, и, прекратив войну, отправил в Китай посланника с предложением о мире и родстве. Ответа не было. Вскоре Шаньюй [60] умер. Это было второе лето правления Шен-цзио, 60. Хюлюй Хуанькюй Шаньюй умер на девятом году царствования своего. Он сначала постановил, а потом отставил Чжуанькюй-Яньчжы, которая вскоре после сего вступила в любовную связь с западным Чжуки-князем. Западный Чжуки-князь хотел ехать в Лун-чен на собрание. Чжуанькюй-Яньчжы сказала ему, что Шаньюй опасно болен, и советовала не удаляться. Чрез несколько дней Шаньюй умер. Хэсу-князь Синвэйян разослал нарочных для приглашения старших князей: но князья еще не собрались, как Чжуанькюй-Яньчжы с младшим своим братом восточным Великим Цзюйкюем Дулунки западного Чжуки-князя Туцитана возвела на престол под наименованием Уянь-Гюйди Шаньюя.

XII. Уянь-Гюйди-Шаныой. Уянь-гюйди-Шаньюй наследственно по отцу получил достоинство Западного Чжуки-князя. Он был потомок Увей Шаньюев. Уянь-гюйди Шаньюй по вступлении на престол опять начал стараться о возобновлении мира и родства, и отправил младшего своего брата Иньюжо-князя Шенчжы к китайскому Двору с дарами. Шаньюй в самом начале царствования начал бесчеловечно поступать; казнил всех вельмож, управлявших делами при покойном Хюлюй-Цюанькюй-Шаныое, как-то: Синвэйяна и пр., а удостоил своей доверенности [85] Дулунки, брата Чжуанькюй-Яньчжы; сверх /68/ сего, всех близких родственников покойного Шаньюя отставил от должностей, а на их места определил своих родственников. Гихэушянь, сын Хюлюй-Цюанькюй-Шаньюя, не получив престола, ушел к тестю своему в Ушаньму. Ушаньму было небольшое владение, лежавшее между владениями Усунь и Кангюй. Владетель нередко терпел притеснения от соседей; почему с несколькими тысячами своего народа поддался хуннам. Хулугу-Шаньюй женил его на сестре родственника своего Жичжо-князя и поставил правителем его народа в западной стороне. Жичжо-князь назывался Сяньхяньшань; отец его, Восточный Чжуки-князь, имел право на престол, но уступил это право Хулугу-Шаньюю, а Хулугу-Шаньюй дал слово сделать его преемником по себе: посему-то вельможи громко говорили, что Жичжо-князь должен быть Шаньюем. Жичжо-князь был в разладе с Уянь-гюйди Шаньюем, почему с несколькими десятками тысяч своего народа поддался Китаю, а китайский Двор дал ему княжеское достоинство Гуй-дэ-хэу, а Шаньюй на его место Жичжо-[59] князем определил родственника своего Босюйтана. В следующем году, 59, хан еще убил двух младших братьев Сяньхяньшаня. Ушаньму просил за них, но Шаньюй не послушал, и Ушаньму остался недоволен. После сего умер Восточный Югянь-князь; Шаньюй определил на его место своего малолетнего сына и оставил в орде. Югяньские старейшины с общего согласия поставили своим князем сына покойного князя и перекочевали на восток. Шаньюй отправил западного министра с 10.000 конницы для нападения на них, но министр без пользы потерял несколько тысяч человек. Шаньюй уже два года /69/ царствовал и еще продолжал свои жестокости. В государстве возникли неудовольствия против него. Когда же наследник престола Восточный Чжуки-князь несколько раз обидел старейшин Восточной стороны, то старейшины вознегодовали. [58] В следующем году, 58, ухуаньцы на восточной границе напали на Гуси-князя и увели много народу. Шаньюй рассердился. Гуси-князь, для избежания опасности, пристал к Ушаньму и старейшинам Восточной стороны, и с общего с ними согласия на престол возвел Гихэушяня под наименованием Хуханье-Шаньюя, потом собрав от 40.000 до 50.000 войска, пошел на запад на Уянь-гюйди Шаньюя. Когда ж пришел на северную сторону реки Гуцзюй, то еще до сражения войско Уянь-гюйди Шаньюя обратилось в бегство. Он послал гонца к младшему своему брату, Западному Чжуки-князю, с известием, что хунны [восточной стороны] соединенными [86] силами напали на него, и просил его придти с своими войсками на помощь ему. Западный Чжуки-князь сказал ему в ответ, что он из ненависти к людям убивал родственников и старейшин, то пусть один и умирает, а не замешивает его. И так Уянь-гюйди-Шаньюй с досады сам себя предал смерти; Дулунки бежал к западному Чжуки-князю, а подданные до единого признали Хуханье-[58] Шаньюя. Это было четвертое лето правления Шень-цзио, 58, до Р. Х., Уянь-гюйди Шаньюй погиб на третьем году своего царствования.

Комментарии

109 Под Хангаем по левую сторону Орхона, где и Чингис-хан утвердил свое местопребывание. Здесь же и хунны имели главное пребывание, по переселении с юга на север, что видно из походов китайцев на Ханскую орду. Вероятно, что Карокорум и Харахоринь суть два названия одному и тому же урочищу: первое есть название тюрское, и зн. черные пески; второе есть монгольское, и зн. 20 черных. От последнего и столица Чингис-Ханова называлась Хара-хоринь

Текст воспроизведен по изданию: Н. Я. Бичурин [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена.  М-Л. АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая. 1950