Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

О путешествии г-на Пашо в Киринею.

Африканский берег, выдавшийся наподобие полукружия между Египтом и заливом Великой Сирты, был театром древней образованности, весьма достопримечательной, оригинальной, хотя истекшей из недра Греции. Колония Лакедемона поселена была на Тере, а остров сей в свою очередь отправил множество поселенцев для основания города Кирены, который, в продолжение бурных и кровопролитных революций, принимая то монархический, то республиканский образ правления, наконец занял второе место на чреде [череде] торговых держав Африки и с успехом противился оружию Карфагена. Под властию Птоломеев, Киринея украсилась греко-египетскими городами, между которыми отличались пять, и от них-то произошло [45] название Пентаполиса. Сделавшись малым царством под державою особой линии Птоломеев, Киринея была отдана римлянам по завещанию последнего государя. Рим восстановил в ней республиканское правление; но возникшие мятежи заставили властелинов мира превратить ее в обыкновенную провинцию. Торговля долго еще процветала в Киринее, особенно после взятия Иерусалима, когда евреи в великом множестве туда переселились. Кирена, несмотря на Лакедемонское свое происхождение, славилась науками, изящными и механическими искусствами: там родился Аристипп - философ неги; Карнеад - один из основателей скептицизма; Ератосфен - астроном и географ; Каллимах - стихотворец и литератор просвещенный. Древние, начиная с Геродота, славили плодородие сего африканского берега, который с одной стороны согревается ветрами от пустынь Ливийских, а с другой освежается прохладою от моря и лесистыми своими холмами. Там по три раза в году собирали хлеб и виноград, сперва на берегу моря, потом в стране холмов, и наконец между горами [46] в течение осьми месяцев беспрерывно возобновлялась жатва.

Сто местечек и сел окружали богатую и многолюдную Кирену; но земледельцы, а может быть и часть граждан, быв африканского происхождения, сохраняли свой язык, свои обычаи и веру. Сия - то именно смесь Египта, Греции и Африки делает развалины Кирены чрезвычайно занимательными для Истории и Археологии. Отсюда может разлиться новый свет на многие отрасли той и другой науки.

Доставшись племенам Арабским, зависевшим то от Триполя, то от Египта, Киринея некоторым образом скрылась от наших взоров. Павел Люка, посетивший в начале этого столетия развалины Кирены, говорит, что они занимают четыре мили в окружности; там видел он множество мраморных изваяний и между ними десять статуй весьма хорошего вкуса, но изуродованных и с отбитыми головами. Спустя потом несколько времени, г. Мер, французский консул в Триполе, писал в Европу о новой находке в Киринеи, именно о городе [47] окаменелом, наполненном человеческими телами, также окаменелыми; сему известию весьма не доверяли, и английский путешественник Брюс, выдающий себя за очевидца, осмеивает находку Мера. Но сочинение Малт-Брюна, напечатанное в Новых летописях путешествий (Nouvelles Annales des Voyages - название журнала, издаваемого Малт-Брюном. Пер.), много способствовало к уменьшению упреков, которыми осыпали Французского Консула, и оно показало, что в сих необыкновенных рассказах должно заключаться что-нибудь справедливое и весьма любопытное. Предметы, поражавшие воображение арабов, могли быть мумии, или статуи, или же настоящие окаменелости, и вероятно Некрополис времен египетских послужил поводом к сему преданию.

Еще больший свет разлит на Киринею донесениями доктора Делла Челлы, который в 1819 году сопутствовал сыну Бея Триполийского в походе против возмутившихся племен арабских. Как скоро войско Триполийское обогнуло южный край залива Великой [48] Сирты, глубокие и зыбучие пески вдруг исчезли; появились холмы лесистые, возвышающиеся одни над другими; въезд в Пентаполис представился совершенно сходным с описанием древних о садах Гесперидских и о холме Граций. Леса различных дерев хойных покрывали горы, между тем как оливы и мирты украшали берега Средиземного моря. Делла Челла мог подтвердить ту истину, что плодородный край составляет полосу довольно широкую, ибо войско Триполийское в сем месте шло по дороге, отдаленной на несколько миль от моря. Но в сих прекрасных местах, на сих холмах зеленых обитают одни кочующие Арабы, которые в гавани Бенгази продают Мальтийским Англичанам своих превосходных быков, весьма тонкую, но весьма нерадиво обработанную волну [шерсть], и по нескольку страусовых перьев. Делла Челла видел развалины Кирены, доныне величественные и притом лежащие на обширном пространстве; он отдыхал при Аполлоновом источнике, воды которого еще и ныне светлые, бьют с такою же силою, как и прежде. Вокруг были раскинуты палатки Арабских Бедуинов. Нижние части домов [49] в Кирене, по словам Делла Челлы, иссечены в самой горе каменной; еще приметны следы колес Греческих на камне, который во многих местах заменяет мостовую. Он видел много разрушенных городов, неозначенных в древней Географии. Находясь под властью молодого Паши, невежды и варвара, сей врач не мог удовлетворить всем своим желаниям, которые рождались в нем от пламенной ревности к наукам; но его Записки, напечатанные в Генуе на итальянском языке и после на французском в Новых летописях путешествий, первые разлили новый свет на Киринею.

Ученый Ботаник г. Вивиани, пользуясь материалами, которые собрал Делла Челла, издал Киринейскую Флору, весьма уважаемую знатоками.

Потом еще были получены известия о Киринее от другого Итальянского путешественника, также врача, по имени Кривелли; он снял план с местоположения Кирены и срисовал разные предметы, на которых между прочим заметна архитектура, подобная надгробным памятникам, находящимся в окрестностях Телмисса, в Карии. [50] Бумаги и рисунки сего путешественника хранятся в архивах Общества Географии (Оно существует в Париже) под ведением Жомара, члена Института, ревностного наблюдателя за успехами открытий в Африке.

Все сии обстоятельства заставили обратить особенное внимание на страну, столь близкую к Франции и которая обещает столько предметов любопытству ученой Европы. Многие Члены Географического общества изъявили желание ободрить путешественника, который решился бы отправиться через остров Мальту в Бенгази, а отсюда в Кирену, т.е., его снабдили бы наставлениями, письмами рекомендательными и всеми средствами для наблюдений. Сия мысль была принята, но изменялась по различным обстоятельствам. Вот в каких выражениях объявил Малт Брюн, в полном заседании 28 ноября 1823, предложение, впоследствии принятое Обществом:

"Рассуждая о великих издержках, для которых надобно впредь запастись путешественнику, Александр [51] Барбье дю Бокаж изобрел удовлетворительный к тому способ: он предлагает за описание страны малоизвестной значительную награду, в которой путешественник по возвращении своем найдет начальное возмездие за труды свои: именно же, первым предметом награды должна быть славная и несчастная Киринея. Нельзя было выбрать подвига более заманчивого! В несколько дней можно доехать туда, пустившись от берегов Французских; при благоприятном ветре вы переправитесь в две недели; бросивши несколько денег пустынным Арабам Барки, вы достигнете по крайней мере до развалин Кирены. На сие путешествие скорее всякого другого должен решиться житель южной Франции. В древние времена граждане Марсели и Кирены, без сомнения, нередко присутствовали на одних празднествах и украшали венками одни жертвенники: сии два народа, происшедши от одного корня, подобно двум масличным ветвям Аттики, были пересажены на берега еще дикие: там они укоренились, принесли плоды; искусства и образованность благоденствовали под их благотворною сенью. А теперь как различна судьба их! Марсель процветает при [52] подножии трона, покровительствующего свободу; Кирена погибла: дыхание, опустошительнейшее пламенного ветра степей, дыхание варварства превратило сей град в каменный остов. Но и в мраморном своем гробе Кирена еще возбуждает любопытство путешественников; и пример Делла Челлы, который сам видел развалины, уже ли не возбудит великодушного соревнования? Неужели в месте рождения Питеаса нет ни одного гражданина, желающего отдохнуть у источника Аполлонова, у источника, еще и теперь свежего, кипящего среди уединенных рощ, где гулял Аристипп, погруженный в мечты веселья, среди разрушенных колонн - может быть, остатков портика, в котором славный Ератосфен учил географии!

"Спешите, сыновья Фокеян, спешите! Переплывите Средиземное море; обозрите сии прекрасные развалины Африканской Греции: они имеют священные права на ваше в них участие".

За сим воззванием объявлена и программа от Общества, которое предложило в награду 3,000 франков путешественнику, когда возвратится он [53] из Киринеи; в программе было помещено и краткое наставление относительно тех предметов, которые рассмотреть надлежало.

Сперва опасались, что меры сии не будут иметь удовлетворительных последствий. Бичей (Beechey), лейтенант Английского корабля, объезжавший берега Киринеи под покровом своего правительства, возвратился в Лондон к концу 1824 года с огромным собранием рисунков и планов; но сей путешественник не издает в свет своих записок и по- видимому не ищет награждения от Общества Географического.

Наконец явился путешественник Французский. Г. Пашо, быв отлично рекомендован Наместнику Египта, и, взявши от него письма к Бею Дернскому, отправился из Египта в декабре 1824 года, с намерением проехать всю Киринею, и через пустыни Мармарики он достигнул области Дернской. Здесь прекращается влияние Мегмета Али. Правда, что Пашо получил рекомендательные письма от Бея Триполийского к Бею Бенгазскому, по владениям которого должен был продолжать свое путешествие; но Бей Бенгазский скоро был призван в [54] Триполь, и Арабские племена Пентаполя, оставшись без начальника, предались обыкновенному своему грабительству, и даже воевали друг против друга. Пашо, сопровождаемый одним молодым Немцем, Мюллером, презирал все предстоящие опасности, и ему удалось проникнуть даже до развалин Кирены; обезоружив алчность Арабов, три месяца срисовывал он памятники и списывал надписи, которыми испещрено обширное кладбище или Некрополис.

Вот один пример опасностей, которым подвергался Пашо английский консул в Бенгази, узнавши, что путешественник французский работает в пустыне, отправил к нему велблюда, нагруженного сахаром и кофе, с двумя городскими арабами и с своим невольником. За день до прибытия в Кирену, бедуины напали на них, убили одного из вожатых, опасно ранили невольника, весьма хорошо вооруженного, который старался защищаться, и овладели ношею велблюда. Невольник успел дотащиться до Дерна, где умер от ран.

Наконец Бей Бенгазский возвратился к своей должности, беспорядки [55] утихли, и наш путешественник мог спокойно наблюдать другие города западной Киринеи, где, как уверяют, он срисовал памятники и списал надписи. В сопровождении надежного конвоя он мог даже проникнуть в Авджелях, достойную любопытства Оазиду, осмотренную Горнеманом. Здесь он собрал множество предметов по части естественной истории.

Пашо прибыл в Марсель с богатым и прекрасным собранием. Скоро явится он в столице. Весьма желательно, чтобы здесь нашел он ободрение и пособия необходимые, и чтобы мог сделать известными свету все новые и важные вещи - плод путешествия многотрудного.

(J. d. D.)

Текст воспроизведен по изданию: О путешествии г-на Пашо в Киринею // Вестник Европы, Часть 145. № 21. 1825

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.